Бег на месте - Ник Алнек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не знаю, как у других, но в нашем с Барбарой доме гости за столом не умолкают ни на минуту. Кто-то рассказывает о последних покупках, кто-то о фильме, просмотренном буквально накануне, а кто-то рассуждает о здоровом образе жизни.
Когда с едой покончено, женщины суетливо убирают со стола грязную посуду, а Кшиштоф, ослабив ремень на брюках, плюхается в кресло и включает телевизор. Пощелкав кнопками пульта, он останавливается на одном из кабельных каналов и закуривает сигарету. К нему присоединяется Адам. Усевшись в соседнее кресло, он наливает себе немного виски и, вынув из предложенной пачки сигарету, закуривает тоже. В этот момент хорошенькая дикторша, сверкая белоснежными зубами, сообщает о розыгрыше лотереи, Джекпот которой составил 420 миллионов долларов.
– Дорогой! – слышу я голос матери. – У тебя же, кажется, есть билет. Ты мне сам вчера рассказывал…
– Стоит проверить, – поддерживает ее Адам.
– Да я даже не помню, куда его сунул, – отвечаю я, ковыряясь вилкой в куске пирога. – К тому же вряд ли он что-нибудь выиграл.
Адам явно вошел в азарт:
– Не ленись! Тащи сюда билет!
– Все это от дьявола, – поджав губы, выдает его брат, священник Марек, – а вы все его слуги.
Тетя Тереза, закатив глаза, простонала:
– Только не начинай…
– И правда, Ян, найди билет, – мать укоризненно смотрит на меня, словно говоря: «Давай повеселим наших очаровательных гостей, и, когда все поймут, что твой билет ничего не выиграл, это будет для всех настоящим подарком и поводом для новых шуточек».
Бросив вилку на стол, я поднимаюсь. Катарина, ухмыляясь, наливает себе из графина водки и, подмигнув мне, обращается к отцу:
– Папа, запиши выигрышные числа.
– Обязательно! – обещает Адам.
– Сделайте потише! – стараясь перекричать громкий звук телевизора, морщится Барбара. – Здесь нет глухих!
«Поиски» билета заняли минут тридцать, хотя на самом деле я прекрасно знаю, где он лежит. Еще вчера я положил его на стол. Не скрою, мне очень хочется, чтобы он выиграл.
Понимая, что пора возвращаться к гостям, я спускаюсь вниз. На столе уже поменяли посуду, и теперь мясной пирог, окруженный маленькими хрустальными вазочками с шоколадными конфетами, стоит посередине стола. Шумит, закипая, расписной электрический самовар – чей-то подарок Барбаре из России.
Я бросаю билет на стол и сажусь на свое место. Как раз начинаются новости. О том, что кто-то сорвал джекпот, объявляют сразу. Адам быстро записывает цифры выигрыша на куске газеты и, убрав звук телевизора, начинает выкрикивать выпавшие номера. Барбара, схватив билет, проверяет цифры, стараясь всячески подражать ему, считая, что это станет замечательной кульминацией вечера:
– Семь! – громко выкрикивает Адам.
– Есть такая цифра! – так же громко отвечает ему мама.
– Сорок!
– И такая есть!
– Семнадцать!
– И у нас семнадцать!
– Тридцать два!
– Есть тридцать два!
– Три!
– Да!
– Двадцать два!
У моей матери белеет лицо.
– Двадцать два! – еще раз повторяет Адам.
– Двадцать два, – тихо, почти шепотом, говорит мама и, прижав билет к груди, смотрит на меня. – Сыночек, кажется, ты выиграл больше четырехсот миллионов…
В комнате повисает гробовая тишина.
– Ян… – зовет меня мама, – ты меня слышишь?
– Слышу, – спокойно отвечаю я, продолжая доедать свой кусок пирога.
– И это все? – мама в недоумении моргает несколько раз.
Отодвинув в сторону тарелку, я смотрю на нее:
– А что ты хочешь увидеть? Как я скачу до потолка и истошно ору?..
Поднявшись, я подхожу к ней:
– Если ты хочешь увидеть хоть какую-то реакцию, то, для начала, верни билет.
Трясущимися руками она протягивает мне билет. Я забираю его и, кивнув всем на прощание, поднимаюсь к себе в комнату…
***
На следующий день я, как обычно, проснулся рано, привел себя в порядок и отправился на работу. В четверть восьмого в костюме цыпленка я уже расхаживал по тротуару, раздавая флаеры прохожим. Около девяти ко мне подошла Катарина.
– Привет! – сказала она, отведя глаза в сторону. – Кшиштоф просит тебя зайти к нему в офис.
– Хорошо, – ответил я, всучивая флаер проходящему мимо меня подростку. – Скажи ему, что часа через два заскочу.
– Он ждет сейчас. Ничего не случится, если кто-то не получит скидку.
Зная, как Кшиштоф дрожит над каждым посетителем, я очень удивился, но, в конце концов, он – босс. Стянув с себя голову цыпленка, я поплелся в офис.
