BattleCorps «Proliferation Series»-1: Отрыв - Ильза Бик

Оказавшись внутри, она окинула взглядом самок, сжавшихся на деревянной платформе в трех метрах над землей. Люси, Бетти, Шана. Они по прежнему пребывали в ужасе; карие глаза их выпучились, белки глаз полностью обрамляли зрачки. Тонго, ребенок Шаны и сын Джека, казалось, старался размазаться по груди матери. Линус, ленивый шимпанзе подросток, первенец Шаны, вскарабкался на верхушку одного из сикаморов, что чуть ли не упирались в разборный потолок клеток. Это было странно.

С Джеком тоже было что-то не так. Безусловный вожак племени, Джек не было большим шимпанзе. Шестьдесят кг, худощав. Очень общителен. Вечно лез обниматься. Не агрессивен, но умен. Но как он стал вожаком, было показательным. Вместо боя насмерть, Джек стащил три пластиковых лотка и напал на бывшего вожака и его приятелей, вопя и колотя лотками все подряд. Шум был жуткий, прочие самцы в панике сбежали. Очень умный шимпанзе. Но сегодня Джек вжился в угол, словно боксер в таймауте. Не смотрел по сторонам, ни на что не реагировал. Не издавал ни звука. Вел себя странно.

Обычно она сама никогда не приближалась к шимпанзе, предпочитала, чтобы они сами к ней приближались. Так что она была осторожна. Двигалась медленно. Уверилась, что ничто не загораживает ей выход, если что. — Джек, — тихо сказала она, находясь где-то в метре от него, — Джек, что с тобой, мальчик?

В это раз, отчего-то, Джек ответил. Нет, не так. Он издал звук — заухал, словно сова, Кэролайн узнала этот звук сразу же, но не поверила ему, поскольку это было невозможно.

Шимпанзе рыдают, но не плачут. Печаль их озвучивается вокально: — Ух, ху, хуу-хуу-хууу… Звуки, издаваемые Джеком, нарастали, в громкости и частоте, росли. Жуткие. Дикие. Странные.

Она потянулась к нему, машинально, так, как мать тянется к ребенку, чтобы утешить его. Когда пальцы ее коснулись его топорщащейся, сухой шерсти, он содрогнулся, словно это прикосновение ее являлось электрическим разрядом, пронзившим его. Пальцы его задергались в дрожи, странно, дико знакомой. И затем Джек поднял голову, и она увидала его лицо. И мир рухнул вокруг нее. И все ее знания, и навыки пошли к черту.

Потому что Джек плакал.

Змеиная река, Терра

24 декабря 2438 года

08:45

Первое дело после убийства? Избавиться от чертова тела.

Майор Сара Джеймс делала все по учебнику. Заняла снайперскую позицию. Шевелиться нельзя, полный контроль над желаниями тела, невзирая на то, как холод пробирает тебя до костей, или на то, что нос твой по отморожености уже сравнялся с медной пуговицей. (Слава небесам, что те опять спятили, и над Тетонами так и не пошел еще снег) Так что она продолжала лежать, замедлив сердцебиение. Пытаясь не думать о том, что желудок ее сводит одна большая, непрерывающаяся, долгая судорога, жгучая и острая, как кошачий коготь, рвущий кожу. Кроме того, она вся чесалась. Она не принимала горячего душа вот уже, казалось, вечность, и была до жути уверена, что ее униформа вполне может стоять и сама по себе.

Но ничто из этого не имело значения, поскольку полковник находился на западном берегу Змеиной реки и смотрел не в ту сторону. Полные сто-восемьдесят. Чарльз Кинкейд — суперзвезда Вооруженных Сил Гегемонии по плоти, красавец, спортсмен, блондин и к тому же с синими глазами, за одни которые можно было удавиться. И убить. Она умирала от желания поиметь этого красавчика.

Она вновь впилась взглядов в окуляр; вторичная проверка. Прицельные перекрестья залились багровым цветом, а идентификатор вновь прочел жетоны.

Кинкейд, Чарльз.

№ 11031902

ВРАГ

Отлично. Дистанция где-то… семьсот тридцать метров. Джеймс медленно выдохнула, струйки теплого воздуха брызнули из-под подкрыльев носа. Она выждала паузу между сердцебиениями…

Есть. И…. Аманда Каннингхэм, сдохни от зависти, су… Есть. Она выстрелила.

Тихое жужжание, и рубиновый луч лазера пронзил воздух. Луч уколол полковника в спину, и Кинкейд дернулся, словно рыба, вытащенная из воды. И упал навзничь.

