Праведник - Лорен П. Ловелл

хотела справляться со всей этой чудовищной ситуацией иначе. Когда закрываю глаза, я все еще могу вспомнить ту ночь, когда он ушел, как непонятную пьесу, которая постоянно крутится в моей голове.

В зале ожидания пахнет дешевой хлоркой и пивом. У дальней стены стоит мужчина со свежераненной бровью и в порванной рубашке. Отто сидит на одном из дешевых пластиковых стульев, его долговязая фигура сгорблена, подбородок опущен на грудь, а кудрявые светлые волосы падают ему на глаза. Отводя от него взгляд, я пытаюсь успокоить бешено бьющееся сердце, когда перевожу глаза на полицейского за стойкой регистрации.

— Просто распишитесь здесь, — пожилой мужчина указывает на форму передо мной. Я царапаю белую бумагу, портя ее своей неуверенной подписью. — Всё. Ты можешь идти, — говорит он, глядя мимо меня на Отто.

— Спасибо.

Обернувшись, я едва узнаю брата и направляюсь к двери, а его тяжелые шаги раздаются позади меня. Тишина наполняет машину, пока я везу нас в нашу квартиру. Я не уверена, что сказать в данный момент. Только когда мы оказываемся внутри, и он садится на диван, я, наконец, нахожу слова.

— Хранение, — припечатываю я. Он опускает голову. — Кокаин!

Его худые плечи вздымаются и опускаются при каждом глубоком вздохе.

— Успокойся, Иден.

— Успокойся! — мой голос достигает такой высоты, что я уверена, его могут слышать только собаки. — Ты употребляешь наркотики?

— Нет, это не так. Я просто… — он проводит рукой по шее.

— Что? Просто что?

— Продавал.

— Ты торгуешь кокаином, — шепчу я и, закрыв глаза, представляю лицо мамы с мягкими линиями, выражающими душераздирающее разочарование. Знала бы она, что делать в этой ситуации? Так как я точно не знаю. Я качаю головой. Как он может быть таким тупым? — Ты можешь попасть в тюрьму, Отто, — от осознания реальности такого исхода у меня наворачиваются слезы. Я действительно думала, что смогла уберечь его от этого.

Его изумрудно-зеленые глаза встречаются с моими, и в них нет и следа страха или беспокойства.

— Я знаю.

Я поворачиваюсь и иду через гостиную, борясь с желанием просто вбить в него хоть немного здравого смысла.

— Тебе семнадцать, Отто. Тебе следует учиться. Поступить в колледж. Что теперь ты собираешься делать? — комок застревает у меня в горле, и мое сердце разрывается, потому что я чувствую, что становлюсь свидетелем того, как все его будущее смывается в канализацию. Все, что я так старалась сделать для него — будущее, которое я пыталась обеспечить ему, — просто исчезло. — Зачем тебе нужно было промышлять этим? — мой голос надрывается.

Когда я поворачиваюсь к нему, его брови нахмурены. Он проводит рукой по своим спутанным светлым волосам и тяжело вздыхает.

— Нам нужны были деньги, — он пожимает одним плечом, прежде чем встать и исчезнуть в коридоре.

— Куда это ты собрался?

Через несколько секунд он возвращается и бросает на кофейный столик пачку двадцатифунтовых банкнот. Там должна быть где-то тысяча. О, Боже. Все хуже, чем я думала. А мне казалось, что хуже уже быть не может.

Я качаю головой, открывая и закрывая рот, пытаясь подобрать слова, любые слова. Но я в растерянности.

— Иден, ты ходишь в универ, ты работаешь ночами и все выходные напролет, и все ради того, чтобы оплачивать эту дерьмовую квартиру, — он широко разводит руками, демонстрируя все, что нас окружает. — Я просто хотел помочь тебе.

— Я делаю все это, чтобы выучиться и получить лучшую работу. Я даю нам будущее, — я хватаюсь за переносицу. У меня осталось всего полгода учебы. Так близко. Мы были так близки.

— Я просто хотел помочь.

— Для чего, а? В чем смысл, если ты все равно все пустишь коту под хвост? — слезы наворачиваются на глаза. — Уверена, именно это мама и хотела для тебя, Отто. Тюрьма и бесперспективные подработки, потому что ты бывший заключенный, — Боже, я подвела ее. Он опускает голову, но его плечи напрягаются, так что я выплескиваю свое раздражение: — Она была бы так разочарована.

Я не должна была этого говорить, из-за моих слов Отто ушел, и это был последний раз, когда я его видела. Я была зла и убита горем, но мне следовало просто… успокоиться. Теперь его нет, а он — все, что у меня есть, а я — все, что есть у него. Это я подвела его.

Встав, я подхожу к каминной полке и открываю маленькую, богато украшенную коробочку, в которой мама когда-то хранила разные безделушки. Достаю коричневый конверт, который я там спрятала, и открываю его, перебирая пачку банкнот. Некоторые из них он бросил на стол в тот день, но остальные я нашла приклеенными скотчем к изножью кровати Отто. Тайник. Здесь, должно быть, десять тысяч фунтов. И это, должно быть, незаконно.

Полиция не смогла ничем помочь, а это значит, я должна искать помощь в другом месте.

Мой брат явно связан с криминалом, поэтому мне нужен преступник, чтобы найти его.

Я достаю телефон, открываю контакты, и вот он — самый первый: Эш. Бывший парень. Наркоторговец. Первая любовь. Сердцеед.

Гудок, к горлу подступает желчь. Прошло четыре года с тех пор, как я порвала с ним.

— Иден? — И, видимо, у него все еще есть мой номер.

— Мне нужна твоя помощь, — выпаливаю я.

Нет ничего, на что бы я не пошла ради своего брата. Даже на это.

Глава 2

Иден

Ледяной поток воздуха взмывает вверх по лестнице, принося с собой слабый запах мочи и шлейф потерянной мечты. Мы живем в дерьмовой квартире, в плохом районе, но это все, что я могу себе позволить сейчас, и мы с Отто обходимся тем, что имеем. Или, по крайней мере, обходились этим. Это все временно. У меня есть план. Был. У меня был план.

Дойдя до стоянки, я достаю ключи и сажусь в старый ярко-желтый фольксваген-жук, который когда-то принадлежал моей маме. Когда я включаю зажигание, машина кашляет и оживает с покорным вздохом. Вероятно, я уже на пределе, но адреналин, который, кажется, постоянно течет по моим венам, заставляет держать себя в