Авантюристы Его Величества - Вадим Хитров

– Итак, я вызвал вас, чтобы поговорить о вашей дальнейшей карьере. Я с некоторых пор наблюдаю за вами. Признаюсь честно, мне импонирует, то, как вы относитесь к своей службе. Ваши доклады к подозрительным почтовым отправлениям составлены логично и грамотно.

– Спасибо, ва…, извините, Георгий Порфирьевич, – зардевшись, произнес Рачевский и позволил себе улыбнуться. Улыбка эта оказалась магически завораживающей.

– В своем последнем докладе вы обратили внимание на письма некоей юной особы Бабичевой, казалось бы, не вызывающие никаких подозрений. Однако мы проверили эту переписку, и ваши подозрения подтвердились. Несмотря на свое дворянское происхождение, эта студентка явилась активной участницей одной из незаконных и весьма опасных организаций. Объясните логику ваших рассуждений. Почему вы обратили внимание на эти письма?

– Видите ли, причин было несколько. Я заметил, что писем рассылалось очень много, география их была довольно широка, и адресаты находились в тех городах, где особенно сильны революционные настроения.

– Так, так, весьма интересно. Продолжайте.

– Если даже предположить, что девушка имеет многочисленных родственников и, несмотря на свой юный возраст, успела обзавестись широкими дружескими связями в разных губерниях, то письма эти не похожи на девичьи. Девицы обычно пишут письма пространные и изрядно сдабривают их духами, отчего те выглядят эдакими ароматическими подушечками. Здесь же совсем другая картина. Письма короткие, скорее похожие на записки, да, и еще написаны на разной бумаге. Юные особы обычно пользуются листочками из одной и той же тетради или альбома.

– Как вы определяете, что письма написаны на разной бумаге?

– На ощупь. Если слегка потеребить конверт, то бумага гнется и шуршит по-разному. Я предположил, что письма на самом деле написаны разными людьми, а Бабичева их только подписывает.

– И оказались правы. Очень хорошо, – довольно произнес Судейкин. – Знаете ли, я ознакомился с вашим досье и был несколько удивлен. Сейчас очень модно ругать полицию, и упаси боже иметь с ней хоть какие-то контакты, я уж не говорю о том, чтобы служить в ней. Вы же, как я понял, весьма лояльно относитесь к нашей службе. Более того, из вашего неформального подхода видно, что вы искренне желаете помочь нам. Или я неправ? Не стесняйтесь, говорите, как есть, в данном случае, ваше мнение не будет иметь для вас каких-либо дурных последствий.

– Искренне скажу, почтил бы за честь служить в Департаменте полиции.

– Почему? Только не говорите мне о патриотических чувствах и любви к государю императору.

– Я достаточно умен и честолюбив, однако влиятельных патронов и состоятельных родственников у меня нет, пришлось идти куда взяли. Поскольку батюшка сам служил в Херсонской губернии по почтовому ведомству, то и сделал мне ту протекцию, которую смог. А какую карьеру при всем своем усердии я могу сделать на почте? Перебраться из младших сортировщиков в старшие? Сами понимаете. Но мне вовсе не чужды идеи патриотизма, и к Его Величеству я отношусь со всем почтением. А методы господ народовольцев и иже с ними не воспринимаю. Глупо как-то, страшно и кроваво, – вполне серьезно и с убеждением ответил Рачевский.

Судейкин взял паузу и опять стал внимательно разглядывать молодого человека. Взгляд его, казалось, проникал в самые дальние уголки души собеседника.

– Вот и договорились, Петр Станиславович. Что же, думаю, синий мундир будет вам к лицу, – сказал Судейкин и слегка улыбнулся. А первым вашим заданием станет вербовка госпожи Бабичевой.

– Но как же? У меня нет никакого опыта.

– В почтовых делах у вас тоже не было никакого опыта, однако вы справляетесь много лучше вашего предшественника. Мне кажется, что это задание вам под силу, дерзайте, проявите себя. У каждого человека есть слабое место, та ниточка, тот нервик, за который нужно дернуть. Самое главное – нащупать его. Госпожа Бабичева не революционерка, она в силу своей эксцентричности и некоторой авантюрности следует за модными тенденциями, хочет быть на пике и в гуще событий, однако не осознает всех последствий. Особа она впечатлительная, сюда и бейте, действуйте решительно. Времени на особые вникания нет. Пора жаркая, вы сами изволите видеть, что террористы весьма активны. Общество вполне справедливо ждет от правоохранительных органов положительных результатов. Так что завтра явитесь в почтовое ведомство и начинайте оформлять свое расставание с данным учреждением. Дабы не было проволочек, ваше руководство получит соответствующие распоряжения сегодня же. Засим прощаюсь с вами и до скорой встречи.

