Мертвая Академия - Витамина Мятная

Раздался глухой металлический звук, как будто железным звякнули о камень. Тени исчезли, вдали стих дробный топот множества ножек.

Свет внезапно померк, я задрала голову и увидела кладбищенского смотрителя дядю Ваню.

– Эгей! Дядя Ваня! – закричала я, подрыгивая и бросаясь на стенку. – Выньте меня, пожалуйста, отсюда!

Но старик не слышал, воткнул лопату в землю и поплевал на ладони.

Что-то было не так. Страх сжал горло, мир стал странным, эхо отражалось от высоких, выше двух метров земляных стен.

– Да куда я попала? Почему старик меня не слышит и находится так высоко и далеко?

Мой визг потонул в шуме падающей земли, когда смотритель кинул первую лопату грунта в яму.

Я кричала и тянула руки к единственному свету, что видела, – свету луны. Он тускнел и отдалялся от меня.

Вслед за второй, полной с верхом лопатой мой мир перевернулся, и я рухнула глубоко вниз.

***

Рука тянулась к свету, к жизни.

«Не хочу умирать! Не хочу так глупо, по-идиотски бесследно пропасть! Ведь меня, скорее всего, не найдут, и никто не будет знать, куда я пропала. Станут строить разные догадки, злословить за глаза, но никто не узнает, и вскоре все забудут, как будто меня и не было. А мне останутся только пустота, холод смерти и разложение. Не хочу так! Спасите! Кто-нибудь! Ну хоть кто-нибудь!»

Раскрытая ладонь тянулась вверх, прося помощи, тело сжимали тиски мокрой земли.

Грубая шершавая рука ударила по ладони. Ощупала. Схватила.

– Свеженький! – донесся радостный, приглушенный толщей земли возглас.

Меня выдернули, как репку. Я со страху вцепилась в неизвестного спасителя. И повалила на могильную плиту.

– Да что такое! Мандрагору им в ***, – ругнулись у меня над ухом. – Какой идиот закапывает восставшую нежить?

Я ничего не соображала от счастья. Слезы облегчения от того, что меня не закопали заживо, градом покатились из глаз.

– Жи-и-ить! Жи-и-ить! – выла я в полном неадеквате на ухо спасителю и цеплялась за шею. Тот тщетно пытался разжать мои руки, скованные страхом смерти.

Внезапно что-то металлическое сдавило мою шею.

Шелчок!

Резкий холод протрезвил мой коротящий мозг. Я выпрямилась и села, руки щупали новую деталь гардероба. Шею сжимал ошейник с оборванной, мотыляющейся от любого движения цепочкой.

Окончательно став вменяемой, я осмотрелась.

Кладбище как кладбище, старинное: покосившиеся надгробия и кресты. Туман, стелющийся по низинам. Все как всегда. Ночь, луна. Вторая луна…

«Э-э-э? Еще одна? Ладно, спишем на раздвоение в глазах. Гипоксия мозга от удушья под толщей земли», – так легче думать, иначе завизжу в очередном неадеквате.

Я сидела на парне, парень – на старом надгробии, рядом зияла дыра-подкоп, ведущая в могильник. Я хлопала глазами, ничего не понимая, но присутствие других людей успокаивало, и самое главное – не было мелких голодных животных и дяди Вани с заступом. Страшное картофелекопательное орудие теперь будет сниться мне в ночных кошмарах, аккурат под утро, часика этак в три-четыре.

– Ну наконец-то! – небрежно бросил парень приподнимаясь. – Угомонилась. Встань с меня, нежить! Жрать дам потом. Сначала ритуал.

Я ничего не поняла, но два страшных слова снова выбили мое сознание в астрал:

– Жи-ить, – протянула я.

– Туповатый зомби попался, – сокрушенно отозвался незнакомец. – Ну ничего, сейчас сделаем приручение, а дрессировкой и обучением займемся потом.

Похоже, неизвестный был оптимистом.

Я сидела и крутила металлическое кольцо на шее, мало что понимая и тихо радуясь тому, что не мертва.

Парень откинул волосы с лица, и я забыла, как дышать. На тонком бледном лице горели алым светом дикие, неистовые глаза зверя.

Парень, убрав шевелюру за ухо, потянулся ко мне. Не будь ступора, вызванного нечеловеческим взглядом, я бы драпанула со всех ног и модные копыта были бы мне не помеха. Только и видели меня.

Но было поздно, два железных захвата сжались на моих предплечьях, парень нагнулся ко мне, опрокинул себе на колени, навис надо мной и глянул в глаза, гипнотизируя.

– А ты красивая, жалко, что умерла, – шепнул он мне на ухо и потянулся к моей шее.

Мягкие губы дотронулись до яремной вены. Язык соблазнительно лизнул кожу, так томно, предвкушающее, что по телу побежали мурашки.

