Бронзовый щелкунчик: Волшебные сказки - Владимир Писарев

С этими словами сова поднялась в ночное небо и скоро исчезла из вида. А летучая мышь пролезла через форточку в комнату и уселась на спинку кроватки, в которой спал мальчик.

Осмотрев комнату, летучая мышь увидела в углу небольшой детский мольберт, на столе — множество баночек с красками, кисти и палитру, а совсем рядом, возле кроватки, висели три рисунка, прикрепленные кнопками к стене. Они были выполнены в карандаше на самых обыкновенных листах бумаги — судя по всему, это были первые рисунки мальчика. На одном из них была изображена полосатая зебра, на втором — закованный в латы рыцарь с мечом в руках, а на третьем — развеселый рыжий арлекин.

Но вот, еще раз оглядев все вокруг, летучая мышь принялась будить Виктора.

— Проснись, — шептала она. — Проснись, Виктор! Наконец-то пробил твой час. Собирайся в дорогу — пришло время найти свое счастье…

Пробудившись среди ночи, мальчик решил что ему, наверное, снится сон — удивительный, страшный и в то же время забавный сон. И эта неизвестно откуда взявшаяся летучая мышь, и ее странные слова — все казалось каким-то призрачным, каким-то ненастоящим.

А она все шептала и шептала ему на ухо:

— Спеши, Виктор! Герцог Карнелли ждет тебя! Ты должен стать его наследником — это твоя судьба!

И Виктору вспомнилось, что к нему приходила гадалка — она тоже рассказывала о наследстве богатого герцога. "Это, наверное, и есть та самая летучая мышь, о которой говорила гадалка", — подумалось ему. "Впрочем, рассудил он, — все это мне просто приснилось. И гадалка тоже".

И вдруг до него донесся тонюсенький голосок зебры. Да-да, той самой зебры, маленькой полосатой лошадки с рисунка, висевшего на стене рядом с изголовьем кроватки.

— Какой ужас! — испуганно повторяла она. — Какой ужас! Тебя хотят забрать из родного дома, разлучить с мамой и папой! Я так боюсь за тебя, малыш…

— До чего удивительный сон, — прошептал Виктор и улыбнулся. — Оказывается, рисунки умеют разговаривать…

И тут он услышал еще один голос — голос рыцаря.

— Убирайся прочь, перепончатая тварь! — гневался рыцарь. — Не смей тревожить нашего малыша! Малыш станет живописцем, как и его отец! И ему не нужны сокровища какого-то там герцога!

Увы, летучая мышь даже не услышала этих слов. Тогда, подняв меч, рыцарь хотел броситься на нее в атаку, но у него ничего не получилось кнопки крепко держали лист бумаги, на котором он был нарисован.

Но вот послышался веселый, звонкий голосок арлекина.

— Не бойся, малыш! — подбадривал он Виктора. — Тебе выпало нелегкое испытание, так уж получилось. И ты должен проучить эту уродливую, зубастую тварь! Смелее вперед! Ты должен победить!

Выслушав арлекина, Виктор окончательно убедился в том, что ему снится сон. "Все это так забавно, — подумал он. — Так отчего бы и в самом деле не побывать в дальних краях? Отчего бы не повидаться с богатым герцогом, если он меня ждет?"

А летучая мышь все шептала и шептала:

— Ты согласен? Ты согласен? Ты согласен?

— Да, я согласен, — еле слышно ответил мальчик и тут же сам собой превратился в небольшую летучую мышь — точно такую же, как и та, что сидела на спинке его кроватки, но только раза в три меньше. И уже не одна, а две летучие мыши поднялись в темное ночное небо и поспешили во владения герцога Карнелли.

Легко и привольно лететь в небесах. Вверху — усыпанный звездами небосвод, а внизу — посеребренные лунным светом леса и долины, тусклые отблески рек и озер, редкие огоньки городов.

Все дальше и дальше дом живописца, все ближе и ближе владения герцога. И вот уже вдалеке, на самом горизонте показались мрачные очертания какой-то громадины, увенчанной множеством башен и башенок, дымовых труб, шпилей и флюгеров — это и есть замок, это и есть пристанище колдуна Карнелли.

Промелькнув над высоченной крепостной стеной, летучие мыши бесшумно спланировали в одно из стрельчатых окон дворца и очутились в большом, роскошно убранном зале. И в тот же миг Виктор вновь принял человеческий облик, а его попутчица села ему на плечо и, сложив свои перепончатые крылья, прошептала:

— Наконец-то мы здесь! Наконец-то тебе улыбнулась судьба! Знай, счастливчик, что скоро ты встретишься с его высочеством герцогом Карнелли, твоим благодетелем и покровителем. Ты станешь его единственным наследником, владельцем всех его земель, обладателем всех его сокровищ, хозяином этого прекрасного замка. Стой здесь и жди…

С этими словами летучая мышь выпорхнула в окно, а Виктор, оставшись в одиночестве, решил осмотреть зал.

