Одд к Ключ времени - Оак Баррель

Часто Одду удавалось подслушать безмолвную речь слизняков. Сколько он ни спрашивал других мальчиков, никто их ее больше не слышал. Слова как бы сами собой складывались в голове, словно кто-то сзади нашептывал их тихим липким голосом. Обычно ничего интересного: тот отвлекся, этот ушиб ногу… Но зато всегда можно было знать, что приближаются орки. Тогда у слизняков начинался настоящий переполох, потому что твари не только использовали их, чтобы шпионить за пленниками, но и запросто ели, проходя мимо. Будто мерзкий комок слизи был яблоком на ветке в саду.

«Наверное, – думал Одд, – орки потому и забирают сюда детей, чтобы меньше кормить и проще расправляться, если что. Толку от нас мало, да, похоже, им больше и не надо – лишь бы кое-как колотили киркой и набирали горсть цветных камешков за миску холодного супа… Я расту и не умираю, и скоро им буду не нужен. Тогда они придут, чтобы покончить со мной». Совсем невеселые мысли, но ведь и место не из веселых.

Со стен и потолка шахты не переставая капала вода, натекая в холодные мутные лужи со скользким дном. Одд столько времени провел по колено в ней, столько раз в нее падал с головой, поскользнувшись на булыжниках, что ненавидел эти лужи почти так же, как самих орков, шпионов слизней и сами унылые подземелья.

Он сжал зубы и снова принялся бить киркой о крошащейся известняк в грязно-коричневых прожилках. Нескончаемая толща камня ему смертельно надоела, но она давно стала его единственным собеседником и казалась более живой, чем слизняк на стене или даже те упавшие духом мальчишки, с которыми он ночевал бок о бок в холодной узкой пещере-спальне.

В свете тусклой лампы неровности проступали то чьим-нибудь крючконосым лицом, то драконом или собакой, то картой далекой неизвестной страны, в которую он обязательно когда-нибудь попадет. А время от времени случались и просто удивительные находки: панцирь древней черепахи или улыбающийся череп гигантской рыбы с зубами длиной в ладонь. Одна окаменевшая ракушка была острой, как шило, и напоминала охотничий кинжал. Орки тут же отобрали находку, которая могла послужить оружием.

Не переставая стучать о разлетающийся осколками камень, Одд еще и еще раз пересчитывал дни, вспоминал имена и дни рождения своих близких, их лица и все то, что с таким трудом давалось ему на уроках в школе. Когда ничего не шло в голову, особенно помогали стихи и считалки, которые можно было нараспев повторять в темноте часами. Он знал штук десять и отдал бы свой скудный ужин, чтобы кто-нибудь дал ему выучить еще один стишок, пусть даже самый короткий и дурацкий.

Глава 2

Таинственная находка

В сказках, которые рассказывали Одду мать и бабушка, в глубоких пещерах главные герои всегда что-нибудь находили. Обычно сундуки с золотом или какие-нибудь мечи, которыми можно было победить злых чудищ и добраться до сокровища. Ну, или освободить спрятанных в подземных дворцах красавиц…

Самому Одду больше нравился вариант с сокровищами, потому что красавицы его мало интересовали, да к тому же, как он подозревал, с ними всегда бывает слишком много хлопот.

Лилл, что жила по соседству, изводила его с раннего детства, хотя и была, по-видимому, настоящей красавицей: белокурой, тонкой, как стебель, с огромными, вечно распахнутыми зелеными глазами. Определенно, она была красавицей – но лучше было держаться от нее подальше. А вот на золото можно купить дом, лошадей и мельницу! Одд много раз слышал от причитающих вечерами взрослых, как Лилл дружила с Гладдом и как жаль, что все так случилось… Сейчас вся эта история казалась не более чем дымком над гаснущей лампой: секунда, и все бесследно растворилось во тьме.

И еще, в деревенских сказках всегда чему-то учили. Раньше он не понимал этого, а теперь наверняка знал, потому что многое из услышанного помогло ему выжить здесь. Похоже, все эти сундуки с золотом и красавицы были придуманы только для того, чтобы малыш дослушал до конца и запомнил, как не заблудиться в пещере, или как, обмотав проволочку вокруг фитиля, обнаружить подземный газ, чтобы не взорваться на мелкие кусочки. Много чего такого, о чем следовало знать ребенку, оказавшемуся в орочьих норах под горой.

«Просто они знали, что так может случиться, – думал Одд про мать и бабку. – Это знали их матери и бабки много-много поколений назад и готовили меня и других мальчишек, чтобы хоть чем-то нам помочь, когда придут орки, а семья окажется далеко».