Кшиштоф болтал с кем-то по телефону, и я, с трудом взгромоздившись в своем костюме на табурет, приготовился ждать, когда босс освободится. Заметив меня, жених Катарины быстро закончил свой разговор и, не поднимаясь со стула, воскликнул:
– Ян, дружище! Мне вчера в голову пришла великолепная идея! Почему бы нам с тобой не стать партнерами? Ты парень умный, с головой дружишь. Тебе реально подфартило, и ты стал миллионером. Причем ого-го каким миллионером! Мы сделаем сеть ресторанов. Твои деньги, мой опыт и название! Как ты на это смотришь?
Я почесал одной ногой другую:
– Босс, я пока на это никак не смотрю. Деньги мне еще не принадлежат.
– Когда ты займешься этим вопросом?
– Если отпустите, то прямо сейчас.
Сжав пальцы в кулаки, Кшиштоф со всей силы ударил ими по столу:
– Свободен, – сказал он. – Как только уладишь все денежные вопросы, мы встретимся и обговорим все детали. Я знал, что ты не упустишь этот шанс.
– А как же цыпленок? – поинтересовался я.
– Брось, мы сегодня же найдем другого!
Я не возражал. Избавившись от ненавистного мне костюма, я поехал домой. Там, вынув из холодильника кусок вчерашнего пирога, я уселся перед телевизором и, включив его, погрузился в жизнь очередного сериала.
Пока я смотрел сериал, Барбара все время вертелась рядом: пылесосила, вытирала пыль, разговаривала с кем-то по телефону. Ближе к вечеру, часам к шести, она не выдержала:
– Сынок, ты собираешься получать деньги?
– А что? – спросил я, не отрываясь от экрана.
– Ян…
И тут я подскочил, как ужаленный. Мое лицо перекосилось, и я, в два прыжка оказавшись около матери, схватил ее за плечи и начал яростно трясти:
– Сколько можно тебя просить, зови меня Гордон или никак не зови!
В какой-то момент, увидав ее побелевшее лицо, я остановился и, застонав от стыда, закрыл лицо руками. Барбара осторожно погладила меня по плечу. Уткнувшись в ее шею, я всхлипнул:
– Прости меня, мама! Я… Я не хотел. Я сорвался… Я не знаю, что со мной произошло…
– Ничего, сынок. Я все понимаю. Такие деньги… Это стресс. Пойдем, я покормлю тебя грибным супом.
Всхлипнув еще пару раз, я покорно поплелся за ней на кухню.
Что ни говори, а мама готовит удивительно вкусно. Доедая вторую тарелку супа, я спросил ее:
– Хочешь, я куплю тебе ресторан?
– Зачем? – удивилась она.
– Будешь в нем принимать своих друзей, знакомиться с новыми людьми…
Мама села напротив меня и, оперевшись кулачком в щеку, поинтересовалась:
– А чем будешь заниматься ты?
– Отправлюсь путешествовать, – ответил я, отодвигая от себя пустую тарелку. – Или ты против?
Мама вздохнула:
– Нет, не против.
Я потянулся:
– Вот и хорошо. Завтра полечу в Нью-Йорк, а когда вернусь, мы займемся твоим рестораном.
– В Нью-Йорк? Зачем тебе в Нью-Йорк?
– Там находится офис лотереи.
– Сынок, а можно…
Она не успела договорить – раздался телефонный звонок.
Вынув из передника телефонную трубку, она поднесла ее к уху:
– Алло… Ах, Марек, как я рада тебя слышать. Яна?.. Конечно, можно.
Мама протянула мне трубку.
– Здравствуй, Ян, – услышал я голос нашего праведника. – У меня к тебе большая просьба. Не мог бы ты пожертвовать нашему собору небольшую сумму на реконструкцию, восстановление крыши и кое-еще чего?
– О какой сумме идет речь? – спросил я.
– Думаю, миллионов двух будет достаточно, – ответил Марек.
«Каков святоша! Значит, теперь я не слуга дьявола, и деньги эти, видать, сразу приобрели статус святости».
Правда, вслух я произнес:
– Конечно, я помогу починить крышу.
Передав трубку маме, я подмигнул ей и направился в свою комнату. Она, извиняюще улыбаясь, проводила меня взглядом. В последующие четыре часа телефон не умолкал. Создавалось впечатление, что о моем выигрыше узнала не только польская диаспора, но и вся Польша. Я осознанно не подходил к телефону, и на все звонки знакомых и незнакомых нам людей отвечала Барбара. У нее просили, требовали, умоляли: подарить, одолжить, ссудить деньги бог знает на какие нужды. Но всех переплюнула некая Рыся из Варшавы. Дозвонившись, она потребовала, чтобы я выслал ей и ее сыну Войцеку ни много ни мало – сто миллионов долларов. Видите ли, мой дед до того, как удрал в Америку, встречался с ее матерью и якобы она является его дочерью. На вопрос Барбары: «Причем здесь лотерея?», та нагло заявила, что если бы еще тогда дед забрал с собой ее мать, то в лотерею обязательно выиграл бы ее Войцек. После этого звонка мать отключила телефон.