Обгоняя смерть - Тим Уивер

— Не уверен, что утрату можно осознать. — Я увидел печаль на ее лице и понял, зачем она пришла. — Послушай, Мэри, сейчас я не берусь ни за какие дела.

Она вновь кивнула.

— Помнишь, что произошло с Алексом?

Так звали ее сына.

— Конечно.

— Все подробности?

— Большую часть.

— Не возражаешь, если я их перечислю? — спросила она.

Я молча смотрел на нее.

— Пожалуйста.

Я вздохнул.

— Давай пройдем в кабинет.

И повел ее из приемной к письменному столу. Она оглядела фотографии на стенах.

— Садись, — пригласил я, придвинув ей стул.

Она благодарно кивнула.

— Ну, рассказывай об Алексе.

— Ты помнишь, что он погиб в автокатастрофе чуть больше года назад, — негромко заговорила Мэри, когда я сел напротив нее. — И… что он был пьян. Он врезался на «тойоте», такой же, как была у отца, в грузовик. Машина маленькая. Она оказалась в пятидесяти футах от шоссе, посреди поля; сгорела до остова, как и он. Его пришлось опознавать по стоматологической карте.

О стоматологической карте я не знал.

Мэри собралась с силами.

— Но знаешь, что самое ужасное? До того как погибнуть, Алекс пропал. Мы пять лет его не видели. У нас была хорошая семья, и вдруг он просто… исчез.

— Мне очень жаль, — сказал я.

— Я до сих пор помню его тело на столе в морге. Так и не выбросила это видение из головы. Открываю глаза среди ночи и вижу его у моей кровати.

В глазах у нее блеснули слезы.

— Мэри, мне очень жаль, — повторил я.

— Ты ведь встречался с Алексом?

Она достала фотографию. Мы не были знакомы, я только слышал о нем от Деррин. Мэри протянула мне снимок, на котором обнимала молодого человека лет двадцати. Красивого. С черными волосами. Зелеными глазами. Ростом примерно пять футов одиннадцать дюймов, с фигурой пловца. Он широко улыбался.

— Это последний снимок Алекса, сделанный в Брайтоне. — Она печально улыбнулась. — За несколько дней до исчезновения.

— Хорошая фотография.

— Он пропадал пять лет до своей гибели.

— Да, ты говорила.

— И все это время мы ни разу не получали от него вестей.

— Право, Мэри, мне очень жаль, — вновь произнес я, понимая, что нужно сказать что-то еще.

— Я знаю, — негромко проговорила она. — Вот почему ты моя единственная надежда.

Я озадаченно посмотрел на нее.

— Не хочу казаться матерью, не способной примириться с мыслью о гибели сына. Поверь, я знаю, что он мертв. Видела его в морге собственными глазами. — Мэри замолчала, готовая, как мне показалось, заплакать. Но она откинула назад волосы и пристально вгляделась в мое лицо. — Три месяца назад я задержалась на работе и опоздала на поезд. Он тронулся, едва я вышла на платформу. Следующего пришлось ждать пятьдесят минут. Я опаздывала и раньше. В таких случаях я обычно иду в кофейню рядом со станцией, сижу за столиком, смотрю в окно. — Она сощурилась. — В тот раз я думала о работе, и тут… — Несколько секунд она вглядывалась в меня, словно решала, можно ли мне довериться. — Я увидела Алекса.

До меня не сразу дошло. Она сказала, что увидела мертвого сына.

— Я… э… не понимаю.

— Я увидела Алекса.

— Увидела Алекса?

— Да.

— Как это понять?

— Я его увидела.

Я покачал головой:

— Но разве это возможно?

— Он шел по другой стороне улицы.

— Это был кто-то похожий на Алекса.

— Нет, — сдержанно возразила она. — Это был Алекс.

— Но… он мертв.

— Мне это известно.

— Тогда как же это возможно?

— Это был он, Дэвид.

— Каким образом?

— Понимаю, что ты думаешь, — заговорила Мэри, — но я не сумасшедшая. Я не вижу мать или сестру. Клянусь, Дэвид, в тот день я видела Алекса. Я видела его. — Она подалась вперед и торопливо сказала: — Я заплачу тебе авансом. Не представляю, как еще убедить тебя в своей правоте. Заплачу вперед. Своими деньгами.

— Ты сообщала об этом?

— В полицию?

— Да.

Мэри снова откинулась назад.

— Нет, конечно.

— Надо бы.

— Какой в этом смысл?

— Так нужно.

— Дэвид, мой сын мертв. Думаешь, полицейские мне поверят?

— Почему ты решила, что поверю я?

Мэри оглядела комнату.

