Убийство профессора - Вячеслав Яцко

Думаю, что в этой истории не было ни крупицы правды. Смирнов был типичным представителем отряда учёных. Высокий, худощавый, с широким лбом, редкими волосами и толстыми очками. Только человек с извращённым воображением мог поверить, что он способен соблазнить женщину и, тем более, принудить её к сексу. Как человек здравомыслящий, я был совершенно уверен, что дело обстояло с точностью до наоборот. Ольга соблазнила профессора, чтобы получить пятёрку на госэкзамене.

- Слушай, Оле, - сказал я. (Я её так называл – по имени персонажа из сказок Андерсена, который рассказывал маленьким детям волшебные истории. Разумеется, Ольга об этом подтексте не имела представления. Для неё "Оле" было просто ласкательным от "Ольга"). – Первая мысль, которая придёт в голову следователя, это: 'Кому была выгодна смерть Смирнова?' Как только он найдёт ответ на этот вопрос, он тут же задаст следующий: 'Что этот человек делал в то время, когда произошло убийство?'

Итак, кто будет наследником Смирнова?

Я сел за письменный стол, взял листок бумаги написал посередине 'Смирнов ' и обвел слово овалом.

- По закону наследниками первой очереди являются родители, дети, супруги. Если нет завещания. Смирнов оставил завещание?

- Нет, - спокойно ответила Ольга, которая сидела за туалетным столиком и подкрашивала губы.

По опыту знаю, что секс и косметика оказывают успокаивающее действие на женщин.

- Прекрасно.

Я нарисовал ещё три овала – один над Смирновым, другой – под ним и третий слева от него, надписав их соответственно 'Родители', 'Дети', 'Жена' и соединив линиями со "Смирновым".

- Ты ведь у него вторая жена?

Она кивнула утвердительно, и вписал её имя в овал с женой

- А кто был его первой женой?

Ольга наморщила лоб и задумалась на несколько секунд. Затем отложила губную помаду, что было явным признаком заинтересованности. Я насторожил уши и приготовился слушать очередную историю от персонального Оле Лукойе.

- Я познакомилась со Смирновым, когда была студенткой, - начала она с воодушевлением. – К тому времени он уже несколько лет был в разводе. Его бывшая жена работала преподавателем в университете. Однажды я её видела. Плоская как доска, в очках с толстой оправой, в бесформенном платье.

- Как её звали? – прервал я подругу, хорошо зная, что о внешних данных она может распространяться часами. А у меня пальцы зудели от нетерпения заполнить пустое место в схеме.

- Звали её Вера, а фамилия …то ли Котова, то ли Кротова.

- После развода она приняла девичью фамилию?

- В том-то и дело! Когда она выходила замуж за Ника, она оставила девичью фамилию.

- Довольно необычно, - согласился я и вписал в соответствующий овал: 'Вера Котова/Кротова'

- Конечно, я спросила у Ника, как он мог жениться на таком пугале. Оказалась достаточно банальная ситуация: он женился, потому что она забеременела.

- Ага! Значит был ребёнок! – воскликнул я, собираясь заполнить овал с надписью 'Дети'

- Не спеши радоваться, Шерлок Холмс. Я знаю, то это была девочка. Но я никогда её не видела и не знаю её имени. Когда мы с Ником поженились, эта Вера с дочерью переехали в другой город.

- Очень хорошо, - пробормотал я и вписал 'дочь' в соответствующий овал. Затем нарисовал ещё один овал, который надписал: 'Сослуживцы'. После женитьбы Смирнов оформил жену на эфемерные четверть ставки лаборанта с зарплатой чуть ли не полторы тысячи рублей, чтобы ей шел стаж работы.

Ольга, которая подошла к столу и с интересом наблюдала за моими манипуляциями, сказала:

- Его родители умерли много лет назад, я о них ничего не знаю. Если ты ожидаешь от меня информации о сослуживцах, то ты грубо ошибаешься.

- Да, я понимаю, что на работу ты не ходишь, но Смирнов мог о чём-то рассказывать дома.

Она на некоторое время задумалась, подняв вверх глаза, и даже пошевелив красиво очерченными губами, окрашенными в светло вишнёвый цвет.

