Графоман. роман - Виталий Новиков

Роман был очень интересный, но нужно было работать, отрабатывать заказ.

Иван вышел на балкон и закурил сигарету.

Надо начинать анализировать, с чего начать поиск этого загадочного Романа Сорокина. С чего бы начать? Начнём с портрета, психологического, разумеется. Что это был за человек? Судя по прочитанному, это был весёлый человек. Кем он был по профессии? Иван напряг воображение. Ему представился такой худой официант, вальяжно несущий поднос. Наверняка он курил травку, а может быть и ширялся. Весёлый был человек. В свободное время он писал романы. У него было много свободного времени, потому что у него не было девушки. У таких раздолбаев обычно нет постоянных девушек. А, где-нибудь году в восьмом или седьмом его убили за долги или он сам умер от передоза. А всё же мог ли быть официант писателем? Официанты и бармены даже, если они не курят травку, то, как правило, бухают; а, у тех кто бухает мозги быстро протухают, проспиртовываются; для того же, чтобы писать книги, нужны рабочие мозги. Судя по всему, Роман Сорокин быстро писал книги, значит, много работал головой. Двадцать шесть романов – это много. Или это был уникальный официант, сверхчеловек. Нет, официантов сверхчеловеков не бывает. Официант – это возможный вариант, но маловероятный. Идём дальше. Водитель? Вряд ли. У водителей, обычно слабый интеллект, а, если он даже умный. У него есть жена. Может быть, есть ещё любовница. Водитель приходит домой, там жена. Она не даст ему писать романы, а заставит делать какие-нибудь домашние дела: клеить обои или отправит на дачу картошку копать. К тому же водители тоже много бухают. Нет, он не водитель. Учитель? Учитель русского языка. Или географии. Вот, это ближе к цели. Он мало зарабатывал и поэтому хотел заработать на литературном творчестве. Хорошая версия. Году в седьмом или восьмом он тяжело заболел или умер от рака. Возможно, у него была несчастная любовь, и он заболел из-за женщины. Так, учитель – это, пожалуй, хорошая версия. Охранник? Это тоже хорошая версия. Охранник может дежурить где-нибудь сутки напролёт. Вечером у него до хрена свободного времени, и он может писать романы. Он может дежурить по двое и по трое суток. Ему не хочется возвращаться домой, потому что там его будет пилить стерва жена. Он может мечтать разбогатеть на своём творчестве и сбежать от жены и семьи куда-нибудь далеко. Его в седьмом году или восьмом году могли убить или отравить. Но почему? Стерва жена прочитала его романы и начала ревновать его к какой-нибудь героине одной из его книг. Она узнала в ней свою лучшую подружку Машку или Катьку, к которой был когда-то неравнодушен её муж. Потом жена попросила любовника убить её мужа, пообещав тому тридцать тысяч рублей и давать ему до конца своих дней. Писателя-охранника убили тихо где-нибудь в лесу, а труп утопили в реке. Лётчик? Кто такие лётчики? Ивану они представлялись гуляками и весельчаками. Они, конечно, умные. Экзюпери был лётчиком. И всё же лётчики обычно богатые. Богатые могут издать свои книги за свои деньги, заплатить крупному издательству, чтобы их опубликовали. Нет, это не то. Искать надо в низших социальных слоях. Врач? Интеллигент, значит, умный, много читает. Очень возможно. Но почему-то Роман Сорокин никак не представлялся Ивану врачом. Непонятно почему. Военный или полицейский? Среди военных полно дуболомов и сапогов, но иногда встречаются умные люди. Полицейский? Иван был сам полицейским. Многие его коллеги были законченными раздолбаями, алкоголиками, психопатами, а иногда ещё моральными уродами. Есть писатель-мент Кивинов. Кивинов слабоват по отношению к Сорокину. Такой великий писатель, как Сорокин вряд ли мог быть ментом. Полицейских и военных скидывать со счетов окончательно не стоит. Учёный? Да это вариант. Он мог быть учёным. У учёных богатая фантазия и хорошо работает мозг. Он мог попасть под сокращение и работать где-нибудь сторожем, охранять гаражи, где и писал свои книги. Его могли убить или отравить бандиты, которые хотели угнать хорошую тачку из гаража.

Иван вернулся с балкона. От долгих размышлений устал мозг. Было уже поздно. Иван поставил чайник на плиту.

Надо проанализировать, где мог жить Сорокин. Иван опять сидел у компьютера с чашкой горячего чая и изучал бегло творения пропавшего графомана. Так Иван пробежался по десяти романам. Действие в них происходило в основном в городах с выдуманными названиями: Грабов, Кривов, Красов и Оврагов. В одном романе действие происходило в Москве. Вероятно, Сорокин жил где-то на периферии или в Подмосковье.

