Агент зарубежного центра - Иван Папуловский

В тревожном ожидании жил в те майские дни Комитет. О результатах поиска ежедневно запрашивала Москва. В предполагаемых местах выброски парашютистов были прочесаны огромные лесные и болотистые массивы, усилен контрольно-пропускной режим на дорогах, по всей республике удвоено наблюдение за всеми подозрительными лицами. Но первые две недели поиска не дали результата.

Конечно, за две недели нарушители могли не один раз пересечь всю Эстонию из конца в конец, так надо ли было держать людей в вяндраских лесах и урочищах, продолжать поиск хоть каких-то следов приземления? Полковник Старинов и руководство Комитета, организуя оперативно-розыскные мероприятия, считали, что надо, обязательно надо: человек — не дух святой, что-нибудь да оставит после себя.

На карте полковника Старинова появился треугольник, очерченный синим карандашом, — территория республики в районе Вяндра — Кыпу — Абья-Палуоя. Как покажут дальнейшие события, чутье не подвело опытного чекиста.

2

А поиск развивался трудно. Приехал из Москвы представитель союзного Комитета госбезопасности. Одобрил назначение Старинова руководителем оперативно-поисковой группы — слышал, как еще в 1919 году получил боевое крещение в перестрелке с дезертирами на Орловщине молодой секретарь комитета бедноты, как после службы в Красной Армии был выдвинут на работу в уголовный розыск и вскоре нашел и разоблачил бывшего белого карателя Сорокина. Ярый был антисоветчик этот Сорокин, ловкий и жестокий. Да случилось так, что «загребли» его под кличкой Пономарь вместе с другими уголовниками на казенные хлеба, а уличить никак не удавалось. Сделал это молодой чекист Старинов!

Многие годы жизни отдал Гавриил Григорьевич Старинов работе в органах ОГПУ — НКВД на Орловщине, в Сибири, Бресте. Великую Отечественную встретил на посту заместителя начальника Управления КГБ Белоруссии. Вот тут-то и приобрел хороший опыт борьбы с засылавшейся на территорию республики агентурой иностранных разведок, с антисоветским подпольем. В дни войны все это очень пригодилось. В 1946 году возглавил Тартуский отдел МГБ в Эстонии, да так и остался здесь — стал заместителем председателя КГБ республики.

Под стать руководителю были офицеры его группы: Касаткин, Миллер, Ляпчихин, Лукьянов, Карулаас, обстрелянные в боях открытых и в таких, о которых пишут многие годы спустя.

Чекисты прошли по всем дорогам и тропам в районе предполагаемой выброски парашютистов. Густой лес, заболоченные кустарники с подернутыми тиной бочагами, оконца тихих озер, лесные просеки и осушительные канавы, тянущиеся на многие километры, цепко хранили тайну той майской ночи. Парашютисты словно в воду канули.

— Может, не там ищем, а?

Конечно, теперь поиск шел уже на территории многих районов и городов Эстонии, но свой «синий треугольник», обозначенный на картах и планшетах чекистов и в одном из кабинетов на улице Пагари, Гавриил Григорьевич стирать не собирался. И представитель из Москвы, и руководство КГБ республики понимали полковника Старинова.

Буйно цвели сирень и черемуха, в воздухе неумолчно пели птицы. В лесу подсыхало, ежедневные многокилометровые прогулки, казалось, закаляли характер людей. Найти, хоть что-нибудь найти, если самолет это «что-нибудь» сбросил!

Но кроме поисков чекисты должны были помнить еще об одной — наиважнейшей! — своей задаче: не спугнуть врага. Поэтому все поисковые мероприятия проводились тихо, скрытно дли посторонних глаз.

Старший лейтенант Александр Касаткин в конце второй недели поисков остановился передохнуть в лесу под старой березой — было это недалеко от деревни Ауксаре. Сел на пенек, достал портсигар… И вдруг его словно током подбросило с пенька. Вначале он заметил какие-то лямки, свисавшие с ветвей старой березы, а потом увидел и парашют, застрявший на самой ее вершине.

Вот это удача! Сразу подтверждалась версия о выброске парашютистов и правильность основных направлений чекистского поиска. «Синий треугольник» на картах словно наполнялся живым содержанием, обретал плоть.

Место вокруг старой березы тщательно исследовали. Старинов вместе с офицерами своей группы осмотрели каждый кустик, обшарили всю траву. И не напрасно! Нашли под пнем неполную пачку сигарет в незнакомой заграничной упаковке — видно, выпала из кармана шпиона. А в полукилометре от этого места обнаружили два окурка этих же сигарет.

Поднялось у людей настроение. Разделившись на несколько небольших групп, чекисты с еще большей тщательностью продолжали изучение лесистой местности, надеясь определить, в какую сторону от места приземления проследовал парашютист, оставивший свой парашют на березе. И снова — удача! Один молодой сотрудник из группы капитана Лукьянова, уполномоченного КГБ по Вяндраскому району, наткнулся в лесу на два маленьких шалаша, сделанных на сухом пригорке из еловых веток. Чувствовалось, что шалаши сооружались в спешке, кое-как, лишь бы получилось укрытие от непогоды. И хотя прошли дожди, чекисты без особого труда обнаружили следы пребывания здесь двух человек. Они перебрали каждую веточку, и опять не напрасно: под подстилкой из сена нашли обертку из-под галет и две пустые консервные банки.

Полковник Старинов, подводя вечером итоги поисков, с удовлетворением говорил своим сотрудникам:

— Главное — терпение. Человек не иголка, не святой дух, обязательно оставит следы. В тех лесах, где парашютисты приземлились, в городах, куда наши «гости» стараются побыстрее перебраться… Нелегко, конечно, отыскать врага, обученного запутывать свои следы. Но ведь он не станет долго отсиживаться, он должен выполнить задание своих хозяев, иначе зачем обучать, тратить средства, посылать самолет. Значит, он должен себя проявить, обнаружить. Конечно, надо найти врага до того, как он начнет действовать. Теперь мы уже кое-что знаем. Хотя бы то, что искать надо двоих.

И поиски продолжались. Скрытно, бесшумно, но довольно активно и на большой территории.

Старший лейтенант Карулаас, набродившись по лесным чащам, к вечеру вышел к одинокому хутору, приткнувшемуся к опушке. За жердяной изгородью увидел хлопотавшую у большого корыта хозяйку, та готовила еду для поросят. Женщина была колхозницей, пожилая, но очень словоохотливая. Она вынесла из дома большую глиняную кружку молока — угостила уставшего молодого человека.

— К вам, наверное, нередко выходят люди — уж очень на видном месте хутор стоит? — как бы между прочим поинтересовался одетый в штатское чекист.

— Да бывает, чего там… — начала женщина и вдруг умолкла на полуслове, словно сама себя одернула: «Не болтай лишнего».