И-и…. толпа ревет! Теперь ей будет, что отметить этой ночью!! Джеймс подождала еще несколько секунд, прежде чем потрусить вперед. Кинкейд лежал лицом вниз, левая рука безвольно вытянулась вдоль бока, правая под животом. Его лазерная винтовка валялась вне пределов досягаемости скрючившихся пальцев его левой руки. Из предосторожности, и поскольку она всегда помнила обо всех стоящих мелочах, она не стала опускать оружие, и обошла тело по дуге, отпнула винтовку подальше, вне пределов досягаемости. Полковник играл до упора. Правила говорили: упасть и лежать, не так уж и сложно, когда тебе влепляют максимум чуть поменьше разряда тазера. Не так смертельно, как реальное попадание, но все равно выводит из строя на пару секунд. Закинув винтовку за плечо, она ткнула в правую ногу Кинкейда мыском ботинка. — Ладно, полковник, шоу кончилось. — И затем ухмыльнулась, поскольку она ныне стала на одну ступеньку ближе к вожделенному «Маки» — И, если не возражаете, вот что я скажу вам, сэр… вы хренов труп.

Полковник зашевелился. — Не, не я…. — сказал он. Он перекатился влево, и оказался на ногах, капюшон отлетел назад, правая рука взмыла ввысь по плавной дуге…

…и Джеймс остолбенела, обнаружив себя пялящейся на огромную черную "О", образованную рабочим концом глушителя.

— Но ты — уж точно, — сказал он и выстрелил.

Ускоряясь до полукилометра в секунду, кусочек металла преодолел одиннадцать сантиметров связки ствол плюс глушитель, и затем пропрыгнул те скромные десять сантиметров между Джеймс и дулом, еще прежде чем тихое «пффт» достигло ее ушей.

Но к тому времени, ну-у…. скажем так, череп ее уже взорвался.

Пункт Вдохновения, Терра

24 декабря 2438 года,

08:50

Майор Аманда Каннингхэм взгромоздилась на вершину гранитного зуба, именуемого Пунктом Вдохновения, нависавшим прямо над озером Дженни, прямо за ним и к востоку, и от крутых, скалистых, покрытых снегом вершин Гранд Тетон и Сент Джон к западу. Но открывшимся видом она отнюдь не наслаждалась, вместо этого она вырезала острогу из осиновой ветки. Не то, чтобы ей так уж требовалась острога, просто ей нужно было чем-то занять себя. Как только встало солнце, она уже загарпунила себе хорошего размера гольца в озере Дженни. Подледный лов — лучшее дело поутру. Обрубив голову, она счистила ей чешую, вскрыла брюхо, и вырезала кишки. Кишки отправились прямиком под снег с землей, не то, чтобы из-за хищных животных, но если группа преследователей пройдет здесь, никто ничего не заметит. Костра она развести не могла. Дым шел по категории «ни в коем разе», дело совершенно понятное, когда ты стараешься изо всех сил, чтобы тебя не поймали. Так что рыбину она съела сырой. Это было нормально. Эй, люди платят уйму денег за то же самое в ресторанах и зовут это сасими.

Сырая рыба, резьба по дереву, глаза на затылке — упражнение по выживанию во плоти. Книга бойскаута в полном объеме. Играя по правилам, Аманда должна была быть на ногах, двигаясь к Каньону Смерти, в двадцати с чем-то км к северо-западу. (Должно быть, скрывался в этом какой-то мрачный юмор) Немного вверх по Каньону Смерти и там ее будет ждать радио, по которому она могла бы вызвать вертолет спасателей. Предельный срок — полночь 25 декабря, и тебе веселого Рождества.

Та же самая хренова книга говорила — настал день и ты идешь. Она была уверена, что Хакетт и Джеймс, и Кинкейд этим и занимаются, поскольку кто первый добрался до Каньона, тот и выиграл. Вся хитрость в том, чтобы не дать себя поймать и остаться в живых.

Но в этом скрывалась и своя законная пакость. Не только отряды солдат охотились за твоим скальпом, но и ты сам мог избавляться от конкурентов. Покажи, что ты крут, как бизон и все такое. Выбивать своих собственных же людей было глупостью, даже если ты с ними и соревновался. Аманда не прожила бы так долго, если б следовала всем этим бессмысленным правилам. Не то чтоб она тратила уйму нервов и времени, страдая насчет своей работы. Она была солдатом и реалисткой. Кое-какие солдаты гипнотизируют свой пупок, гадая, является ли убийство врага ну, знаете, этим… высокогуманным деянием? К черту сопли. Думаешь, врага они заботят? Не хочешь убивать людей — становись писателем.

С другой стороны, некоторые правила существовали лишь потому что мало кто осмеливался нарушать их и не выходить в распыл. Ну как на Тибальте три года назад, этот «отрыв», которым он хвастался в баре. Досталась им с этого какая-то пара медалек, а тогда они с Кинкейдом праздновали это в постели, чуть ли не день подряд, в эйфории от радости, счастливые несказанно, что остались в живых.

При мысли о Кинкейде, пакостный голосок где-то из глубин ее подсознания, оставшегося с неандертальских времен завел свое: Вот это-то тебя и гложет, милочка? Мало тебе того, что Кинкейд положил глаз на «Маки», но тебе приходится еще и тренироваться с ним, смотреть, как он прошвыривается по всем этим симуляциям? Мало, что он знает больше любого другого живого существа об этих всех стрелялках, и увешан побрякушками как елочка, в подтверждение этому. Но видать, как его распирает от экстаза, видеть, что стрельба его заводит больше, чем полет…. Ну ты понимашь, а детка?