До моего заторможенного мозга дошло:

«Умерла?»

Ультразвуковой визг отбросил страшноглазого на могильную плиту, а я, взмахнув руками, стала падать с его колен назад.

На нечеловеческом лице отразился страх, оно вытянулось от изумления.

Руки парня взлетели, пытаясь меня поймать. Наши ладони встретились, ударили друг от друга. Мои пальцы выскользнули из его захвата, и я рухнула спиной вниз. По приземлении приложилась затылком о твердое.

– Мертвые так не визжат! – послышалось надо мной. Луна больше не двоилась, в небе висело уже четыре ночных светила, я уплывала в успокоительную бессознанку.

***

Приглушенный гул голосов вызвал меня со дна беспамятства.

Я нерешительно открыла глаза. Надо мной проплывали размытые потолочные балки.

Взгляд сфокусировался на дверном проеме, низкий потолок проплыл мимо, и пространство резко ушло вверх куполом с причудливой росписью.

Первое, что я поняла – кто-то нес меня на руках. Второе – что в помещении очень много народа. Третье – то, что внезапно шум голосов стих и все взгляды уставились на нас.

– Мне нужен лекарь, – прохрипел, краснея, мой спаситель.

– Тебе? – послышалось из зала. – Уже слишком поздно! – Несколько человек угодливо захихикали.

Парень поджал губы. Из-за дольнего стола встал высокий мужчина и направился к нам.

– Что случилось? – коротко бросил он. По его голосу сразу было понятно: этот господин привык всеми командовать.

– Кажется, она живая…

– Кажется? Вы не уверены? – приподняв точеную бровь, спросил светловолосый мужчина.

– Я выкопал ее из могилы.

– А, курсовая работа.

Бледноволосый подошел вплотную и уставился на меня. Я сглотнула, в мозгу промелькнула мысль: у них тут у всех такие странные глаза или через одного? На меня смотрел страшный желтый змеиный глаз с демоническим звездчатым зрачком.

Рука с длинными изогнутыми когтями потянулась ко мне. Я вжалась в своего спасителя, пытаясь отстраниться от страшной чешуйчатой ладони, но этот предатель, который держал меня на руках, сделал шаг вперед, и вытянутый палец дотронулся до моей щеки.

– Человечка! – воскликнул светловолосый спустя секунду. В голосе высокородного чешуйчатого сквозило едва заметное удивление.

– Человек! Девушка! Живая! – загомонили в зале. Некоторые повыскакивали из-за столов, другие тянули шеи, чтобы разглядеть поподробнее.

Властный господин сохранил ледяное, прямо-таки змеиное спокойствие и хладнокровие, тогда как весь зал пораженно гомонил.

– И уже… – Лорд Директор сделал паузу, и бровь его на этот раз иронично взлетела вверх, – прирученная? – Желтые глаза мужчина смотрели на металл на моей шее.

Минуту зал молчал, осознавая, пытаясь понять. Когда до всех дошло, раздался дружный хохот. Сидящие просто покатывались со смеху.

Лично я в шутку не врубилась и продолжала так же очумело хлопать глазами.

– Что мне делать? – скрипнул зубами растерянный парень. Он понял, что помощи здесь не найдет, только дружные насмешки.

– Упокойте! – отрезал желтоглазый Лорд.

– Но ведь она живая! – воскликнул адепт.

– Эту проблему можно легко решить, – откликнулся чешуйчатый и, развернувшись, последовал на свое место.

Раздался повторный дружный смех. Вероятно, эта немудрящая шутка здесь сходила за образец высокоинтеллектуального искрометного юмора.

Из-за стола, ведомая любопытством, встала женщина в возрасте. Плавно двигаясь по паркету зала, она приблизилась, чтобы оценить произошедшее. В ее движениях скользила невероятная текучая грация. Я как человек, много лет занимающийся балетом и бальными танцами, могла оценить совершенство, красоту ее движений. Зеленый взгляд стрельнул по мне, вертикальный зрачок расширился, впуская больше света, рассматривая сжавшуюся в комок меня.

Парень, державший меня на руках, с надеждой посмотрел на женщину, вероятно, она тоже была важной шишкой в этом зале.

Блеснула презрительная клыкастая улыбка.

– Сам напортачил, сам и разбирайся! – отрезала строгая зубастая женщина. – Тебе будет полезно немного дрессировки.

Услышав такой ответ, парень показал ответные клыки и зарычал.

Видно, жалости у этих странноглазых не дождешься.

Ну почему им просто не вызвать для меня скорую? Сотовые, что ли, все попроглатывали, вон как хищно на меня таращатся, вытянулись по струнке, некоторые даже с мест своих повставали и лупятся своими контактными линзами со странными зрачками.

Я осмотрелась. Уже одно то, что я попала в помещение к живым, пусть и чудаковатым людям, а не гнию в безызвестной могиле, было зачетным.