Огонь в норе - Элмор Леонард

— Вот оно. Давай медленно.

Теперь он мог разглядеть вывеску на фасаде: ХРАМ УЛЁТНОГО И КРАСИВОГО И. X.

Фасад был жидко побелен, дом — помойка, вывеска — кощунство, Христа назвать улетным и красивым, черт возьми.

— Сверни налево за угол и остановись. Думаю, оттуда его достану.

Бойд протиснулся назад между сиденьями, задом смазав Джареда по лицу. Джаред заговорил громко:

— Вы хотите взорвать эту церковь? — Голос удивленный, потом со страхом. — Бойд, мы же посреди сраного Цинциннати.

Теперь Бойд, разворачивая китайский гранатомет, повысил голос:

— Всегда надо иметь запасную цель, на всякий случай.

Джаред затормозил, и Бойд посмотрел в заднее окно.

— Подходяще. Отсюда достану.

— Бойд, на улице люди.

— Не вижу их. Только негры.

— Они нас увидят. Засекут мою машину.

Бойд обожал такие минуты, когда мог продемонстрировать свое хладнокровие, грубо говоря, под огнем.

— Беспокоишься о своей машине?

— Там же на улице люди, смотрят. Вы видите? Они на нас смотрят.

Даже если этот Джаред не шептун — что возможно, — в коммандос он не годится.

— Плевать на них, — сказал Бойд. — Сейчас мы им устроим веселую жизнь.

Его РПГ был почти готов. Бойд навернул гильзу с вышибным зарядом на гранату и вставил в трубу — она стала похожа на копье с толстым наконечником. Потом снял носовой колпак. Черт, он мог сделать это впотьмах, попивая самогон из жбана. Потом выдернул предохранитель и велел Джареду приготовиться.

Бойд откинул заднюю дверь и вылез с гранатометом на улицу. Положил его на плечо, поднял прицельную планку и прицелился. Произнес, ни к кому не обращаясь: «Огонь в норе!» — и нажал на спуск. Храм улетного и красивого взорвался у него на глазах.

3

Бойд избавился от РПГ на мосту через реку Огайо, по дороге на юг: высунулся из задней двери и швырнул гранатомет в темноту. Он велел Джареду не пропустить шоссе 275. Оно привело их в аэропорт, и Джареду было велено следовать указателям на долговременную стоянку и найти место подальше от терминала.

— Вон туда, к ограде, — сказал Бойд, согнувшись в задней части салона.

Когда они остановились, Джаред спросил:

— Что теперь? — таким голосом, как будто из него вышла вся энергия.

Бойд не ответил. Он держал в руке развернутый АК-47, уже с магазином. В голове прозвучало знакомое «к бою», и он был готов действовать. Джаред сказал в зеркало заднего вида:

— Что вы делаете?

Бойду была видна только его макушка над подголовником.

— Откуда ты знал, куда мы едем?

— Что?

— Ты меня слышал.

В машине было тихо, оба не шевелились.

— Откуда ты знал, что едем к федеральному зданию?

Джаред произнес в темноте:

— Ваш брат мне сказал. Он и Дьявол.

— Ты услышал их разговор, так, что ли?

— Ага. Боуман сказал мне, а Дьявол предупредил: «Только никому не говори, что знаешь».

— Я думаю, ты их подслушивал.

— Нет, сэр… можете их спросить.

— Я думаю, ты слушаешь, чего не положено. А потом докладываешь тем, на кого работаешь. ФБР подослан — правильно?

Джаред поднял голову к зеркальцу:

— Бойд, у вас нет причины так говорить, никакой причины.

— Я видел, как ты себя вел. Я собираюсь взорвать церковь нигеров. А ты — в кусты.

— Кругом люди были, смотрели на нас.

В голосе опять слышалась паника. Бойд спросил себя: «Хочешь препираться с ним или кончать с этим?»

Он положил ствол автомата на спинку водительского кресла и выстрелил в Джареда сквозь подголовник — пуля прошла сквозь толстую подушку, сквозь Джареда, сквозь ветровое стекло, сквозь заднее окно автомобиля впереди, сквозь его ветровое стекло — Бойд обнаружил это, когда вылез наружу.

Из терминала он позвонил Дьяволу Эллису в церковь на Сьюки-Ридж и сказал, что прилетает в аэропорт Лондон-Корбин последним рейсом. Дьявол стал засыпать его вопросами по телефону, но Бойд остановил его: «Да, мне пришлось расстаться с Джаредом. Расскажу, когда приедешь за мной».

Теперь, в пикапе Дьявола, на черных дорогах к Сьюки-Ридж, освещенных только фарами, Бойд рассказал ему все: как взорвал негритянскую церковь — Дьявол издал конфедератский клич, — как, от греха подальше, застрелил Джареда, хорошенько протер «блейзер» везде, где сидел, и припрятал автоматы с гранатами возле сетчатой ограды между аэродромом и стоянкой. «Пошлем скина, чтобы посмотрел, нельзя ли их забрать».

