СМЕРШ – 44 - Александр Леонидович Аввакумов

доверял Кальтенбрунеру безоговорочно, именно в силу этой причины передал ему зарубежный отдел «Абвера» при верховном командовании вермахта.

Однако, несмотря на принятое фюрером решение Кальтенбрунер не очень торопился перебраться в Берлин, предпочитая по-прежнему служить в родной Австрии: возглавлял СС и полицию в Вене.

– Эрнст, – назвал Гитлер его по имени, что не ускользнуло от внимания присутствующих. По своему обыкновению Гитлер всех называл по фамилии, но в этот раз он сделал исключение, что должно было бы подчеркнуть их особые отношения. Обергруппенфюрер СС оценил обращение фюрера в полной мере, он еще более распрямился и произнес:

– Да, мой фюрер, – голос генерала неожиданно дрогнул.

– В вашем ведомстве есть человек, который мог бы узнать, в каком именно месте и когда именно будет нанесен главный удар русских?

– Да, мой фюрер, у меня есть такие люди, – уверенно произнес начальник Главного управления имперской безопасности, – вы можете всецело на меня положиться.

– Эрнест! Мне не нужны ни слухи или какие-то непроверенные факты, которыми нередко Канарис со своим ведомством скармливал Генеральный штаб. Меня интересуют документы, используемые русскими генералами: карты, донесения, приказы, схемы за подписью людей, принимающих ключевые решения. Такое возможно? – Спросил его Гитлер.

– У меня есть надежные люди, которые выполнят ваш приказ, – уверенно произнес Кальтенбрунер.

Лицо Гитлера просветлело. Едва заметно улыбнувшись, он произнес:

– Хорошо, Кальтенбрунер, я доверяю вам.

Заседание продлилось недолго. Чувствовалось, что Гитлер заметно устал. Он развернулся и шаркающей походкой вышел из зала заседаний.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Ранняя весна 1944 года. Капитан Костин стоял у окна кабинета. Он словно зачарованный смотрел на идущий за окном, наверное, последний в этом году снег. Крупные белоснежные хлопья, похожие на рваные куски ваты, медленно кружились в воздухе. Они делали какие-то сказочные пируэты и, не долетая до земли, превращались в капли дождя, которые монотонно стучали по стеклу и металлическому карнизу приоткрытого офицером окна. Капли, словно, уставшие от своего полета к земле, скатывались по стеклу, оставляя после себя извилистые замысловатые дорожки.

Сильный порыв ветра ворвался в помещение, сбросив со стола листы бумаги. Этот порыв ветра словно вернул Костина к реалиям жизни. Он поежился от внезапно охватившего его озноба и почувствовал ноющую боль в левом плече от ранения, которое он получил в самом начале войны. Рука его машинально потянулась к пачке с папиросами, которая лежала на письменном столе. Папирос в пачке не было. Он моментально вспомнил, что последнюю папиросу он выкурил минут сорок назад. Александр Закрыл створку окна и перевел свой взгляд на дорогу. Там, трое бойцов хозяйственного взвода пытались вытолкнуть из глубокой ямы застрявшую в ней полуторку. Промокшие и озябшие, они громко ругались матом.

– Мужики! Давай еще раз! Навалились…

Наконец, им удалось вытолкнуть грузовик и они, счастливые и грязные полезли в кузов автомобиля. Костин непроизвольно передернул плечами, так как он на какой-то миг, представляя себе на месте этих промокших и грязных бойцов.

«Вот тебе и весна, – с грустью подумал он. – Все ждут тепла и солнца, а вместо этого – дождь со снегом».

Александр отошел от окна и, открыв тумбочку стола, достал из нее новую пачку папирос. Он быстро поднял с пола бумаги и, сев за стол, закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, он загасил папиросу в трофейной пепельнице, которую ему подарил еще в 1940 году немецкий офицер. Тогда их полк, в котором он служил в Особом отделе, одним из первых пересек Советско-Польскую границу и вышел к линии разграничения Советских и Германских войск. Тогда все они радовались этому событию, обнимались, угощали друг друга папиросами и сигаретами, так как еще никто не их них не знал, что пройдет всего чуть больше года и разразится самая кровопролитная война между СССР и Германией и бывшие товарищи по оружию станут самыми заклятыми врагами.

Сегодня рано утром Костина вызвал к себе полковник Носов, начальник Управления «СМЕРШ» 1-ого Белорусского фронта.

– Проходи, Костин, дело есть…

Иван Павлович Носов был небольшого роста с непропорционально узкими плечами. Его широкое азиатское лицо было сплошь покрыто оспинами, словно поле, испещренное воронками, после интенсивной артиллерийской подготовки. Иван Павлович рукой указал капитану на стул. Закончив разговор, он пристально посмотрел на Костина, своими узкими, словно амбразуры глазами, словно видел своего подчиненного впервые.

– Вот что, я скажу тебе, Костин, – произнес полковник, – езжай в Мозырь. Похоже, там, в городе действует немецкая разведывательно-диверсионная группа. Судя по перехваченным радиограммам, группа имеет довольно разветвленную агентурную сеть и представляет большую опасность, в связи с предстоящим наступлением наших войск. Если мы ее в ближайшее время не ликвидируем, то нас с тобой ждут большие неприятности. Это не моя прихоть, это приказ Абакумова, а он шутить не любит.

При слове Абакумов, Костин вздрогнул. Он посмотрел на Носова, ожидая дальнейшего инструктажа. Полковник поднялся из-за стола и налил в стакан из графина воды. Он сделал несколько глотков и посмотрел на Костина, словно ожидая от него, как он среагирует на его реплику.

– Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что проколов быть не должно.

– Товарищ полковник, прошу вас дать указание на предоставлении мне всех перехваченных и расшифрованных сообщений. Я должен знать уровень осведомленности немецких агентов. По крайней мере, можно будет судить о направленности их действий.

Полковник подошел к Костину и стал рядом с ним.

– Наверное, ты прав, капитан, – немного подумав, произнес Иван Павлович и снова налил в стакан воды. – Зайдешь к шифровальщикам, там и получишь у них все, что тебя интересует. Я уже распорядился об этом. Все выходы рации были из различных точек, но все они в пригороде Мозыря. Это говорит о том, что группа мобильна, имеет автотранспорт и свободно перемещается по району. Пожалуй, все. Теперь действуй сам.

– Товарищ полковник! Я могу рассчитывать на привлечение воинских частей при зачистке местности? – спросил полковника Александр.

– Можешь, но в разумных пределах, Костин. Постарайся обойтись своими силами. Запомни, капитан, от работы твоих людей будет зависеть многое – судьбы тысяч людей.

– Я надеюсь, что опергруппа достаточно большая?

Носов улыбнулся.

– Все на месте, Костин. Там люди ждут тебя.

– Товарищ полковник, может, людей все же подбросите – площадь очень большая, а я безлошадный…. Вы же сами знаете, закрыть весь район я просто не сумею…

– Нет у меня лишних людей, Костин. Могу помочь транспортом. Возьмешь полуторку, машина во дворе. Водитель – человек надежный, проверенный.

– Разрешите идти?

– Иди, работай, капитан. Важное дело тебе поручаю. Кстати, комендант города в курсе твоего назначения. Он человек опытный, если что, поможет….

Костин вышел из кабинета Носова и направился к связистам.