— Дэвид, мне знакомы твои страдания. Моя двоюродная сестра умерла от рака. Эта болезнь постепенно уносит всю семью. Ты долгое время любишь людей, видишь их живыми, свыкаешься с их существованием, а потом они внезапно уходят, и ты теряешь не только их, но и привычный ход жизни.

Она улыбнулась.

— Я знаю тебя не так хорошо, как Деррин, но все же надеюсь, что ты мне поверишь, ведь если представить обратное и ты увидел бы человека, которого любил, то наверняка рассчитывал бы на мою поддержку.

— Мэри…

Она смотрела на меня так, будто ожидала подобной реакции.

— Тебе нужно обратиться в полицию.

— Дэвид, прошу тебя…

— Подумай о том, что ты…

— Не оскорбляй меня недоверием! — Она впервые повысила голос. — Можешь делать что угодно, только не предлагай подумать о том, что я говорю. Или ты считаешь, будто последние три месяца я думала еще о чем-то?

— Тут не обойтись несколькими телефонными звонками.

— Я не могу обращаться в полицию. — Она снова подалась вперед и стиснула край плаща, словно удерживая что-то важное. — В глубине души ты знаешь, что это исключено.

— Но как Алекс может быть живым?

— Не знаю.

— Он не может быть живым, Мэри.

— Ты совершенно не понимаешь, что это такое, — тихо сказала она.

Я промолчал. Она говорила о разнице между смертью любимого человека, как у меня, и его воскрешением из мертвых. Это было очевидным для нас обоих, и Мэри обрела уверенность.

— Это был Алекс.

— Но достаточно далеко. Как ты можешь быть в этом уверена?

— Я шла за ним.

— Ты шла за ним? Вы разговаривали?

— Нет.

— Ты приближалась к нему?

— Я видела на его щеке шрам, оставшийся после падения, когда он в школе играл в футбол.

— Он выглядел… покалеченным?

— Нет. Совершенно здоровым.

— Что он делал?

— Шел с рюкзаком на плече. У него всегда были длинные волосы, как на той фотографии, что я дала тебе. Но когда я его увидела, он был бритоголовым. Выглядел более худощавым, но это был он.

— Долго ты шла за ним?

— С полмили. Потом он минут на пятнадцать зашел в библиотеку на Тоттнем-Корт-роуд.

— Что он там делал?

— Я не заходила туда.

— Почему?

Мэри немного помолчала.

— Не знаю. Потеряв его из виду, я начала сомневаться в том, что видела.

— Он вышел?

— Да.

— Заметил тебя?

— Нет. Я шла за ним до метро и там потеряла из виду. Ты знаешь, как это бывает. Потеряла в толпе. Собиралась заговорить с ним, но потеряла.

— Видела его после того случая?

— Нет.

Я откинулся на спинку стула.

— Говоришь, три месяца назад?

Она кивнула.

— Пятого сентября.

— А что Малькольм?

— Ты о чем?

— Ты сказала ему что-нибудь?

Мэри покачала головой:

— Какой смысл? У него болезнь Альцгеймера. Он не может вспомнить даже моего имени.

Я взглянул на фотографию Деррин на столе.

— Мэри, поставь себя на мое место. Подумай, какое это производит впечатление.

— Я знаю какое, — ответила она. — Впечатление невероятного. Дэвид, я три месяца носила это в себе. Как думаешь, почему ничего не предпринимала до сих пор? Люди сочли бы меня сумасшедшей. Ты единственный, как я полагала, можешь мне поверить, но тоже считаешь, что я лгу.

— Я не считаю, что ты лжешь.

— Дэвид, прошу тебя.

— Я не думаю, Мэри, что ты лжешь, — сказал я. — Но думаю, что ты сбита с толку.

В глазах ее вспыхнул гнев, словно она угадала мои мысли. Потом угас, сменившись пониманием неизбежного. Мэри потупилась, перевела взгляд на стоявшую подле нее сумочку.

— Наверное, единственный способ убедить тебя — это заплатить.

— Мэри, это за пределами моих возможностей.

— Ты знаешь людей.

— Я знаю кое-кого. У меня есть несколько источников, сохранившихся с работы в газете. Но этого мало. Здесь требуется настоящее расследование.

Она поднесла руку к лицу.

— Оставь, Мэри. Ты же понимаешь, о чем я говорю!

Она не шевельнулась.

— Я попусту введу тебя в расход. Почему не хочешь нанять настоящего детектива?

Она покачала головой.

— Это их работа.

Она подняла глаза, полные слез.

— У меня здесь есть несколько фамилий. — Я открыл верхний ящик стола и достал записную книжку, которой пользовался, еще работая в газете. — Давай посмотрим.

Я слышал, как она шмыгает носом, видел, как утирает слезы с лица, но не реагировал.

— Вот человек, которого я знаю.