Святой остров - Виктор Бурцев

Пришлось. Мать увезла Эльзу в Великобританию. Правда, не в Англию, как думала девочка, а в Шотландию, ибо графство Перт, как выяснилось, находится именно там. С тех пор отца она видела всего несколько раз, да и письма от него приходили исключительно к очередному Рождеству. Уже очень скоро маленькая леди МакДугал поняла, что ее мама плакала отнюдь не из-за педагогических проблем.

Когда после совершеннолетия Элизабет-Эльза приняла британское подданство, фон Эссенхауз не стал возражать.

Он даже прислал деньги на ее первую экспедицию, посоветовав, однако, найти более достойное занятие для молодой девушки, чем археология – а заодно и альпинизм, которым Бетси в это время всерьез увлеклась. На этом он счел отцовские обязанности завершенными и переписку прекратил. Правда, его сестра, тетя Германгильда, не забыла о родственнице и как-то нагрянула в гости, собираясь ни много ни мало выдать наследницу фон Эссенхаузов замуж – разумеется, в Германии и, само собой, за какого-то графа или даже курфюрста. Но к тому времени истинную британскую леди МакДугал волновали совсем иные заботы. Тетю Германгильду чуть не хватил удар, ибо она искренне считала, что археология – это просто иное название сатанизма…

Бетси горько вздохнула. Тетя Германгильда, земля ей пухом, может успокоиться в своем арийском раю. Археологом ее непутевая племянница так и не стала. Разве что «черным», но между ним и «нормальным» археологом такая же разница, как между обращением «милостивый государь» и просто «государь». Осквсрнительница Могил не может считаться ученым – даже если Элизабет в жизни не осквернила ни одной могилы. Ее высокоумных коллег такие детали не интересовали…

Итак, налоги… Леди МакДугал с силой провела по лицу ладонью и поглядела на пустой листок декларации с откровенной ненавистью. То, что семья на грани разорения, девушке было давно уже известно. И выкручиваться придется ей самой. Отцовских денег не увидеть, а после того, как заболела мать и ее пришлось поместить в клинику на окраине Эдинбурга, даже посоветоваться стало не с кем. Не с английскими же родственниками, разорившимися еще во времена Кромвеля! А кроме того, декларация – это не просто напоминание о грядущем, это еще и все та же скука, много часов скуки. Очень много часов…

«Нет уж, это не по мне! – Девушка решительно отодвинула бумаги. – Погляжу завтра… А еще лучше пусть потрудятся адвокаты. За что я им, в конце концов, деньги плачу?»

На душе сразу стало легче. Пункт первый из списка дел можно было смело вычеркнуть и приступить к пункту второму. И начать, конечно же… Бетси оглянулась. Ну, хотя бы с той кучи папок и журналов в углу. Еще неделю назад Седрик принес все это добро сюда и с тех пор каждое утро ворчит, что место всему этому «архиву» исключительно на свалке.

На свалке? Почему бы и нет? Но сначала следует поглядеть.

Мисс МакДугал положила на стол то, что было сверху, – стопку старых журналов. Конец тридцатых – сороковые… Ого, это уже не рухлядь, это антиквариат! Недавно Седрик обнаружил эту подборку в толстой картонной папке на подоконнике в гостевой комнате. Поначалу девушка никак не могла взять в толк, откуда все это взялось, но затем все-таки вспомнила. Эти бесценные реликвии притащил с собой ее дядюшка Арчибальд МакДугал, гостивший в Перте на Рождество. И не просто притащил, дабы камин растопить, а настоятельно потребовал приобщить к семейному архиву.

…Ох, еще и в архиве порядок наводить! Два года не заглядывала!

Элизабет до сих пор содрогалась, вспоминая о жуткой неделе, когда престарелый родственник, похожий на кэрролловского Шалтая-Болтая, буквально пытал ее воспоминаниями о своей бурной военной молодости, о службе в Индии (Ну еще бы! МакДугал – и не был в Индии!), а затем в оккупационных частях в Германии. Переслушать все истории дядюшки Арчи было просто невозможно и, более того, опасно для рассудка и жизни. А тут еще эти журналы…

В подборке глянцевого старья на первый взгляд не было никакой системы. На второй и на третий взгляд – тоже. Просто старые иллюстрированные журналы. Впрочем, не просто – почти на каждой обложке красовалась полуголая фея с зовущим взглядом. Да, почтенный дядюшка Арчи тогда еще не был столь почтенным. Молодой лейтенант (или уже капитан, но тоже молодой) не тратил времени зря…

«Мужчина! Что с него взять?» – философски рассудила Бетси.

Да, какая-то система в этой подборке все-таки просматривалась. Судя по всему, дядюшке Арчи нравились знойные брюнетки с роскошными формами. В одну, танцовщицу кордебалета, он даже влюбился, когда в 1945 году провел, как он изволил выразиться, «три безумные недели отпуска в послевоенном Париже».

«О-ля-ля! – закатывал глаза „Шалтай-Болтай». – „О-ля-ля!» – это я по-французски. Да. Она говорила только по-французски. Плохо. Да. Но ничего! Не главное. Да! Истинный парадиз! Да. Деньги кончились совсем, и она уехала с каким-то новозеландцем. Да!»

А на этой обложке красотки почему-то нет. Ага! Это же «Тайм» за июнь 1940-го, посвященный приходу к власти Черчилля. Ну конечно! Все старшее поколение МакДугалов буквально благоговело перед памятью великого премьер-министра. Про Черчилля дядюшка был готов рассуждать еще охотнее, чем про кордебалет.

«Если бы в 1947 году сэр Уинстон был у руля, – говаривал он, жадно глотая коллекционный „Мартель“, – „У руля“ – это я выражаюсь фигурально, да. У руля державы, Элизабет! Да! Наша Британия никогда бы не докатилась до такого позора. Потерять Индию! А все этот мямля Эттли, мягкотелый либералишка. Да. И еще агент Москвы! Столица Москвы – Россия. Да! Нет! Не важно. Из-за либералишек мы проиграли холодную войну. Да. И у меня издохла Хорда. Хорда – это моя кобыла. Да. Ее угробил наш полковой коновал. Он наверняка был лейбористом. Да. Нельзя верить лейбористам. Да…»

Бетси скривилась. Об издохшей в Дели кобыле дядя вспоминал чуть ли не чаще, чем о Великом Уинстоне. Дядина жена подала на развод после того, как полковник однажды ночью назвал ее Хордой. Вначале она подумала, что это имя горничной…

А вот этот журнал вышел… Так-так, 1948 год. На обложке фотография Махатмы Ганди в траурной рамке. Через все лицо индийского борца за независимость рукой не иначе как все того же дядюшки Арчи написано: «Поделом!» Неудивительно, ведь полковник МакДугал считал Ганди своим личным врагом и всегда жалел, что не его рука покарала «эту желтую обезьяну в очках». Ну, с этим ясно. А это кто?

…С обложки старого журнала на Бетси смотрел молодой мужчина лет тридцати. Продолговатое лицо с чуть тяжелой нижней челюстью, высокий лоб с небольшими залысинами, темные волосы, набриолиненные по моде конца тридцатых, зачесаны назад. Тонкие губы, тронутые печальной усмешкой. И глаза – умные, усталые… Странное дело, «журнальный» парень сильно смахивал на… На Хэмфри Богарта, ее любимого киноактера! Но ведь это не Богарт, хотя и похож, очень похож! Ну-ка поглядим…