Гражданское общество. Истоки и современность - Коллектив авторов

1.1. От власти авторитета к авторитету власти

Исторически и логически первой формой общественной жизни является род. Имея общего предка, род выступает носителем кровнородственных связей. Он обеспечил переходный период от «биологической популяции» особей прачеловека к социальной общности людей, от эндогамии к экзогамии, заложил основания общественного сознания и его ориентир на формирование традиционного общества.

В своем становлении род прошел две стадии – эпоху материнского и эпоху отцовского развития, формируя мифологическое мировоззрение людей и культуру страха в границах ойкумены.

Если в эпоху матриархата социальной ячейкой выступает весь род в чистоте своих кровнородственных отношений, то в эпоху патриархата социальной ячейкой общества становится патриархальная семья. Семья заявляет о себе как экономически суверенная общность людей. Семьи образуют общину, точнее сообщество, где люди связаны территориальной целостностью, принадлежностью к одному тотему, единому пантеону богов; солидарностью, за которой стояли единство мотивов и действий, общность интересов и определенная мера ответственности за жизнедеятельность общины[2].

Регламент этого сообщества обеспечивался властью авторитета в лице старейшины рода. Проводником власти авторитета выступало основание будущей нормативной пирамиды общества в форме табу и талиона, которая закреплялась первобытной нравственностью.

Община явилась условием становления обычного права, которое обеспечивалось общественным мнением и волей власти авторитета, особой культурой страха перед непреодолимыми силами Природы. Характерной чертой обычного (естественного) права был ориентир на «горизонтальные» общественные отношения. Право уже воспринимается как определенная система возможных прав и обязательств, но эта система еще далека от инверсии в правовую норму закона, регламентирующего определенный вид общественных отношений и обеспеченного санкциями авторитета власти. В этой системе право совпадает с обязанностями, а обязанности воспринимаются как право.

Несмотря на некоторую привлекательность общины, в силу преобладания отношений координации над отношениями субординации общину вряд ли можно рассматривать в качестве идеального сообщества. В ней отсутствовала личность. Свобода и личные интересы индивида приносились в жертву благополучию общины. В условиях, когда «часть» не принимается во внимание, «целое» не может реализовать свой потенциал.

И тем не менее развитие общины продолжалось. Оно шло по двум направлениям – либо за счет количественного роста моноэтнической общности, либо за счет союза отдельных общин по пути формирования ассоциации-сообщества.

Если к этому добавить специфику ойкумены (органического единства конкретных природных условий и конкретного человеческого фактора), то многообразие исторических форм сообщества людей следует принять как естественную данность. В этом многообразии традиционно выделяют азиатский, античный, германский и славянский типы общин.

Азиатский тип рассматривается как инверсия рода в общину в условиях перехода от кочевого к оседлому образу жизни. В основе этого типа лежала общая собственность на землю, широкое применение коллективного труда при создании ирригационных систем и дорог, организация защиты от внешнего врага и полное растворение части в целом, индивида в протообществе.

В отличие от азиатского типа античная община представляла собой сообщество свободных людей, ориентированное на активное использование труда рабов. Но главное отличие заключалось в том, что представитель античной общины, сохраняя свое членство в общине, становился частным собственником обрабатываемого надела земли, что обеспечивало его относительную самостоятельность, заявку на формирование индивидуальности, становление личности.

Германская община (марка) – более позднее образование, где доминирует частная собственность на землю. Сообщество продолжают объединять традиции и обычаи, но это уже ассоциация свободной организации землевладельцев, где каждый собственник земли выступает сувереном, демонстрируя свою индивидуальность.

Имеет свою специфику и славянский тип общины. Она представляла собой организацию местного самоуправления совладельцев земли. Регламентом славянской общины являлся нравственный закон. Община предпочитала путь мира, а не насилия, ориентируясь на естественное право и власть авторитета. Ее потенциал был столь впечатляющим, что один из видных славянофилов К. С. Аксаков (1817–1860) полагал, будто русский народ по своей природе не «государственен»[3]. Славянофилы рассматривали общину как социальную ячейку общества, как первокирпичик обустройства России.

