Кто остановит новые Содом и Гоморру? - Альберт Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это оно решало проблему – продолжать шествовать по жизни «в чём мать родила» или всё же укрыть кожные покровы и интимные места – от проникновений вредных внешних воздействий. Появились понятия о личной гигиене, повсеместной санитарии и комплексной профилактике – заведомо упреждающих и сокращающих их воздействие на здоровье человека.
Но самым непробивным с этой позиции оказался именно сексуальный инстинкт, с его непосредственными проникающими контактами, не терпящими никаких укрытий одеждами и возбуждающие чувственную страсть до уровня, затмевающего разум с его попытками обезопасить и этот процесс. И, конечно же, со страстным желанием его повторения и разнообразия – с другими партнёрами, в групповых вариантах и различных позах, а у особых фантазёров и с искусственными имитаторами сексуальных фрикций и вплоть до полного извращения природного естества окончательной утерей половой ориентации.
И, как нетрудно вывести из этой последовательности – изначальный посыл ко всему сексуальному как раз и заключается в освобождении от каких-либо одежд, к чему с удовольствием потянулись раличного рода эксгибиционисты и нудисты, а также все те, кому очень понравилось являться массовой публике со сцен и экранов – в мини-неглиже, с телодвижениями, недвусмысленно намекающими на готовность последовать основному, по Фрейду, инстинкту.
Принялись ссылаться на классиков, тяготевших к увековечению красоты обнажённой женской фигуры, хотя, спрашивается, кто и когда разглядел в этой классике анально-вагинальные подробности, опускающие классическую красоту женской фигуры до любого другого животного существа?
На классических высокохудожественных произведениях сподобились варганить новые шедевры с современным прочтением классиков, которое только в том и заключалось, чтобы действующие в классическом сюжете персонажи представали перед публикой в новом модерновом виде – с возможным минимумом одежд.
Выпускать бы на сцену сразу же – в чём мать родила, да и заставить поверить в силу искусства реальными анально-вагинальными перипетиями по классическому сюжету. О, как по иному убедительно – захватывающе показались бы классические драмы между Ромео и Джульеттой, Отелло и Дездемоной, Карениной и Вронским, Ростовой и Безуховым и целой плеяды никудышних, выходит, классиков прошлого, в сравнении с современными гениями от гениталий! И всё – под знаком решительного раскрепощения от навязываемых условностей. От каких условностей?
Очевидно, от таких, которые как раз и способствовали уходу от первобытного, уязвимого со всех сторон, образа инстинктивного существования – к Личности мыслящей и творческой, в полной мере осознавшей пагубность несдержаных инстинктов и освоившей меры превентивного подхода к упреждению различного рода опасностей для жизни. И с раскрепощением, как новым полным освобождением от препятствий, мешающих распространению известного пакета венерических покушений на здоровье и жизнь людей.
А, по сути, с полностью зацикленным закрепощением на подсознательном, по Фрейду, основном инстинкте – представлять людей в исключительно обнажённом виде сквозь любые толщи одежд, и, то ли готовых предпочесть страстный секс всем иным делам и увлечениям, то ли артистически провоцирующих сексом на прагматическую для себя выгоду.
Между тем, для мыслящей и творческой Личности – уйма способов равноценных экстремальных наслаждений, заставляющих не откидываться каждый раз в изнеможении, а продолжать парить, словно птице в небе. В том числе и к любимой девушке, ещё не успевшей раскрепостить себя для всех, кто и в самом деле убеждён, что основной инстинкт по жизни – сексуальный. Так в чём же заблуждение выводами Фрейда?
Оно в том, что инстинктивное влечение к сексуальному контакту – есть влечение к чисто физиологическому подсознательному акту, ничем не отличающемуся от аналогичных актов низших животных, с их полной безразборчивостью в выборе особей и естественным безразличием к его возможным трагическим последствиям от насилия, побуждаемого страстью.
Во спасение от этого и потребовалось преимущество человеческого критического мышления, выводящего человека из машинального инстинктивного подсознания и связаных с ним негативов – к осознаной необходимости заведомого упреждения негативных последствий. Но коснулось это не только сексуальных отношений, а отношений во всех без исключения сферах общения людей, со сложными поисками взаимного сближения на основе совпадения личных симпатий.
Которое в конечном счёте либо отрицается (с проявлением антипатий), либо ещё больше укрепляется, рождая чувства взаимного уважения и любви, с кульминацией в полном сексуальном слиянии. С естественной заботой о чистоте и безопасности, ставшего дорогим тебе, человека, уже не требующих никаких формальных назиданий, и страстным желанием продолжить подобные отношения в своём совместном потомстве.
Но кто ещё не заметил, как сексуальным инстинктом по Фрейду принялись подменять любовь, которой запросто можно заниматься где, когда и с кем угодно, по обоюдному желанию или с предпочтением брутального насилия, бескорыстно или продаваясь-покупаясь за деньги?
В том и проблема, что нынешние кризисы вовсе не в противостоянии социалистов, коммунистов и капиталистов, не в форме власти и не в правах человека. Она в том, какие отношения между людьми восторжествуют в принципе – отношения чести и достоинства, прямоты и надёжности в стремлении ко взаимному сплочению, что считается прагматиками чуть ли не чудачеством наивным. Или же свободно-рыночные, на продажно-покупной основе, включая куплю и продажу чести и достоинства, прямоты и надёжности, прав и властных полномочий, убеждений и интересов своей Родины – ради пресловутой прагматической выгоды?
Конец ознакомительного фрагмента.