- В общем-то, Смирнов был в плохих отношениях со многими сотрудниками. Помню, у него был серьёзный конфликт с одним их аспирантов, который заявил, что профессор занимается магией, а не наукой. Смирнов чуть ли не избил его.

- И это всё?

- Всё, дорогой. Надеюсь, тебе удастся вытащить нас из этой бяки, – она наклонилась и приобняла меня.

- Информации для размышления достаточно, - пробормотал я. – Спасибо, Оле…- и машинально добавил – Лукойе.

- Что? Что ты сказал? – Ольга резко отстранилась, её глаза округлились, в них появилось угрожающее выражение.

- Что я сказал?

- Да! Что. Ты. Сказал. – обрывисто, тщательно выделяя каждое слово, произнесла женщина.

- Ну… собственно, - промямлил я.

В этот момент комнату заполнили скрежещущие звуки группы Rammstein:

наяривали немецкие сингеры.

Ольгин iPhone на журнальном столике издавал эту какофонию, дергаясь как в лихорадке и скользя к краю.

Она успела подхватить чуть не упавший смартфон и резко ответила:

- Алло!

Она слушала собеседника, закусив губу и теребя висящий на шее кулон с аметистом в золотой оправе.

- Мою квартиру обокрали, - сообщила она растерянно. Полиция просит меня приехать как можно быстрее.

Ольга бросилась к двери.

Я впервые почувствовал симпатию к группе Rammstein.

Оставшись один, я внимательно посмотрел на листок со схемой. Она напоминала недоделанную модель молекулы, которую я изучал в средней школе, или винт вертолёта после крушения. Было ясно, что, учитывая эффективность нашей судебно-полицейской системы, мне придётся самому заняться расследованием убийства. Как говорил классик: "Спасение утопающих – дело рук самих утопающих".

Я вёл свой Ford Kuga по дороге, забитой тойотами, маздами, ниссанами, шевроле. Бедные владельцы вазовской продукции, которая еще две дюжины лет назад была пределом мечтаний советских граждан, находились в стыдливом меньшинстве. Транспортные средства хаотично сновали, создавая броуновское движение, не подчиняющееся законам природы, не говоря уже о дорожных правилах.

Именно благодаря дорожному происшествию около года назад я познакомился с Ольгой. Во время разворота она пересекла сплошную линию, и её должны были лишить прав. Кто-то из знакомых посоветовал ей взять меня в качестве адвоката, я не успел моргнуть глазом, как оказался в её постели. Как она объяснила позже, ей просто хотелось побудить меня сделать всё возможное на судебном процессе. И её усилия не пропали даром. Мне удалось доказать, что дорожная разметка стерлась, и её не было видно. После того, как я подмазал, где нужно, Ольге вернули её права.

Государственная система в стране была коррумпирована до мозга костей. Компании по борьбе с коррупцией, которые время от времени запускало правительство, были заранее обречены на провал и приводили только к повышению среднего размера взяток, достигнувшего круглой суммы в 50000 рублей. По сути дела, взяточничество стало образом жизни нормальных людей.

Конечно, коррупционные схемы не сводились к примитивному взяточничеству и отличались таким же разнообразием как виды насекомых. Одну такую схему я создал вместе с Михаилом Роговым, офицером из городского управления МВД. Рогов сливал мне инсайдерскую информацию о результатах расследования в отношении моих подзащитных, а я использовал эти данные в суде и делился с ним гонорарами.

Сейчас я направлялся к ресторану Вакуум, где и должен был встретиться с Роговым.

Вывеска над входной дверью ресторана светилась:

Владелец был фанатом этой поп-группы, чья мелодичная музыка создавала приятную атмосферу, которая мне так нравилась.

Два года назад в этом уютном месте некий Иваном Воронин сломал мне в драке зуб. На одном из судебных процессов мне, как обычно, удалось добиться оправдательного приговора для подзащитного, но получилось так, что доказательства его невиновности, послужили уликами, подтверждающими виновность этого самого Воронина. В результате чего он получил два года. Позднее, благодаря случайному стечению обстоятельств, мы оказались в одном месте в одно время. Драка стоила мне сломанного зуба, а Воронину – ещё двух лет заключения.