Требуется соблазнитель - Мишель Селмер

От дурного предчувствия у Мэтта на затылке зашевелились волосы.

— Замешан в чем-то незаконном?

— Он владеет питомником, где выращивают и продают рассаду и саженцы. Алекс постоянно разъезжает по всему миру, и грузы прибывают отовсюду.

У Мэтта похолодело в животе.

— Наркотики?

— Это первое, о чем мы подумали.

— Так скажи Эмили о ваших подозрениях.

— Ты забыл, какая она? Сестра не поверит и лишь рассмеется мне в лицо. Это же Эмили. Она считает, что всегда права.

Мэтт выругался.

— Так давай изобьем парня до полусмерти и заставим его порвать с нею.

— Ну, ты же знаешь сам, что она тогда сделает.

Конечно, это он знал. Эмили была так чертовски упряма, что могла бы остаться с парнем из одного только духа противоречия.

В голосе Тайлера зазвучала мольба:

— Если ты не хочешь согласиться ради меня, сделай это ради моих родителей.

В детстве и юности Мэтт был буквально членом семьи Дугласов. Не счесть, сколько раз он обедал с ними, спал в их доме, даже проводил с ними семейные праздники. А сколько раз его собственные родители не могли выйти из пьяного оцепенения и купить Мэтту что-нибудь столь необходимое, как, например, кроссовки! В таких случаях родители Тайлера и Эмили находили кроссовки дома и, конечно, лишь по чистой случайности совсем новые и подходящего размера.

Мэтт был в огромном долгу перед Дугласами. И в еще большем долгу он был перед Эмили.

Если же Тайлер прав, говоря об ее друге, то у Мэтта появлялся шанс вернуть долг. Никаких подозрительных личностей не будет рядом с Эмили, пока на земле живет Мэтт.

— Я сделаю это, — сказал он Тайлеру. — Только скажи, где и когда.

Эмили Дуглас поставила на стоянку принадлежащий питомнику грузовичок, выключила двигатель и поглядела через ветровое стекло на строительную площадку, удивляясь, почему все в городе только и говорят, что о будущем ресторане. Вот и она приехала сюда, несмотря на данную себе когда-то клятву никогда даже близко не подходить к тому месту, где будет находиться Мэтт.

Чудеса, да и только!

Предстоящее ей дело она с радостью перевалила бы на своего босса, Алекса, но тот уехал из города. Поэтому на плечи Эмили легла обязанность сообщить его королевскому высочеству Мэтту, этому миллионеру-выскочке, в какую сумму обойдется ему озеленение участка вокруг ресторана. К несчастью, питомник «Марлетт Лэндскейп» попал в тяжелое финансовое положение, и этот заказ был бы очень кстати. Если бы она упустила его, то никогда не простила бы себе. А своенравный босс еще и обвинил бы ее в том, что она довела фирму до банкротства. На самом деле он умел только строить планы, а деловой хватки у него не было ни на грош. Эмили только и делала, что исправляла его ошибки, и уже начала уставать от этого.

Через шесть месяцев она уже могла бы не беспокоиться о фирме Алекса. У нее появилось бы достаточно денег, чтобы купить у отца участок земли. Потом она получила бы ссуду для постройки здания, и ее мечта о собственном цветочном магазине стала бы явью.

Вот так и получилось, что этот заказ оказался крайне необходим и ей самой — комиссионные должны приблизить ее к заветной цели. Ради этого она готова пожертвовать даже своей гордостью.

Интересно, удивится ли Мэтт, увидев ее? Одиннадцать лет она изо всех сил старалась избегать его. Впрочем, это было не слишком трудно, так как он, по слухам, проводил время с манекенщицами, не приезжая в Мичиган. Очевидно, просьба «Я хотел бы, чтобы мы оставались друзьями» сорвалась с его губ так же случайно, как и нежные слова, которые он шептал ей той ночью на берегу.

Но сейчас Эмили предстоит деловая встреча. Ей следует на время забыть о том, что случилось так давно, и вести себя вежливо, как и подобает опытному менеджеру, оформляющему заказ.

Но когда она взялась за ручку дверцы, у нее похолодело в животе.

Каким он стал? Подростком Мэтт был дерзок и высокомерен. По крайней мере, он хотел, чтобы люди так думали. Хоть он никогда не говорил ей, но она знала, что Мэтт стыдился своей семьи и, вероятно, чувствовал свою беззащитность. Эмили тоже была беззащитна. Видимо, это чувство и удерживало их вместе. Но теперь он больше не беден. Она могла с уверенностью сказать, что того уязвимого ребенка, который прикрывался бравадой, того Мэтта, с которым она дружила, давно уже нет. Странно, что на душе от этой мысли стало как-то грустно…

Раскаленное добела солнце висело в небе, и пот стекал по щекам Эмили. Нет смысла мучиться, сидя в жаркой машине. Чем скорее она поговорит с Мэттом, тем скорее сможет уехать.

Эмили решительно приподняла подбородок, распахнула дверцу кабины и спрыгнула на землю. При виде работающих строителей, потных и не слишком обремененных одеждой, Эмили показалось, что воздух на стройплощадке наэлектризован. Зная, что взгляды двух десятков мужчин теперь устремлены в ее направлении, она высоко подняла голову и, больше всего боясь споткнуться о собственные ноги, вошла через открытую дверь будущего ресторана. Внутри свет был не таким ярким, как снаружи, и Эмили потребовалась минута, чтобы освоиться. Она оглядела помещение и… И никого не увидела.

Тревога от предчувствия встречи с Мэттом мгновенно сменилось раздражением. Понятно, что ее время не столь дорого, как его, но он мог бы по крайней мере проявить любезность и выйти к ней, раз сам же и назначил ей встречу.

— Эмили, — раздалось у нее за спиной. — Эмили Дуглас, это ты?

Она замерла, и ее сердце устроило сумасшедший танец в груди. Глубокий баритон отдавался у нее в ушах, вызывая давно забытое волнение. Ты давно порвала с ним, напомнила она себе.

Вынудив себя повернуться, она оказалась с ним лицом к лицу и на секунду растерялась — на Мэтте не оказалось костюма ценой в тысячу долларов, который она ожидала увидеть. Он был одет в вылинявшие рабочие джинсы и промокшую от пота распахнутую рубашку, которая прилипала к его загорелой мускулистой груди. Эмили подумала, что руки его, наверное, грубые и мозолистые. По покрытому пылью лицу Мэтта стекали крупные капли пота, оставляя на коже светлые полосы. Красная повязка охватывала его волосы, и темные очки скрывали глаза. Миллионера Мэтта легко можно было принять за простого рабочего.

А вот его улыбка оставалась в точности такой же радостной и немного насмешливой, как и много лет назад.

Он сорвал с себя очки, и Эмили увидела карие глаза самого глубокого, самого богатого оттенка.

Вдруг оказалось, что за столько лет разлуки она так и не смогла забыть ни его улыбку, ни то, как нежно он смотрел на нее в ту ночь. Но она также не забыла и сожаление, которое наутро прочитала у него в глазах.