Боец Великого Похода - Оксана Аболина

— С нас причитается, — наиубедительнейшим тоном произнёс в задымлённую темноту Кукушкин. — Не знаю, кто ты, мой спаситель, но вернусь — обещаю, отблагодарю. Ты же, надеюсь, не хочешь, чтобы я здесь тушёнку в костёр кидал? Разве это жертва? Тут и без того вони хватает. А я тебе, друг милый, такую жертву дома отгрохаю — огого! не пожалеешь, что со мной связался. Подожди только маленечко, когда всё образуется. Впереди у меня Великий Поход. А как с него ворочусь домой, так и обстряпаем…

Кукушкин подбросил в костёр пару поленьев и нырнул в спальный мешок. Армейский спальник — отличная вещь. Когда целый. А вот если сорвёшь молнию, то тепло он, разумеется, держать не будет. Сорвал-то не Кукушкин, и вообще это был не его спальник, но пришлось поменяться с другом. Иного выхода не была. Сначала он думал, это шкодит проклятие, висевшее над ним и остальными бойцами Великого Похода всю дорогу. Без спальника в мороз одному с покалеченной ногой не выжить. Но сейчас Кукушкин понимал — будь мешок цел, он не выдержал бы это искушение: залез бы в него ночью в лесу, и никакая сила не заставила бы его утром выползти наружу. И получается, злодейка-судьба его всё-таки хранила. То, что представлялось два часа назад бедой, оказалось единственным шансом на спасение. И этот шанс ему дали…

Трое суток без сна, с короткими привалами, и вот теперь, когда можно расслабиться и отдохнуть, сон не шёл ни в какую. Надорвал боец свою нервную систему. Слишком сильно устал. Ничего, это пройдёт…

Думать о завтрашнем дне не хотелось. И Кукушкин стал вспоминать прошлое житьё-бытьё на гражданке. А жил он на окраине Москвы с женой Машей и дошколёнком-сынком Лёшкой в тёплом двухэтажном бревенчатом доме на двенадцати сотках, имел сподручное хозяйство, над которым хлопотала жена, а сам работал в ментовке. Разбойничал на дорогах автоинспектором, собирал с владельцев машин посильную дань. Работа презренная, но кормёжная. Давала возможность расплатиться с ипотекой. И жить при этом хоть и не богато, но и не нищенствовать.

Ничто не предвещало беды. Но она, конечно же, приключилась. Любит эта стерва заходить в гости непрошеной, когда её меньше всего ожидаешь. Однажды добрым летним утром, вернувшись с отдыха в Крыму, президент России Медведев во всеуслышание окрестил родную милицию «бандитскими структурами». И автоинспекторам досталось заодно, не забыл он их. Припечатал. Кровососами-вампирами обозвал. Сказал, что собирается всё к чёртовой бабушке реорганизовать. Родную народную милицию назвать полицией. И оно бы ничего. Если бы этим ограничилось, что бы изменилось? Но нет, он велел старый кадровый состав разогнать подчистую, набрать новый. Начальству — что? Оно структурную метель пересидело в укрытии, поменялось постами, а рядовым ментам досталось по ***м. Разогнали их к чертям собачьим. И Кукушкина разогнали среди первых. Ибо женат был не на дочке мафиозной, как умные люди, а на простой красивой и работящей девке, приехавшей в Москву из деревни счастье пытать.

И вот стал Кукушкин безработным. Куда идти? С ипотекой расплачиваться нужно. Уютный двухэтажный домик на двенадцати сотках отнять могут. Выгнать семью бомжевать на улицу. Опять-таки сыну через год учиться пора, тоже припастись нужно, чтобы в гимназию приличную определить, а не в обычную дворовую школу.

Знакомых своих за годы службы в автоинспекции Кукушкин подрастерял, обратился к паре старых детдомовских друзей, выбившихся в люди, но ничего путёвого они ему не предложили. Идти ишачить разнорабочим на фабрику, по ходу осваивая специальность краснодеревщика и ожидая, когда освободится вакантная должность… Ненадёжно это: кто знает, сколько вакантное место освобождаться будет — ладно, месяц, а если годы? Можно было на стройку определиться, там платили неплохо, но стройку захватила таджикская диаспора и местных не жаловала. Хотя если потрясти кулаками, если очень постараться, добиться своего можно было. Но очень ему хотелось на стройку эту во враждебное окружение. Где бубнят не по-русски, а ты гадаешь: они тебя с восьмого этажа сбросить сговариваются или в бетонном месиве утопить. Нет, не пойдёт это… Кукушкин попробовал устроиться в охрану. Не сторожем, конечно — там не платят. Телохранителем. Но упустил момент. Все разогнанные Медведевым менты переполнили рынок охранников.

Короче, делать было нечего, надо было соглашаться с той работой, что предлагают, освобождать жильё, продавать хозяйство, устраивать Машу на работу и снимать крохотную квартирку в хрущовке минутах в сорока езды от города. И так бы пришлось, наверное, сделать, но тут Кукушкину наконец улыбнулась удача. Удача улыбалась очень радостно, лицо её было открытым, добросердечным, и наивный Кукушкин купился — ничуть не заподозрил, что не лицо это, а маска, прикрывающая кривую злобную ухмылку. Впрочем, даже если бы заподозрил — делать было нечего, пришлось бы всё равно соглашаться. И Кукушкин согласился. Он подписал контракт с армией. Не на срок. На поход. Великий Поход по завоеванию Рая.

Армия предлагала в случае победы — усадьбу с двумя гектарами плодороднейшей земли в Раю. Ну а если поражение (хотя какое там может быть поражение?) — оплачивала ипотеку. И при любом раскладе Кукушкин ничего не терял.

Телевидение красочно описывало райские обители. Рай — небольшой участок земли посреди Сирии, и какой земли! Двухметровый слой тамошнего гумуса — мечта любой королевской оранжереи и ботанического сада мадам Шаммурамат. Райская земля продавалась на рынке в стограммовых пакетиках и чаще всего оказывалась подделкой — просто переработанной калифорнийскими червями массой. Настоящий гумус не таков! Один горшочек райской земли, и в нём можно выращивать рассаду любого тропического растения — после высадки в грунт никакая зараза к нему не пристанет, ни болезнь, ни вредитель, и плодоносить будет обильно даже после заморозков, пока снег не пойдёт…

Кукушкин как-то раз попробовал — подарил Маше на день рождения стограммовый пакетик гумуса. Она не поверила, что это чудо, чуть не обиделась. Деревня! Но потом всё же воткнула в горшочек с землёй арбузное семечко — других южных семян под рукой не оказалось. И уже через два часа вылез росток! Через неделю метровую арбузную плеть высадили прямо в открытый грунт — земля только оттаяла, но рассада не замёрзла, а стала прямо на глазах расти, кидать плеть за плетью и к вечеру покрылась цветами. В конце июня Кукушкин снял первый арбуз. Не арбуз — арбузище в два пуда весом! Огромный, спелый, сладкий, как мёд — из Астрахани таких не привозят! Лёшка был счастлив, когда обтрескался им. А Кукушкин вынужден был оградить бахчу со стороны дороги временным сарайчиком — чтоб воры не увидали, не растаскали шикарные плоды. И лето, и осень семья кормилась одними арбузами — почки, печень — всё, как у младенцев чистенькое стало. У Кукушкина песок в мочевом пузыре растворился, Маша цистит вылечила, которым после родов мучилась. И это всё сотворил один стограммовый пакетик райского гумуса.