В объятиях Февраля - Михаль Татьяна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ловите мою челюсть!
– Ты не думай, я всё аккуратно сложила и ничего не забыла, – приторно-сладко пропела эта мымра!
– Подождите… Этого не может быть, он сегодня меня как обычно проводил… И… И мне некуда идти! Совсем!
Не мог так Игорь со мной поступить, не мог!
– Это вы что-то придумали, да? – спросила у неё зло.
– Значит так, я тебе всё сказала. Мне плевать, куда ты пойдёшь, и что будешь делать. Твоё шмотьё собрала и выставила на лестничную площадку. К Игорю даже на километр не смей подходить, поняла? А не послушаешь меня, я на тебя заявление напишу и скажу, что ты воровка!
Ольга Алексеевна бросила трубку, а я встала с открытым ртом от шока и не заметила, как на мои губы падают холодные снежинки…
Этого не может быть… Этого не может быть… Этого просто не может быть!
Приехала наконец-то маршрутка и я еле передвигая замёрзшие ноги, с удовольствием нырнула в спасительное тепло громко урчащего автобуса.
Села на свободное сиденье и дрожащими пальчиками нажала в телефоне на имя Игоря. Пошёл вызов и через секунду, мой звонок скинули. Я набрала его ещё раз – тот же результат.
Ещё и ещё набирала его номер, но всё было бестолку! Меня игнорировали!
Написала парню смс.
«Что происходит? Мне звонила твоя мама и сказала, что у тебя есть другая и выгнала меня из дома! Ответь, пожалуйста!»
Через несколько минут пришёл ответ.
«Не звони мне больше. Мы расстались. Прощай.»
Это конец!
Я не могла в это поверить!
Вот так вот просто он меня выкинул из своей жизни?
С самого утра он как обычно проводил меня до остановки, поцеловал, пожелал терпения и умных учеников, а вечером всё изменилось…
Но ведь так не бывает!
Это всё его мамаша! Она что-то придумала!
С неприятными мыслями и всевозможными догадками доехала до своей остановки.
До дома, где жил Игорь было рукой подать.
И я в тайне надеялась, что сейчас приду и, всё будет как обычно. Игорь встретит меня, поцелует в щёчку, спросит как прошёл мой день, а посетую ему, какие нынче ученики избалованные, на фортепиано научиться играть хотят, а приложить к этому усилий нет.
И я очень надеялась, что Ольга Алексеевна и Игорь меня просто-напросто разыграли…
Поднялась на третий этаж панельного девятиэтажного дома, где жил мой парень и поняла, что ничего не будет как раньше…
Клетчатая китайская сумка стояла прямо возле мусоропровода, а сверху на ней лежал мой потёртый кожаный рюкзак.
– Сволочи… – прошептала я и шмыгнула носом.
И куда мне идти?
Посмотрела на стальную дверь и хотела было пойти и позвонить, чтобы поплакаться и попроситься хотя бы на сегодняшнюю ночь остаться, но вдруг, дверь распахнулась и из квартиры вышел мой бывший Игорь вместе с нереальной красавицей – холёной и роскошной. Одета была красавица в белую норковую шубку, в белой меховой шапочке, а на указательном пальчике крутила брелок с ключами от автомобиля. Чёрные как вороново крыло длинные волосы блестящими локонами лежали на её плечиках. Алые губки были растянуты в счастливой улыбке и молвили:
– Спасибо за вкусный чай и торт, Ольга Алексеевна! Обещаю, Игорёшу верну завтра в целостности и сохранности!
Убиться можно от этой приторности в голосе!
Мой бывший стоял сверху у своей квартиры и смотрел на меня.
Мне показалось или лёгкая грусть промелькнула в его серых глазах?
А я стояла как истукан и просто смотрела, как красоточка взяла под ручку моего парня и они направились вниз.
Оба прошли мимо меня, и Игорь сделал вид, что даже не знает, кто я такая!
Ни слова, ни жеста, ни взгляда! Ни-че-го.
Послышался звук захлопнувшейся подъездной двери и я поняла – это действительно конец.
– Ну что стоишь тут? – услышала я Ольгу Алексеевну.
Женщина вышла на площадку, упёрла руки в свои худосочные бока и едко сказала:
– Забирай свои манатки и топай отсюда.
