Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943 - Геннадий Леонтьевич Соболев

Назначенный главнокомандующим войсками Ленинградского фронта генерал армии Г. К. Жуков вместо освобожденного от этой должности К. Е. Ворошилова получил от Верховного Главнокомандующего директиву «не допускать врага в Ленинград, чего бы это вам не стоило». При этом Сталин, по словам Жукова, оценивал положение Ленинграда как «катастрофическое» и даже «безнадежное»[12]. Оно и впрямь было таковым, если на следующий день после прибытия в Ленинград Жукова, 13 сентября 1941 г., прилетел заместитель наркома внутренних дел В. Н. Меркулов, имевший мандат ГКО на проведение подготовительных мер на случай сдачи Ленинграда. Сочетание предпринятых новым главнокомандующим Ленинградским фронтом жестких мер с умелым маневрированием живой силой и техникой позволило отразить в сентябре 1941 г. яростные атаки противника на всех направлениях. Но 20 сентября 1941 г. Ставка потребовала от командования невозможного: в ближайшие два дня «пробить брешь на фронте противника» на синявинском направлении и, таким образом, деблокировать Ленинград. Выполнить эту директиву Ставки имеющимися силами не удалось, хотя поначалу новый главнокомандующий Ленинградским фронтом был полон оптимизма и в разговоре по прямому проводу с начальником Генерального Штаба Б. М. Шапошниковым 26 сентября 1941 г. даже обещал: «Да, сегодня, очевидно, к вечеру заберу Шлиссельбург, который мною весь окружен»[13]. Однако в боевом донесении И. В. Сталину от 30 сентября 1941 г. Г. К. Жуков был вынужден признать, что все попытки взять Шлиссельбург потерпели неудачу, и он приказал прекратить «лобовые атаки». Таким образом, первая попытка прорвать блокаду Ленинграда успеха не имела, и контуры блокадного кольца вокруг него окончательно определились.

Но главная задача – сорвать планы немецко-фашистского командования по овладению Ленинградом была достигнута. Защитники Ленинграда в результате многодневных изнурительных боев на дальних и ближних подступах к городу измотали и обескровили силы противника, который был вынужден окопаться у стен осажденного города. Горькая правда состояла в том, что немецко-фашистские войска удалось остановить ценой огромных потерь: в Ленинградской стратегической оборонительной операции, продолжавшейся с 10 июня по 30 сентября 1941 г., безвозвратные потери Северного, Северо-Западного и Ленинградского фронтов составили 214078 человек[14]. Среди них были десятки тысяч ленинградских ополченцев, плохо вооруженных, но сильных духом, ценою своей жизни помешавших врагу войти в свой город.

С начала сентября 1941 г. для населения блокированного Ленинграда, в котором осталось свыше 2 млн 500 тыс. человек, в том числе около 400 тыс. детей, началась длительная каждодневная борьба за жизнь, полная опасностей, тревог, переживаний и лишений. Осуществляя свои варварские планы, немецко-фашистские войска приступили к систематическим артиллерийским обстрелам города и бомбардировкам с воздуха. На немецких картах Ленинграда были отмечены такие «военные» объекты, как его музеи, дворцы, школы, больницы и госпитали. Ленинградцы жили в постоянном нервном напряжении. Обстрелы следовали один за другим. Только с 4 сентября по 30 ноября 1941 г. город обстреливался 272 раза общей продолжительностью 430 час.[15] Не правда ли довольно оригинальный способ заставить блокированный город «добровольно сдаться»?

