Другая. Книга 2 (СИ) - Кирнэ Стэйси

Резкий толчок был внезапным. Я закричала. Точнее попыталась, но издала лишь жалкое мычание. Я закрыла глаза, больше не могла смотреть на своего насильника. Новый толчок. Еще один, еще, еще…

Я слышала свои приглушенные крики. Никогда мне не было так больно. Никогда я не чувствовала себя настолько подавленной. Этого он добивался? Он же хотел подавить и подчинить меня. Надеюсь, этот урод, счастлив, потому что я сделаю все, чтобы он страдал.

Не сейчас. Не знаю, когда и как. Но я найду способ отомстить.

Не помню, когда все закончилось. Голос давно охрип, горло болело от криков и давления змеи на него. Тело ныло, внутри все жгло и сильно болело. Я уверена, что синяки, оставленные по всеми телу от ледяных объятий вампира, еще не скоро сойдут.

Когда он кончил в первый раз, я надеялась, что меня оставят в покое, но хватка его проклятых змей не ослаблялась. Как же хорошо, что они не двигались. Это вселяло в меня надежду, что они вообще не живые, а всего лишь его чертова магия. Ненавижу змей. Ненавижу его.

Видимо, он его тошнило от моих слез. Меня перевернули и уткнули лицом в подушку. И началось снова. О, теперь я поняла, что он еще сдерживался. Ягодицы полоснуло чем — то острым. Когти? Спину со всех сторон с каждым новым толчком жгло от новых ощущений. Тело горело, что — то горячее тут и там текло по коже. Я уже не могла кричать. В какой — то момент мое сознание наконец спасло меня, я утонула во тьме.

Новая пощечина, теперь справа выдернула меня из забвения сна. Я с ужасом поняла, что еще ничего не кончилось.

Надо мной нависал Мерак, уже обнаженный. Его тело было сильным, бледным, подтянутым. Я видела какие — то темные пятна по всему телу, наверняка моя кровь. Было темно, но глаза вампира горели красным огнем. Это больше не бесцветные бездушные радужки глаз, это, мать вашу, кровавое пламя.

— Я хочу, чтобы ты видела меня.

Я замотала головой, слабо подергала ногами и руками, но поняла, что тело плохо слушается. Видимо, сил даже физических не осталось.

Вампир схватил меня за подбородок, змея исчезла.

— Я хочу видеть твою боль.

Я набрала последние силы, плюнула ему в лицо, ожидая очередной пощечины. Вампир сжал горло, наклонился и прошептал прямо в ухо.

— Я говорил, что сломаю тебя. Не заставляй меня ломать тебяпо — настоящему.

Одной рукой он грубо сжал мою грудь, другой схватил за бедро. Я почувствовала когти на коже.

— Ненави…!

Змея перекрыла мне рот. Мое мучение продолжилось с новой, невесть откуда взявшейся силой.

Глава 2

Два раза я видела закат. Один раз приходила в себя днем. Трижды — ночью.

Мерак приходил, насиловал, уходил. Он злился, иногда бил меня по лицу, но постоянно оставлял следы на теле. В какой — то момент я поняла, что раны не заживают, как раньше, когда я могла применять магию. Но, видимо, я потеряла ее, поэтому даже на спине лежать было больно.

Я не знала, сколько это длилось. Однажды я проснулась, когда в рот начали вливать воду. Закашлялась, пыталась сопротивляться, но схваченная цепкими руками за волосы, выпила стакан полностью. Так он делал еще несколько раз, а я была рада, что организм не просится в туалет. Или уже было поздно и все происходило в момент моей отключки? Мне плевать. Я ничего не хотела. Раз он поставил невидимый барьер на своем гребаном окне, чтобы я не спрыгнула от отчаяния вниз, я решила, что однажды просто не проснусь.

Я ни слова не произносила. Мне было тошно от вида его алых глаз. Казалось, они всегда были такими. А я знала, что такой цвет радужка у вампиров приобретала только в момент ярости. Надеюсь, его гнев превратиться в ненависть и однажды он не рассчитает сил и убьет меня.

Первое время жутко хотелось есть, голова раскалывалась. Очевидно, что мой насильник забыл, что я смертная и мне нужна еда. Но в какой — то момент, когда я трижды вырубилась во время очередного зверства над моим телом, он не выдержал.

Сейчас он недоуменно смотрел на меня, хотя взгляд продолжал пылать алым пламенем. Я давно перестала прикрываться кусками платья, от которого, по — хорошему, остались одни бретельки и часть ткани вокруг талии.

