Крылья ворона - Элейн Каннингем

Вот показался враг, и Колдунья перестала улыбаться. Впереди, перед конниками Тушана, катился большой отряд пеших воинов.

Странно, что их так много. Туйганцы и их кони почти так же неразделимы, как две половинки кентавра. И хотя выросшим в тундре лошадкам недоставало ярости рашемаарских скакунов, это были смышленые и преданные существа, остающиеся со своими седоками до самой смерти.

И внезапно Зофии открылась правда.

— Дирнецкиты,— тихо произнесла она, взглянув на стоящих рядом Колдуний. — Туйган ведет против нас лишенных души.

Две женщины побледнели. На этой земле зомби встречались редко, и их очень боялись. Колдуньи торопливо начали соответствующее песнопение. Зофия присоединилась к ним, обращаясь к духам, что обитали в ручьях, и деревьях, и скалах этой зачарованной долины. Слив свои голоса в один, они просили духов покинуть ненадолго свои дома, вселиться в тела мертвых врагов и сделать их послушными воле Колдуний. Их магия достигла долины, сплелась с клубящимся туманом, рябью побежала по весенним лугам.

Но духи, в последние два года становившиеся все более и более капризными, не ответили вовсе.

Орда неумерших мертвецов, шаркая ногами, тащилась вперед. Всадники держались позади, оставаясь в пределах большого пятна по-зимнему жухлой травы, казавшегося синяком на теле земли.

Голос Зофии впервые дрогнул.

— Как это могло случиться? — прошептала она.

Тайна мест, в которых магия умерла, оберегалась очень старательно. Говорили, что туйганцы — мастера по части пыток, но ей казалось невозможным, чтобы рашеми выдал этот секрет при любых обстоятельствах.

Фраэни, младшая из трех, молча рассыпала перед собой полукругом соль — защиту от злого волшебства.

— Это все Смутное Время, — нараспев произнесла она, — когда Трое безмолвствовали, а давно умершие герои вернулись на землю. С тех пор наша сила уже не та, что прежде.

Отлор быстрым движением ладони отмахнулась от очевидного.

— Но остальной долины смерть магии не коснулась. Духи места — телторы — здесь. Я чувствую их. Но только не могу установить с ними контакт.

— Это все равно что петь вместе с сестрами на Скалистой Вершине, — сказала третья колдунья, кивая в сторону самого дальнего их аванпоста. — Мы видим их, но не слышим друг друга.

— Именно так, — угрюмо согласилась Зофия. — Что ж, продолжим. Командуем кнутам!

Десятки многоголовых гидр — оружие, созданное из магии и черной кожи, ~ возникли в воздухе. Их широкие, оправленные в металл кончики взметнулись вверх, потом изогнулись дугой и со свистом рванулись вперед. Громкие щелчки, будто слившиеся воедино молния и гром, раскатились над долиной и пошли гулять затухающим эхом от скалы к скале. Каждый кнут прорезал в телах наступающих врагов глубокие бескровное раны.

Зомби продолжали приближаться.

Колдуньи взялись за руки и выкрикнули одно-единственное звонкое слово. Из земли смертоносными гейзерами вырвался пар. Воздух наполнился зловонием гниющего мяса, но зомби не замедлили наступления.

Черные крылья заполонили небо, это откликнулись на зов Колдуний вороны. Они пикировали на живые трупы, драли их когтями, вонзали клювы в невидящие глаза. Зомби отбивались от птиц, летели перья. Наконец вороны прекратили эту бесплодную битву и взмыли в воздух, кружа и бранясь.

Мертвые воины приближались.

Одна из Колдуний, стоявшая на ближнем от зомби уступе скалы, выпустила по ним струю волшебного огня. Но оружие не долетело до цели. Плотное облако тумана, принявшее форму дракона, взлетело из ручья, широко разевая челюсти. Оно метнулось навстречу пламени и проглотило его. Струйки пара вырвались из его ноздрей, и создание погрузилось обратно в воду.

— Глупо, — пробормотала Зофия. — Нельзя защитить землю, атакуя ее же. Или мы маги, готовые уничтожить все, что угодно, ради создания того, что захотим?

— Эти чудовища не принадлежат ни к природному миру, ни к миру духов, — возразила Фраэни. — Как нам сражаться с ними?

Старая Колдунья кивнула в сторону нетерпеливых берсерков:

— Теперь это их бой.

В этот миг Железный Господин дал знак своим людям начинать сражение. Несколько фэнгов пришпорили коней, пуская их в галоп. Зомби падали под ударами копыт и взмахами мечей.

Они не умирали, как умирают люди. Они увлекали лошадей за собой, и костлявые пальцы продолжали цепляться, хватать и рвать даже после того, как конечности были отрублены от туловища. Многие воины продолжали гнать коней вперед, не подозревая, что отрубленная рука, точно паук, уже подбирается по лошадиной холке к седоку.

На глазах Зофии хуронг взмахнул мечом и рассек одного из зомби надвое пониже грудной клетки. Верхняя половина его покатилась прочь, она отчаянно размахивала руками, ища, за что бы ухватиться. Ей удалось уцепиться за летящую по ветру длинную конскую гриву, потом половина зомби ухитрилась подтянуться и обхватить шею лошади руками. Зубы твари задвигались, голова яростно задергалась, перегрызая горло животного. Тем временем нижняя половина и ноги продолжали тащиться вперед, в самую гущу боя, и серые кишки волочились за ней. Один из черных коней налетел на обрубок и оступился. Его всадник слетел наземь и быстро исчез под массой живых мертвецов.

И куда бы Зофия ни взглянула, везде бесконечно и страшно повторялось одно и то же. Она прикрыла глаза рукой и кинула взгляд на дальний край поля боя. Туйганские всадники оставались на прежнем месте, на том клочке земли, где умерла магия, где их не мог достать ни один волшебный кнут, ни одно заклинание. Она ожидала, что это может случиться — если не предвидела, то чувствовала, — но думала, что это не имеет значения. В конце концов, духи могут бродить где пожелают.

Но почему же тогда они молчат?

Она почувствовала, как оступился конь под Марионом, ощутила, как ее сын очутился на земле, еще до того, как глаза ее отыскали место, где пролилась его кровь. Меч его взлетал снова и снова, яркая вспышка среди извивающихся, тянущихся к нему рук лишенных души чудовищ, стащивших его с седла. Самого его она видеть не могла, но огонь его души ярко пылал и в ее сердце.

И угас, как потушенная дуновением ветра свеча.

Скорбный крик, исполненный глубокой душевной муки, вырвался из груди старой Колдуньи, скорбный плач по Мариону — ее первенцу, ее ребенку, частице ее сердца! Две младшие женщины обняли ее за талию, поддерживая, и подхватили ее плач, обращая его в силу.

Внезапно налетевший вихрь подхватил около двух десятков зомби и отшвырнул их назад. Берсерки, на которых только что нападали эти твари, тут же бросились в атаку, не обращая внимания на полученные раны.