Год от года орки приходили все чаще, и не было от них покоя. Иногда они даже копали норы под домами и забирались внутрь, выскакивая из подполья среди ночи, роняя слюни и вереща, как тысяча чертей. Бились со взрослыми, хватали детей и скрывались с добычей под землей так быстро, что соседи не успевали прийти на помощь.

Единственными, кого твари по-настоящему боялись, это больших пастушьих собак, которые их терпеть не могли и бросались в погоню, едва учуяв. В деревне было много собак. Всюду, где жили дети, их на ночь впускали в дом, чтобы охранять от орков. Но и это не всегда помогало: не можешь же ты каждую минуту жизни находиться рядом с этой лохматой скамейкой! А когда орки, вооруженные дубинками и ножами, нападали по пять-шесть, то не спасали даже самые верные псы.

Воевать с подземными тварями было трудно. Чтобы воевать, нужно найти, с кем сражаться. А орки выбирались на поверхность лишь на минуту и снова исчезали, протискиваясь в щели и норы. «Как черви среди костей земли», – говорила бабушка Олл. Эта ее фраза всегда пугала Одда больше, чем сам рассказ о жестоких демонах и подземных слепых чудовищах, высасывающих глаза спящих пастухов. «Кости земли» должны были быть чем-то воистину загадочным и жутким. Это звучало как древнее заклятие. Иногда во сне он видел что-то такое, для чего не мог найти слов, и каждый раз просыпался на мокрой подушке с криком ужаса, шепча «кости земли… кости земли».

Размышляя обо всем этом, Одд продолжал работать. Воспоминания и мысли как бы сами собой неслись в его голове цветной лентой, а руки привычно делали свое дело.

Вдруг кирка со звоном врезалась во что-то необычайно твердое, так что в пальцах с болью отдалась дрожь удара. Одд отложил инструмент, потряс рукой в воздухе и поднес лампу к своей находке.

Среди грязно-коричневых пластов камня что-то поблескивало: серебристая полоска там, куда пришелся удар кирки – как глубокий порез на сжатом увесистом кулаке.

Мальчик прикоснулся к необычному предмету, торчащему из развороченного известняка, и потер его, освобождая от грязи. Слои камня легко отходили от гладкой поверхности. Он потянул предмет на себя, но совершенно бесполезно: тот крепко врос в толщу и не поддавался.

Одд старался поменьше говорить вслух: из-за слизняков-шпионов, что были повсюду. Каждое слово мгновенно становилось известно оркам, а мальчик предпочитал не привлекать к себе их внимания. Но тут не сдержался от удивления:

– Это же дно древнего океана… – прошептал он над дрожащем огоньком лампы. – Штука упала в воду в незапамятные времена и осталась лежать на тысячелетия. Кто же мог ее уронить… тогда?

Одд обернулся и осветил сходящиеся воронкой стены за спиной: теперь уже два слизняка безучастно смотрели на него с выступов влажных камней. Один чуть пошевелился и медленно отполз в тень за деревянную балку.

«Он нашел… он нашел… – вдруг пронеслось в голове Одда чужими хлюпающими голосами. – Нашел… нашел… сюда… идите… убейте…» – повторяли слизняки на камнях.

Сердце Одда, казалось, на миг остановилось, покрывшись льдом. Он понял, что теперь у него совсем мало времени, и начал быстро оббивать камень вокруг своей находки.

«Во что бы то ни стало я должен увидеть, что это такое! Что я нашел тут в глубине – прежде чем они придут и утащат меня в темноту!» – решил он, что есть силы работая киркой. Эхо от ударов громко разносилось в темноте за его спиной.

Все мысли покинули его, кроме одной: добраться до своей находки – вопреки всему – кошмарам из темноты, одиночеству, холоду! Ни секунды не думать ни о каких бегущих сюда тварях! Не подпускать к себе страх! Бить проклятый камень, пока они не пришли, – и будь что будет!

Его руки гудели от напряжения, а спина покрылась потом. Воздух вокруг звенел, наполнившись забытым бодрящим запахом, – так пахнет в саду в прохладный весенний вечер после грозы. Сумрак рассекли тонкие фиолетовые спирали. Не было времени разбираться, кажется это ему или происходит на самом деле. Впервые за долгое время Одд почувствовал, как его грудь расправляется, наполняясь силой, а ноги готовы бежать без устали хоть до края мира…

Очень скоро кирка выломала большой кусок крошащегося, как труха, камня, и к ногам мальчика в очистившуюся от мути воду упал тяжелый металлический предмет, похожий на булаву. Одд бросил кирку, упал на колени и выхватил его из воды. Уже наплевав на слизняков, орков и страх, он принялся вертеть в руках и рассматривать удивительную вещь, которой тут просто не могло быть.