Здесь было много интересного. Вдоль стен, словно статуи, стояли железные рыцарские доспехи. Многие из них были покрыты серебром, а некоторые даже позолочены — судя по всему, их прежние владельцы были знатными дворянами. Но, что самое любопытное, все доспехи были в деле — свидетельством тому были пробоины от стрел и копий, рубцы от ударов мечей и боевых топоров. Здесь же были развешены парчовые боевые знамена, всевозможное оружие и прочие воинские реликвии.

Разглядывая все эти достопримечательности, Виктор вдруг ощутил на своем плече чью-то тяжелую ладонь. Вздрогнув от неожиданности, он обернулся и оказался лицом к лицу с высоченным, плечистым, крепко сложенным незнакомцем лет пятидесяти. Бархатное одеяние незнакомца было богато украшено золотым шитьем, на его плечах покоилась массивная цепь, звенья которой представляли собой крупные бриллианты, заключенные в золотую оправу.

— Здравствуй! — приветливо пробасил он. — Здравствуй, Виктор! Я и есть герцог Карнелли.

— Здравствуйте, ваше высочество, — робко ответил мальчик.

— Никакое я для тебя не высочество, — с добродушной улыбкой возразил герцог. — Называй меня просто Карнелли.

Тут он обнял Виктора за плечи, внимательно разглядел его и, широко улыбнувшись, заключил:

— Сейчас уже поздно, мой прекрасный преемник и наследник. Ты устал, тебе пора спать. Отдыхай, но завтра утром мы устроим праздник по случаю твоего приезда.

И тут же внимательные, заботливые слуги отвели Виктора в огромную спальную комнату, помогли переодеться в мягкую, теплую пижаму и уложили спать.

Следующим утром ему была преподнесена новая одежда. Как же она была похожа на одеяние герцога: тот же самый бархат, то же золотое шитье все в точности как у герцога, но меньшего размера.

А перед завтраком к Виктору пришел Карнелли и преподнес ему еще один подарок — драгоценную алмазную цепь, точно такую же, как у него самого. Собственноручно возложив ее Виктору на плечи, он глубокомысленно изрек:

— Знай, мой прекрасный преемник и наследник, что это не простая цепь. Это волшебная цепь. Она поможет сохранить самое дорогое, что у тебя есть, — твой душевный покой. Она убережет тебя от излишних волнений, от тягостных мыслей, от мук совести — от всего того, что мешает человеку быть счастливым. — Карнелли умолк, и в наступившей тишине Виктору вдруг послышались какие-то странные, тихие голоса — голоса алмазов из той самой драгоценной цепи, которую ему только что подарил герцог.

Да-да, эти алмазы умели говорить. Искрясь всеми цветами радуги, играя яркими лучами, они завораживали взор и тихо шептали:

— Успокойся… Не тревожься… Позабудь о прошлом… Все будет хорошо… Тебя ждет богатое наследство, легкая, беззаботная жизнь… Ты будешь счастлив…

И на душе стало легко и спокойно. И не хотелось ни о чем вспоминать. И нежное, ласковое ощущение счастья согрело душу. И ушли в прошлое тревоги, волнения и переживания. И родной город, и отчий дом, и уроки живописи — все вдруг показалось таким далеким, таким призрачным, как будто бы ничего этого никогда и не было.

А после завтрака Карнелли пригласил Виктора в церемониальный зал, где представил ему своих приближенных. И убеленные сединами сановники расшаркивались перед Виктором. Льстиво улыбаясь, подобострастно заглядывая ему в глаза, каждый из них олицетворял собой преданность и покорность, каждый надеялся снискать его расположение. Что касается самого Виктора, то все это показалось ему довольно скучным.

Но вот, наконец, церемония подошла к концу, и начался праздник. Недалеко от замка, в живописной долине, окруженной холмами, состоялись грандиозные скачки. Тысячи всадников соревновались в искусстве верховой езды. И тяжкий топот копыт, и ржание, и храп коней, и пронзительные крики наездников наполнили долину. И все было прекрасно: яркие костюмы жокеев, породистые красавцы-скакуны, стремительный темп и азарт гонки.

Сидя под навесом, в прохладной тени шелкового шатра, Карнелли и Виктор созерцали веселую круговерть скачек. И день прошел незаметно. Но вечером, после награждения победителей, Карнелли устроил в своем замке пир.

В разгар веселья, изрядно захмелев, он приказал вывести из конюшни своего лучшего скакуна.