Бойд отхлебнул из жбана, который Дьявол держал у себя в пикапе, потом посмотрел на Дьявола — в темной бороде и черной ковбойской шляпе, которую Бойд дозволил, поскольку таков был стиль Дьявола: мне сам черт не брат.

— Если верить Джареду, это ты ему сказал, куда едем?

— Да, мы с Боуманом.

Бойд отхлебнул самогона.

— Хотя думали, что он шептун?

— Боуман подумал, что Джаред обосрется, а ты поймешь, что он знает больше, чем ему полагается, и ты на него насядешь.

Бойд сказал:

— Ну?

— Джаред скажет, что сказали ему мы, и ты не поверишь.

Бойд сказал:

— Ну, и дальше?

— Мы подумали, ты поработаешь с ним по-своему и он признается.

Бойд сказал:

— Что он предатель и осведомитель.

— Да, на жалованьи у правительства.

— Но он мне ничего такого не сказал.

— Ты с ним поработал?

— Начал, но… черт, я знал, что будет врать.

— Понимаю тебя… этот народец… И ты его убрал. Я бы поступил так же.

На это Бойд не ответил. Они молча ехали в темноте, пока Дьявол не сказал:

— Знаешь, как он всегда болтал о здании Марра — что был там прямо через минуту после взрыва. Мы с Боуманом думаем, что его и близко не было. Видел по телевизору, и все.

Бойд сказал:

— Вы ему не доверяли или он просто вам не нравился?

Дьявол подумал:

— Наверное, и то и другое.

Теперь они подъезжали к церкви — на вершине холма виднелось пятнышко электрического света. От нее к грунтовой дороге спускалось пастбище, два-три гектара расчищенной земли, и никакой дороги наверх. За следующим поворотом пикап замедлил ход и после доски с надписью: ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ — В НАРУШИТЕЛЕЙ БУДУТ СТРЕЛЯТЬ, въехал под деревья. Бойд сказал:

— Опасаешься мин?

— Думаешь, ты пошутил? — сказал Эллис. — Если бы я поверил, что у тебя закопаны, я бы в Теннесси удрал.

Зигзагами по лесистому склону они поднялись на хозяйственный двор старой церкви, бездействовавшей со времен Эйзенхауэра. Бойд купил ее по дешевке, покрасил и превратил в общежитие для скинхедов, на время сборов. Кто жаловался, что похоже на тюрьму, Бойд предлагал ночевать в сарае — со злобной совой, которая охотилась на крыс. Он вылез из пикапа с затекшими ногами, усталый от езды.

С задней галереи, где стояла на холодильнике керосиновая лампа, за ним наблюдали три скина. Два толстых парня были местные, Бойд звал их братья Шпик. Тот, что без рубашки, несмотря на вечерний холод, крашеный блондин с прической шипами, Дьюи Кроу, приехал с озера Окичоби во Флориде. Он носил ожерелье из аллигаторовых зубов и татуировку ХАЙЛЬ над одной сиськой и ГИТЛЕР над другой; хвост фамилии фюрера уходил под мышку.

Подойдя к ним, Бойд спросил:

— Какие новости?

Ответил Дьюи Кроу:

— Вашего брата подстрелили.

Слова были произнесены холодно, без тени сочувствия, и Бойд понял так, что подстрелили не насмерть.

Но потом Дьюи сказал:

— Он умер, — таким же безразличным тоном.

Бойда как будто ударило током.

— Постой… — он мысленно видел брата здоровым, цветущим, вырос крупнее самого Бойда. Как он мог умереть?

— Его жена застрелила, Ава, — сказал Дьюи, — из охотничьего ружья. Говорят, застрелила, когда он ужинал.

4

В округ Харлан Рэйлена Гивенса затребовал Арт Маллен, возглавлявший Специальную оперативную группу восточного Кентукки; сейчас Рэйлен сидел в его временной конторе, располагавшейся в здании окружного суда. Было пасмурное октябрьское утро; двое восстанавливали знакомство, попивая кофе.

— Помню, вы из этих краев.

— Дело давнее.

— Выглядите так же, как в Глинко,[7] — сказал Арт. Речь шла о времени, когда они оба были инструкторами по стрельбе в академии. — По-прежнему темный костюм и ковбойские сапоги с разговором.

— Сапоги довольно новые.

— Скажете, и шляпа тоже? — Арту Маллену она напоминала бизнесменский «стетсон», хотя ни один бизнесмен не надел бы такую, с заломом и слегка завернутым над бровью полем — Рэйлена фирменный полицейский стиль.

Рэйлен сказал, нет, она старая.

— С чем вы теперь ходите?

— В этой командировке — с моим старым «смитом-таргет», одиннадцать сорок три. — Он увидел ухмылку на лице Арта.

— Вам бы на сто лет раньше родиться с вашей мортирой. Больше не женились?