В сложной обстановке осени 1941 г. главной задачей трудящихся осажденного Ленинграда стало производство вооружения и боеприпасов для фронта. Несмотря на эвакуацию многих предприятий (всего до октября 1941 г. было полностью или частично вывезено 86 крупных заводов и фабрик), мощность ленинградской промышленности оставалась значительной. По решению Военного Совета Ленинградского фронта в блокированном городе в числе действующих было сохранено 175 промышленных предприятий, а остальные были законсервированы. Совместными усилиями военных специалистов, рабочих, инженеров, техников и ученых с начала войны до 1 октября 1941 г. было произведено почти 1,5 млн артиллерийских снарядов и мин, 335 тяжелых танков КВ, 38 морских и 1579 сухопутных артиллерийских орудий, 6334 миномета и 476 бронемашин[16].

В условиях блокированного Ленинграда особенно трудноразрешимой оказалась проблема продовольственного обеспечения войск и населения города. Принятое 30 августа 1941 г. Государственным Комитетом Обороны постановление «О транспортировке грузов для Ленинграда», которым Наркомат путей сообщения обязывался ежедневно, начиная с 31 августа, направлять на станции Волховстрой-2 и Лодейное поле восемь маршрутов с продовольствием для Ленинграда, не могло быть реализовано в условиях уже фактической блокады города. По этой причине Совнарком СССР принял 1 сентября 1941 г. постановление о снижении хлебных норм для населения Ленинграда, а в целях экономии ограниченных запасов муки предложил использовать для выпечки хлеба различные примеси. Главная трудность состояла в том, что доставить грузы в блокированный Ленинград можно было только воздушным и водным путем по Ладожскому озеру, не имевшему для этой цели крупных портовых сооружений и причалов. Транспортировка грузов по Ладоге осложнялась также недостатком судов, постоянными налетами вражеской авиации, частыми штормами, выводившими из строя буксирные пароходы и баржи. В результате за первый месяц навигации было доставлено в Осиновец всего 9800 т продовольствия[17]. Между тем продовольственное положение осажденного Ленинграда становилось все более угрожающим. На начало октября 1941 г. в городе имелось немногим более 20 тыс. т муки, которых могло хватить на 20 дней. В этих условиях руководству обороной не оставалось ничего другого, как пойти на очередное, третье по счету, снижение норм выдачи хлеба населению. С 1 октября 1941 г. рабочие и инженерно-технические работники стали получать в день 400 г, остальные – 200 г хлеба. Постепенно наступал голод, и его приближение отражалось на поведении и настроении ленинградцев.

Принимая во внимание, что в Ленинграде «с каждым днем все больше будут чувствоваться затруднения с продовольствием», Ставка ВГК решила предпринять в октябре 1941 г. новую попытку деблокировать город. Ее замысел заключался в том, чтобы встречными ударами 54-й, 55-й армий и Невской оперативной группы ликвидировать шлиссельбургско-синявинскую группировку немецких войск и восстановить сухопутную связь Ленинграда со страной. Прилетевший с этой директивой в войска представитель Ставки генерал H. Н. Воронов впоследствии признавал, что отведенного на подготовку операции времени было недостаточно, а соотношение сил и средств на синявинском направлении оставляло слишком мало шансов на успех операции[18]. К тому же осуществленный в это время противником мощный прорыв на тихвинском направлении сразу же поставил под сомнение успех начавшейся 20 октября 1941 г. Синявинской операции. Вместо того, чтобы усилить войска Ленинградского фронта, Ставка была вынуждена для ликвидации возникшей угрозы выделить из его состава четыре дивизии, три – из своего резерва и одну – из резерва Северо-Западного фронта. В результате ослабления Ленинградская группировка не могла вести сколько-нибудь эффективное наступление на Синявинском направлении, несмотря на грозные телеграммы Верховного Главнокомандующего.

Поставленная в октябре 1941 г. Ставкой ВГК задача деблокировать Ленинград в случае ее успеха имела бы жизненно важное значение для осажденного города еще и потому, что 12 октября 1941 г. в группу армий «Север» поступил приказ верховного главнокомандования вермахта: «Фюрер вновь решил не принимать капитуляции Ленинграда, даже если она будет предложена противником. Моральное обоснование для этого ясно всему