Но власть авторитета в любой ее модификации – как в далеком вчера, так и в конце XIX в. – демонстрирует ограниченность возможностей преодолевать противоречие между частью и целым. Община по мере своего развития все более проявляет неспособность обеспечивать оптимальный регламент отношений в границах конкретного сообщества людей, неравных по своей природе. И хотя община рождает ностальгию о времени «Золотого века», она уступает место той социальной структуре общества, где бал правит уже не власть авторитета, а авторитет власти.

Авторитет власти заявляет о себе через становление института государства и оформление политической системы, способной мобилизовать население конкретного сообщества на решение задач, выходящих за пределы возможностей индивида или его семьи.

Первой моделью государства будущей новоевропейской цивилизации выступает древнегреческий полис, в котором общество и государство предстают как единое целое. Население полиса, как правило, исчисляется уже в десятках, а то и сотнях тысяч людей. Но статус граждан имели только свободные лица мужского пола. Они обладали равными политическими правами. Гражданство носило наследственный характер. Чужеземцы не могли получить гражданство даже если они или их родители родились в конкретном полисе. Что касается женщин, то они, точно так же, как рабы и чужеземцы не обладали политическими правами и исключались из сферы политической жизни. Полис представлял собой структурно организованное сообщество, регламент которого обеспечивался деятельностью протогосударства. Это еще не государство в традиционном смысле, но уже и не власть авторитета в лице старейшин рода. Политические идеалы характеризовались гармонией равных в политической сфере людей, законом и свободой. При этом свобода понималась весьма своеобразно, а именно, не как свобода человека, а как свобода сообщества в соответствии с общим для всех законом, а несвобода – как жизнь сообщества под властью тирана. Предполагалось, что в управляемом законами, гармоничном и свободном сообществе все возникающие проблемы должны решаться путем открытого и рационального обсуждения, где каждый свободный, достигший совершеннолетия мужчина демонстрировал единство прав и обязанностей.

Идеалом общества были kosmos (порядок), nomos (закон) и «человек – в сообществе», а не индивид в его самоосуществлении. Права человека определялись его статусом в обществе. Под добродетелью понималась не способность жить, даже в соответствии с общечеловеческими ценностями, а способность быть человеком своего полиса. Ориентируясь на этот полис, Платон выводит необходимость идеального государства как авторитета власти с претензией на установление регламента жизни общества и жизни в обществе. По Платону, только идеальное государство может обеспечить гармонию между индивидуальной добродетелью и общественной справедливостью, разрешить противоречия между частью и целым, индивидом и сообществом, личностью и обществом. Но иллюзия идеального государства рассеивается при более пристальном изучении платоновской модели, где место человека занимает его общественная функция, где нет семьи и частной собственности как социальных факторов индивидуализации и самовыражения человека, где людей не лечат, ибо жизнь беспрестанного умирания никчемна, где нет искусства, ибо польза от него сомнительна[4].

«Образец совершенного государства» подвергает критике уже Аристотель. Ученик Платона усомнился, что целое может быть счастливо, если хоть какая-то его часть не чувствует себя таковой. По Аристотелю, государство – это особая форма общежития граждан, включенных во власть. Главным субъектом государства выступает гражданин (полисный человек), активно участвующий в суде и управлении, реализующий единство и взаимосвязь гражданских прав и гражданских обязанностей. По Аристотелю, государство есть продолжение семьи, в которой прослеживаются три вида отношений: мужа и жены; отца и детей; господина и раба. Господская власть и власть домохозяина подготовили первую форму государства как авторитета власти – патриархальную монархию. Древнегреческий мыслитель полагал, что патриархальная монархия как особая форма правления наиболее оптимальна, если субъектом власти является добродетельный, рассудочный и мудрый человек, патриарх семейства. Монарх – бог среди людей, он – олицетворение закона. Все остальные формы правления, которые складывались в античном мире, противоестественны человеческой природе, ибо не учитывали природное неравенство людей, не принимали во внимание, что «цель человеческого общежития не в том, чтобы жить, а в том, чтобы жить счастливо», приумножая добродетель, красоту и мудрость[5].