Непобежденная - Ханна Хауэлл

Старая Эдит медленно покачала головой:

— Твой отец не найдет там ничего, кроме холода стали и соленого вкуса крови.

Девушка вздрогнула и с тревогой взглянула на старуху. Все годы, что она знала эту женщину, Иду не переставала удивлять манера Эдит говорить правду настолько прямо, что это звучало почти грубо. На сей раз слова Эдит показались ей особенно страшными, потому что пророчества старухи почти всегда сбывались. Именно поэтому жители Пивинси в свое время изгнали Эдит из города.

— Верной службой Гарольду мой отец надеется вернуть себе все, что потерял, — пояснила Ида.

На морщинистом лице Старой Эдит появилась грустная улыбка.

— Я знаю. Но у него ничего не выйдет. Солнце короля Гарольда уже закатилось: он борется за трон, который небесами уже отдан другому. Разве ты не видела перед Пасхой огонь, летящий по небу?

Ида кивнула, чувствуя, что ее охватывает дрожь. О несущемся по ночному небу светящемся шаре с длинным огненным хвостом в городке шли разговоры до сих пор. Хотя каждый объяснял удивительное явление по-своему, почти все сходились в одном — это был недобрый знак.

— В Пивинси о знамении говорят все, — произнесла Ида. — Похоже, люди на время вообще позабыли обо всем остальном.

Старая Эдит кивнула:

— И каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок, каждый раб и каждый свободный человек думали над тем, что это предзнаменование значит. Уверена, что даже самые отважные люди, увидев огонь, пали на колени и молились, обращаясь к Богу за помощью и поддержкой.

— Ты права, — подтвердила Ида, которая сама вознесла тогда страстную молитву небесам, прося Господа о том, чтобы несчастья ее миновали. — Как ты считаешь, что этот огонь может значить? — Она напряженно замерла, предчувствуя, что старая женщина откроет ей какую-то истину.

— Бедное дитя! Ты хочешь знать правду и в то же время боишься ее. Да, для страха есть все основания, но он не должен сковать твою волю, лишить тебя сил и разума.

— Эти слова пугают меня больше, чем огонь в небе.

— Никогда не бойся правды. Зло приносят лишь незнание и невежество. Итак, ты хочешь знать. Ну что ж… То, что ты видела, — это пламя, пожирающее трон Гарольда, а всадник, мчавшийся по небу за огненным хвостом, — новый король, предводитель норманнов, которые покончат с правлением саксов в этих землях.

— Вильгельм Ублюдок, — прошептала Ида.

— Будет гораздо разумнее, если ты станешь называть его как-нибудь иначе, — еле заметно улыбнулась Старая Эдит, и эта легкая улыбка на миг озарила ее лицо той красотой, которую унесли время и жизненные невзгоды. — Скоро он будет твоим королем.

— Но что тогда станется с моим отцом?

— Дни твоего бедного отца сочтены. Но он оставил после себя детей — ив них всегда будет жить его кровь.

— Ты… ты видела его смерть, Эдит?

— Видела. Хотя это не совсем верное слово. У меня нет никаких видений или снов. Я просто говорю то, что чувствую и что считаю правдой. Мысли сами приходят ко мне, слова сами срываются с губ. Иногда эти слова удивляют меня, потому что до того, как произнести их, я думала совсем о другом. Правда сама говорит моими устами. Я не могу этому воспрепятствовать и уже смирилась с этим.

— Но то, что ты сейчас сказала… Мне очень тяжело это слышать. — Ида зябко поежилась и судорожно сжала на груди складки плаща. — Значит, нас ждет большая война?

— Да, это так, и сердце мое полно печали. Когда-то завоевателями были саксы. Они забрали себе все, что могли взять. Теперь пришел их черед быть завоеванными и проститься с тем, что они нажили.

— Но они будут сражаться!

— И погибнут. Божью волю изменить невозможно. Бог позволил саксам владеть благодатными землями. Теперь Бог говорит, что настала очередь других.

— Это значит, что наш народ и все наши обычаи должны умереть?

— Нет, моя девочка, весь народ не умрет. Он изменится. И эта часть пророчества относится и к тебе.

— Ко мне?! — воскликнула Ида и сжала кулаки. Она с трудом подавила внезапно вспыхнувшее желание ударить старуху и потребовать, чтобы та прекратила говорить все эти ужасные вещи. — Но я всего лишь слабая девушка, и как я смогу…

— Скоро ты выйдешь замуж, — перебила ее Эдит. Такая внезапная смена темы вызвала у Иды смех, но она тут же снова стала серьезной.

— Я уже была замужем.

Эдит в ответ только фыркнула, кочергой протолкнув поглубже в печь обгорелое полено.

— Что? Замужем? За этим мальчиком, который напился и подрался на собственной свадьбе и был убит до того, как лечь в постель с новобрачной, чтобы оставить в ней свое семя? Ты осталась девушкой, так что твоя свадьба ни о чем не говорит. Я вижу, ты носишь свои волосы распущенными, как это делают не замужние.

— Да, я действительно осталась девушкой. Но для всех я — вдова. И поэтому буду носить на голове повязку до тех пор, пока траур не окончится. Мне не нужны лишние пересуды.

— Никаких пересудов не будет. Ты носишь повязку уже давно. И твой срок вдовьего одиночества тоже истекает. Очень скоро в твоей жизни появится мужчина, который будет тебя достоин.

— Красивый, отважный и сильный? — спросила Ида, пытаясь за игривым тоном скрыть напряженное ожидание.

— Да — красивый, отважный и сильный. И не надо считать это всего лишь вежливыми словами или утешительной выдумкой. Это правда. Так оно и будет.

— Я встречу его после того, как война завершится?

— Нет. Твой будущий супруг скачет сюда вместе с Вильгельмом.

Ида отшатнулась, с ужасом глядя на старуху. Старая Эдит никогда не говорила подобные вещи вслух, если не была в них абсолютно уверена.

— Норманн? — чуть слышно прошептала девушка. — Но ты только что сказала мне, что норманны явились забрать наши земли, и тут же говоришь, что я полюблю одного из них! Ты считаешь, что я способна на предательство?

— Глупое дитя, — мягко улыбнулась Эдит. — Разве я не говорила, что не весь наш народ умрет и не все наши обычаи исчезнут? Не бойся — такого не произойдет. Но в этом отнюдь не будет заслуги наших мужчин, — вздохнула она, и на миг ее бесцветные губы сжались в жесткую складку. — Сейчас они враждуют друг с другом, ослабляя себя в междоусобной борьбе. Когда придут завоеватели, наши мужчины объединятся, но будет поздно. Они одержат победы, но поражений их ждет гораздо больше, и еще до своей гибели они увидят, как их земли захватывают норманны. Будущее саксов уже никогда не будет связано с саксами-мужчинами. — Печальный голос Эдит вдруг стал увереннее и тверже. — Оно — в руках саксонских женщин, которые станут женами норманнов. Если эти женщины будут разумны, они выучат язык норманнов, но сохранят традиции саксов и позаботятся о том, чтобы их дети могли говорить и по-английски. — Старая Эдит повернула голову к Иде и едва заметно улыбнулась. — Вижу, тебе совсем не нравится правда, которую я поведала.