Лесной голосок - Георгий Алексеевич Скребицкий

Решили принарядиться и важные, степенные жуки.

Майский жук оделся в костюм шоколадного цвета, жук-носорог — в коричневый, да ещё присадил себе в виде украшения на голову длинный рог. Навозный жук выбрал тёмно-синий костюм. Кузнечики оделись в зелёные фраки под цвет травы. А сердитые шмели и осы нарядились в жёлтые курточки с чёрными поясками. Дольше всех не мог подыскать подходящую одежду жучок-бронзовка. Наконец, надел на себя золотисто-зелёный кафтан, такой нарядный, что только выбрался в нём на солнце, так и заблестел.

Много ещё красивых одежд раздала Весна разным бабочкам, жукам, проворным стрекозам и весёлым скакунам-кузнечикам.

— Ну, кажется, всем угодила, — сказала Весна.

В это время набежал ветерок, зашелестел в ветках деревьев, приподнял с земли прошлогодний завядший лист.

Заглянула Весна под листок и увидела там маленького невзрачного жучка. Он и на жучка-то был не похож, скорее, на какого-то бурого червячка.

— Кто ты такой? — спросила его Весна. — Как тебя звать?

— Меня зовут Ивановым червячком, — ответил ей незнакомец.

— Почему же ты сидишь под листом, не вылезаешь оттуда? Разве ты не хочешь получить от меня красивый наряд? Разве не хочешь быть довольным и счастливым?

Жучок-червячок взглянул на Весну, подумал и ответил:

— Мне не надо нарядного платья: я ведь ночной жучок, вылезаю из-под листвы, когда уже стемнеет. Я и так счастлив. Счастлив тем, что живу в родном лесу. Спасибо тебе, Весна, что ты так красиво его одела. Больше мне от тебя ничего не нужно.

Удивилась Весна, что этот скромный жучок ничего для себя не просит. А потом подумала и поняла: да ведь он то и есть самый счастливый. Он радуется не за себя одного, а за всех.

И тут же решила Весна: «Подарю я ему крохотный голубой фонарик. Пусть зажигает его каждый вечер и светит всю ночь. Пусть этот фонарик горит, как яркая путеводная звёздочка, в тёмной ночной траве и никогда не меркнет, даже в самую непроглядную ночь».

— Вот и сказке конец, — улыбнулась бабушка Дарья.

Она замолчала, глядя вдаль, за околицу. Там, за рекой, над синим простором лугов уже загорались первые звёзды.

Ребята тоже притихли. О чём они думали? Может быть, о счастливом Ивановом червячке, который, наверное, уже выбрался из-под листвы и зажигает в ночном лесу свой яркий голубой огонёк. А может, о том, как хорошо уметь в жизни радоваться не только за себя, но и за других.

Первый снег

Зима. Вечереет. Падает мягкий снег. Он сыплется крупными хлопьями, ложится на землю, на крыши домов, одевает в пушистые рукавицы ветви кустов и деревьев.

Если выйти в сумерки в снегопад за околицу — такая кругом тишина, кажется, всё живое замерло, спит непробудным сном и во всей природе осталось только одно движение, это движение сверху вниз мириадов снежинок — первых вестников долгой, холодной зимы.

А наутро всё бело кругом. Последние снежинки ещё кружатся в воздухе, ещё лениво падают из мглистого пепельно-серого неба.

Хорошо в такой тихий денёк в лесу. Вы идёте по узкой лесной тропинке. С обеих сторон над ней нависают мохнатые белые ветви деревьев. Изредка снег срывается с них и падает на землю тяжёлыми хлопьями, а освободившиеся ветки потом ещё долго покачиваются, и ещё долго дрожит в воздухе сверкающая снежная пыль.

Где-то невдалеке стучит дятел, выколачивая из шишки крылатые семена, да попискивают, перелетая с дерева на дерево, хлопотливые синицы.

…Короток зимний день, не заметишь, как он уже и прошёл. Начинает смеркаться. В дальней деревне зажигаются первые огоньки.

Прощай, зима!

Три дня подряд было тепло. Ребята из детского сада вместе с воспитательницей Марией Ивановной пошли на реку смотреть ледоход. Идти пришлось через весь городок.

Вот уже и последние домики, а дальше крутой косогор, а за ним река. Ребята взбежали на косогор и даже присмирели от удивления. Внизу перед ними была река. Но совсем не такая, как летом — тихая, спокойная. Теперь и воды почти не было видно. Всю поверхность реки покрывал плывущий лёд.

Льдины неслись одна за другой прямо к мосту.

Перед мостом из воды торчали вбитые в дно реки огромные треугольники из брёвен, будто носы кораблей. Льдины ударялись о них и с треском раскалывались на мелкие части.

— Видите, ребята, — сказала Мария Ивановна, — какая преграда перед мостом устроена.

— А для чего это? — спросили ребята.

— Чтобы большие льдины разбивались, а то они могут мост повредить, — ответила Мария Ивановна.

— Ух, как напирают, даже друг на друга лезут, — удивлялись ребята, глядя на льдины. — На дыбы встали, и обе вдребезги. Вот здорово-то!

— А вон кто-то на льдине стоит! — заметил вдруг один из мальчиков. — Кажется, человек?

Все стали всматриваться. Льдина подплыла ближе, и тут ребятишки увидели, что на ней стоит вовсе не человек, а снежное чучело. Оно было одето в рогожу, в руке — метла, а на голове вместо шляпы — старое решето.

Чучело проплыло мимо самого берега, высоко задрав свой морковный нос и будто подмигивая ребятам чёрными глазками-угольками.

— Смотрите, дети, — смеясь, сказала Мария Ивановна, — это на льдине зима от весны удирает.

— Верно, верно! — радостно закричали ребята и начали махать шапками.

— Прощай, зима!