Закрыла глаза, надеясь, что усну, даже когда он снова начнет трахать меня. Увы, словно сквозь шум воды я услышала его недовольный голос.

— Открой глаза, я знаю, что ты в сознании.

Ну уж нет. Может, голод и физическое истощение возьмут свое, и я успею отключиться прежде, чем…

— Открой глаза!

Холодные ладони сжали лицо. Я открыла глаза, вампир оказался слишком близко.

— Что с тобой?

Не выдержала и слабо улыбнулась. Мне хотелось рассмеяться, но сил не было, поэтому рот издал странный звук между стоном и кашлем. Я видела, как он быстро пробежался взглядом по телу, задерживаясь где — то в районе груди, затем живота, ног.

Мерак поднял голову и я удивилась. Наверное, это отразилось на моем лице. Но черт возьми, его глаза впервые за все время стали обычными — бесцветными!

— Тебе надо поесть, — как — то тихо произнес он.

— Н..нет, — выдавила я, но вампир уже исчез и вряд ли слышал меня.

Понимая, что это мой единственный шанс, я приподняла голову, аккуратно перевернулась, сев на кровать. Боже, я никогда не была в таком разбитом состоянии. Сколько дней он меня насиловал? Двое суток? Пять дней? Неделю? Нет, вряд ли бы я выдержала без еды неделю. Он же все — таки поил меня чем — то еще, помимо воды. Может, чтобы я чаще оставалась в сознании?

Встала, сделала пару шагов к двери и рухнула на колени. Черт возьми, я чересчур слаба! Дверь казалась так далеко и так близко одновременно. Решила ползти. И будь что будет.

Но меня хватило на пару движений. Тело отказывалось функционировать нормально. Будто бы меня переехали грузовиком. Я с ужасом смотрела на синюшные синяки на ногах, руках, длинные царапины, оставленные его когтями. Как же больно было к ним притрагиваться! Ненавижу его!

Слезы проступили на глазах, зрение мгновенно помутнело. Я не могу так больше. Надо поговорить с ним. Чего он хочет от меня, в конце концов?

Я просидела недолго. Вампир возник возле меня уже полностью одетый.

— Ты пыталась сбежать?

Я смотрела на носки черных ботинок. Интересно, он сможет меня пнуть? Он же может это сделать, верно? Сейчас я ожидала чего угодно: удара, таскание за волосы, крики. Но вместо этого Мерак опустился ко мне. В руках был поднос с маленькими тарелками, наполненными разной едой.

— Ты не будешь говорить со мной?

Я не двинулась, вперив взгляд в дверь. Желудок уже не просил есть, он привык. Однако я знала, что еще пару дней и точно помру с голода. Так долго я никогда не отказывалась от еды, даже во время экзаменационной декады на третьем курсе, когда, в итоге, сдалась и бросила учебу.

Но тот мир казался чужим. Сном. Ненастоящим. Словно все, что было со мной в том мире, происходило в другой жизни. Она явно была лучше нынешней.

— Элен, — как — то тихо позвал Мерак. Только не говорите мне, что он внезапно подобрел. Неужели трахать трупы он не любит? Удивительно.

Но его лицо было непроницательным. Никаких изменений в нем не было, только лишь безразличие.

— Хорошо. Я оставлю тебя. В той комнате, — он указал пальцем в стену напротив кровати, — Ты сможешь принять ванну.

Вампир окинул меня взглядом и добавил:

— Лучше позови меня, если надумаешь.

Обязательно. Всенепременно, мразь.

— Поешь. Ты пять дней ничего не ела.

Правда? А по чьей вине я ничего не ела, урод?!

Он исчез. А я долго смотрела на две маленьких тарелки с разными супами. Еще в одной была какая — то каша. Целый графин воды. Бокал с вином.

Я сошла с ума, но первым делом потянулась к вину. Боже, какой вкус! Никогда не чувствовала настолько ярко так много вкусов сразу! Только ради такого эстетического наслаждения стоит голодать.

Я недолго мялась прежде, чем начать есть. Алкоголь практически сразу взял свое, поэтому я поспешила съесть суп. Меня хватило на одну тарелку. Странно, но Мерак правильно подсчитал. Он верно подметил, что после голода много есть не захочется, да и вредно для желудка. Но я все — таки черпнула две ложки каши. Мясная, странно выглядит, но безумно вкусная. Как и суп, чем — то напомнил картофельный с маленькими кусочками мяса, тертых овощей…Черт, нет. Я должна была отказаться! Я не хочу даже такую заботу от него. Хотя прекрасно понимала, что это забота не обо мне, а о теле, которое каждый раз вдавливают в кровать с ожесточенной яростью.