– До свидания, – в некотором замешательстве попрощался Рачевский и покинул кабинет своего нового начальника.

Георгий Порфирьевич не ошибся в своем выборе. Природная интуиция не подвела. Рачевский оказался толковым офицером, который поразительно быстро вошел в курс дела. Петр Станиславович начал ковать свою карьеру на новом поприще и при этом служил Отечеству.

Вскоре, при участии уже и поручика Рачевского, была разгромлена одна из наиболее опасных ячеек «Народной Воли», готовившей в Киеве ряд политических убийств и террористических актов.

Главным агентом Георгия Порфирьевича в этом деле стала, как ни странно, Ирина Михайловна Бабичева. Госпожа Бабичева, действительно, была подвержена всем новомодным идеям сразу, потому как хотела быть девушкой самой современной. Она очень интересовалась идеями феминизма, эмансипации, демократии, но более всего была неравнодушна к французской моде и эксцентрическим молодым людям. Заприметив данную особу и наведя некоторые справки, Судейкин начал действовать решительно.

Этим солнечным днем Бабичеву без лишних свидетелей просто взяли под белы рученьки, посадили в закрытую карету и привезли в жандармское управление.

Далее весьма напуганную дамочку привели в кабинет Георгия Порфирьевича.

Судейкин тем временем находился в кабинете Раневского.

– Петр Станиславович, сейчас не до экспериментов, посему все ж таки первый разговор с нашей новой подопечной проведу я. Вы будете присутствовать при этом и учиться, впитывать как губка. Пойдемте, не будем заставлять даму ждать.

Они направились в кабинет Судейкина.

Георгий Порфирьевич решительно прошел к своему столу, рядом с которым сидела симпатичная молодая особа. Даже испуганное состояние не портило приятные черты ее лица, а припухшие чуть полноватые губки и налившиеся слезами карие глаза так и вовсе вызывали сочувствие и желание проявить галантность.

Рачевский скромно присел несколько поодаль.

– Ну-с, Ирина Михайловна, давайте знакомиться, – бархатным тенорком почти приветливо обратился к задержанной офицер довольно приятной наружности, – меня зовут Георгий Порфирьевич. Я имею честь служить в жандармском управлении, где мы сейчас и находимся. Прошу сразу извинить за моих нукеров, они бывают несколько грубоваты. Может, повелите подать чаю?

Под воздействием этого вкрадчивого голоса и вежливого обращения первый испуг прошел. Бабичева стала рассматривать офицера и нашла его весьма недурственным в этой красивой синей форме с серебряными эполетами. Девушке очень нравились мужчины в мундирах.

– Отчего я здесь? – несколько с вызовом спросила девушка.

– Давайте я все же велю подать чаю, и мы спокойно побеседуем. Вам с лимоном?

– Да, с лимоном.

– Вот и ладно.

Судейкин вызвал дежурного и сделал необходимые распоряжения.

Вскоре чай подали.

– Так вот, Ирина Михайловна, по роду своих занятий я довольно близко познакомился очно и заочно с рядом радикально настроенных молодых людей, с которыми общаетесь и вы.

– Я никого выдавать не стану, – резко бросила Бабичева.

– А я не стану от вас этого требовать. Более того, о том, что вы здесь, ваши товарищи не знают и никогда не узнают, если вы сами не обмолвитесь об этом казусе.

– Тогда зачем вы меня похитили?

– Ну, это можно назвать похищением с большой натяжкой, вас тайно вывезли-для вашей же безопасности. Согласитесь, не мог же я назначить вам встречу в городе, в этом случае наша беседа могла быть замечена вашими знакомыми, что могло бы повлечь за собой весьма печальные для вас последствия. А побеседовать просто необходимо. Дело в том, что ваши друзья попали в поле зрения полиции, и у нас заведены досье на многих из них.

– И на меня?

– Да, конечно, и на вас тоже. Так вот, смею вас заверить, что я знаю этих людей несколько больше, чем вы, поскольку наши источники информации весьма серьезны, а вы пользуетесь только личными впечатлениями.

– Не пытайтесь очернить моих товарищей, они люди честные и благородные.

– Конечно, конечно. Но давайте обратимся к фактам. Я сейчас не стану называть фамилий, но скажу следующее. Среди ваших знакомых есть, по крайней мере, два убийцы. Мы пока не можем это доказать, но, уверяю вас, это дело времени. Кроме того, нам доподлинно известно, что готовится несколько терактов. Могут пострадать не только те, против кого направлены эти акции, но и случайные люди, как это было два месяца назад в Одессе. Погибли гимназистка, просто проходившая мимо в то время, когда случился взрыв, и кучер, управлявший пострадавшей пролеткой. У кучера, между прочим, остались двое малолетних дочерей, а он был единственным кормильцем в семье. Что их теперь ждет, панель?