Я с грустью посмотрела на эту женщину, и создалось впечатление, будто я её впервые увидела: излишне худая; с искажённым от вечного недовольства и ворчания лицом; с выжженными гидроперитом жёлтыми тонкими волосиками; губы вечно опущены вниз; глаза подозрительно сощурены…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Белобрысая ведьма!
– Прощайте, Ольга Алексеевна, – сказала и улыбнулась ей.
Подхватила свои немногочисленные пожитки и добавила:
– Я молода и у меня вся жизнь впереди. И точно знаю, что никогда и ни за что не стану такой как вы. Мне жаль, что у Игоря такая мама…
– Пошла вон! – крикнула озлобленная женщина.
Я спокойным шагом начала спускаться вниз и даже не единого представления не имела, куда мне податься.
Глава 2
* * *На автобусе добралась до железнодорожного вокзала.
Здесь можно переночевать и сумку с вещами в камеру хранения убрать, совсем незадорого.
Но что мне делать?
Выпила горячего чаю из пластикового стаканчика и немного согрелась.
Позвонила четырём однокурсницам с просьбой принять меня на пару ночей, но ото всех четверых получила вежливый и завуалированный отказ.
Домой ехать в свой маленький городок не видела смысла.
Там меня ждёт такой же приём, как и у Ольги Алексеевны.
Отец давно променял меня на бутылку. Мачеха со своей ненаглядной дочерью меня ненавидит ещё больше, чем маман моего бывшего.
Поэтому…
Поэтому я не знаю, что мне делать…
Устала сидеть на вокзале. Сдала сумку в камеру хранения. Купила пару бутербродов и пошла, куда глаза глядят.
От невесёлых мыслей я даже перестала обращать внимание на мороз.
Не заметила как набрела в безлюдный парк.
Красивое место.
Тишина ласково укрыла заснеженные деревья и редкие лавочки.
Пушистый снежок неспешно падал…
Поймала несколько снежинок языком, а потом запрокинула голову вверх и посмотрела на чёрное небо, откуда кто-то неведомый сыпал белый снег.
Стряхнула белые пушинки с одной из скамеек и присела на самый край.
Достала из сумки бутерброды, развернула салфетку и хотела было откусить первый кусочек, как откуда не возьмись, передо мной возник пёс – небольшой, грязный, со слипшейся сосульками шерстью, несчастными глазами и перебитой передней лапой.
Он посмотрел на меня так жалобно, что я без раздумий, отдала ему один свой бутерброд.
Пёс его не прожевал, а просто заглотил, я второй даже не успела развернуть.
– Ого… Ну ты даёшь… – пробормотала озадачено и отломила кусок от второго бутерброда. Отдала его псу.
Сама съела оставшийся кусочек.
Пёс посмотрел на меня ещё немного, в надежде, что я как волшебник вытащу из закромов тонну сосисок и свеженьких стейков. Но очевидно понял, что я такая же бродяжка как и он сам, и тяжко вздохнул. Пёс, поджимая больную лапу, приблизился к моим ногам, лёг рядом и свернулся калачиком.
Не удержалась и погладила его по лобастой голове, за что получила благодарственный взгляд.
И мне так тоскливо стало, одиноко, что не заметила, как слёзы горячими ручейками потекли из глаз, чтобы сразу же замёрзнуть и оставить льдистые корочки на лице.
* * *– Смотрите! Вот она подойдёт!
– Ты сьто-о-о! Она страсьная такая! Протри глазья свои!
– А вот эта? У неё реснички красивые…
– На реснички Февраль не купиться!
– Насла! Смотрите! Воть… ой, она узе занята…
– И страсная как моя зызнь!
– Ой, сестрички, смотри-смотрите! Летите скорее сюда!
Сильфиды опустились на ветви берёзы и внимательно стали наблюдать за человеческой девушкой, что одиноко сидела на скамье и кормила брошенного пса. А тот, быстро проглотив её нехитрый ужин, не убежал, а остался рядом.
– Вы слисите её мысли?
– Да-а-а…
– Грустно так…
– Одиноко…
– Больно…
– Несправедливо…
– Нузьно помочь…
– Она смозет господина нашего оживить!
– Ты думаесь?