Иван выключил компьютер и подвёл итог. Что мы имеем? Сорокин был, скорее всего, учителем русского языка или охранником, ещё возможно полицейским или военным. Один процент вероятности – официант. Он жил, скорее всего, не в Москве, в Подмосковье или в Центральной России. А лет ему было в шестом году около сорока. Уже хоть что-то. Теперь можно спокойно лечь спать.

3 глава

Издательство, в котором трудился Иннокентий, находилось на двух этажах двадцати двухэтажного дома из жёлтого кирпича. Иногда Иннокентий и его коллеги по служебной запасной лестнице поднимались на крышу этого здания. В этом необычном месте произошла встреча Ивана и Иннокентия. Около выхода на крышу стояли два раскладных стула. Иван смотрел вниз на Москву, похожую на бетонно-кирпичный лабиринт. По серым полоскам-дорогам ползли машины и автобусы. Небо было бледно-голубым с жёлтым горизонтом. «Какое же это адское место – большой город», – подумал Иван.

– Нравится? – спросил Иннокентий, куривший сигарету с белым фильтром.

Иван ничего не ответил. Он предпочитал мужские сигареты с жёлтым фильтром. Докурив, он бросил бычок под ноги и растоптал ботинком.

– Накопал что? – поинтересовался Иннокентий.

– Смеёшься? Я только начал работать.

– Какие-то предположения есть?

– Думаю, он жил либо в Подмосковье, либо в Центральной России. Возможно, он был учителем; не исключаю, что он работал охранником. В шестом году ему было около сорока лет. Следовательно, он родился в шестидесятые годы, шестьдесят третий так – шестьдесят седьмой. А также мог служить в армии или милиции. Этот вариант я также не отметаю.

– Ты настоящий профессионал.

– Рано меня хвалишь, я ещё ничего не сделал. Мне так нужны деньги.

– Зачем?

– Смешной ты человек, Иннокентий. Деньги всегда нужны. Куплю новую машину или ремонт сделаю в квартире.

– Всё в твоих руках.

– Точнее в мозгах. Забавные вы люди издатели – проглядели такой талант.

– Что ты хочешь? Тут такой конвейер – не мудрено пропустить и хорошую вещь. Ты читал уже то, что я прислал?

– Конечно. «Девичник». Полагаю, что это настоящий шедевр. Я даже с трудом оторвался.

– Эту вещь я, кажется, не читал.

– Зря, обязательно почитай.

У Ивана был друг Николай Плотников. Он учился вместе с Иваном на одном курсе в институте. Друзья учились в железнодорожном институте на инженеров. Николай был похож на Дэвида Боуи, такой же худой, сухой с тонкими чертами лица. Николай никогда не был женат. Это был закоренелый холостяк, не приспособленный к знакомствам и отношениям с женщинами. Он жил вместе со своей бабушкой Машей в двухкомнатной квартире в Печатниках. Николай был хакером. Иван наведался к нему в гости спустя пять часов после встречи с Иннокентием. Николай провёл друга в свою убогую комнату, заваленную всяким электронным хламом и книгами. На Николае были старая рубашка и чёрные тренировочные. Он работал в каком-то забытом богом и государством институте за сущие копейки. Иногда ему подкидывал работёнку Иван, чему Николай был чрезвычайно рад. Для Ивана он готов был вскрыть, кажется, даже серверы самого господа бога.

– Чайку, может быть? – предложил Николай.

– Опять, наверно, не свежий.

– Что ты? Четыре дня назад заварил.

– Не надо, Коль.

Иван сел на край кровати.

– У меня к тебе такое дело. Надо влезть в компьютерные архивы МВД, Министерства обороны и ФСБ. Надо посмотреть, не погибал ли в этих структурах с шестого года по наши дни человек по фамилии Сорокин с именем Роман, – сказал Иван. – Мне интересны Подмосковье и Центральная Россия.

– Отчество?

– Не знаю.

– В ФСБ не получится влезть.

– Не надо ФСБ, вряд ли он был чекистом.

– Сделаю.

– Ты настоящий друг.

Иван достал из кармана джинсов кошелёк и извлёк из него новую «тысячу».

– Держи.

– Спасибо, Иван.

– Тебе тоже спасибо. Сколько раз ты мне помогал. Ты это, береги себя.

На следующий день, когда Иван шёл по коридору, направляясь в свой кабинет, в час дня ему позвонил Николай.

– Слушаю, Коль, – ответил Иван.

– Есть кое-что.

– Ого. Давай.

– Роман Сорокин из Череповца, милиционер, умер в седьмом году.

– Сколько ему лет было?

– Тридцать три.

– Маловато. Телефоны, адрес есть?