Гибридная война. Выжить и победить - Евгений Магда

Еще одна важная причина, по которой Украина оказалась объектом воздействия со стороны России, стала ошибочная ставка нашего государства на внеблоковый статус. В критический для Украины момент, когда «вежливые зеленые человечки» с российской подкладкой устанавливали контроль над ключевыми пунктами Крыма, оказалось, что наиболее масштабный международный договор у Киева заключен с Российской Федерацией. События 2014 — начала 2015 года в Украине стали иллюстрацией известного лозунга «Спасение утопающего — дело рук самого утопающего». И это было бы смешно, если бы не оказалось настолько грустно.

Россия сделала ставку на «маленькую победоносную войну», но, в отличие от ХХ столетия и виденья министра внутренних дел Российской империи Вячеслава Плеве[7], сегодня делает ставку на современные методы воздействия на противника. Неизменными спустя столетие остаются, пожалуй, лишь имперская идеология и непоколебимая уверенность Кремля в собственной непогрешимости. На этот раз «маленькая победоносная война» должна отвлечь внимание россиян от падения цены на нефть, которое кремлевские аналитики, похоже, спрогнозировали заранее.

Официальные российские лица наотрез отрицают участие своих военных в действиях на территории Украины, разве только Владимир Путин признал, что «референдум» в Крыму проходил «под прикрытием» российских войск. Кроме того, мир имеет возможность наблюдать за использованием разнообразных тактик информационного влияния, подчиненных единой цели — формированию в российском обществе образа Украины как врага, дипломатических заявлений российских представителей на разных уровнях, позволяющих ставить под сомнение позицию Украины на международной арене, а также поставок оружия и военной техники на территорию Донбасса.

Украина дорогой ценой выдержала первые удары гибридной войны, неся при этом человеческие потери, серьезный урон в инфраструктуре и имиджевые потери. Сочувствие к нашей стране в цивилизованном мире — позитивный факт, но его недостаточно, чтобы обеспечить влияние в современном мире, соответствующее украинскому потенциалу. Поэтому победа в гибридной войне для Украины тесно связана с внутренними преобразованиями. Победить или добиться гибридного мира на выгодных для себя условиях Украина способна, только изменившись. В противном случае гангрена конфликта на Донбассе будет постоянно угрожать территориальной целостности и суверенитету нашей страны. Выжить и победить — не абстрактное стремление, а элемент национальной идеи, способный быть актуальным для миллионов украинцев, переживающих наиболее драматические моменты не только в истории страны, но и в собственной жизни.

ГИБРИДНАЯ ВОЙНА. ДЬЯВОЛЬСКОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ

Украина живет в условиях гибридной войны. Размытый характер дефиниции рассеивает внимание, не давая сфокусироваться на ключевых направлениях противостояния. Такая реакция общества — одна из целей гибридной войны, которую не объявляют, но ведут. Впрочем, в нашем государстве погибли уже тысячи граждан, страна несет огромные инфраструктурные потери, и сегодня выбор может быть только один — выжить и победить.

Война — привычное состояние для человеческого общества. Историки подсчитали, что за время существования человечества прошло больше 10 тысяч войн, а продолжительность «вечного мира», заключавшегося неоднократно, составляла в среднем 9 лет. Тактика с развитием техники становилась все изощреннее, жертв — все больше. ХХ столетие благодаря развитию средств коммуникации стало переломным в вопросе методов ведения войн, а боевые действия превратились лишь в одну составляющую противостояния между разными государствами или межгосударственными коалициями. При этом «рыцарские» представления о характере боевых действий стремительно отходят на второй план, уступая место медиа-наполнению и медиа-манипуляциям вокруг непосредственных результатов боевых столкновений.

В первой половине ХХ века прошли две мировые войны, в которых погибли десятки миллионов человек. Был нанесен огромный урон человечеству, которое в своем развитии серьезно застопорилось. С другой стороны, именно последующая гонка вооружений частично стимулировала прогресс человечества в деле освоения космоса, поиска альтернативных источников энергии, обеспечения эффективных средств передачи информации и связи. Военные бюджеты ведущих стран мира прямо или опосредованно пытались компенсировать урон, нанесенный боевыми действиями.

Всемирно известный теоретик войн Карл фон Клаузевиц[8]называет войну «организованным насилием, ставящим перед собой политические или социальные цели». По его мнению, «война суть не только истинный хамелеон — поскольку она слегка меняется в каждом конкретном случае, — в своем общем внешнем проявлении она также, по причине присущих ей неотъемлемых свойств, суть странная троица. Первобытные насилие, ненависть и вражда, рассматриваемые как слепые силы природы; игра случая и возможности, внутри которой свободен скитаться созидательный дух; и некоторый элемент субординации как орудие политики, делающий ее зависимой от чистого разума».[9]

«Триада Клаузевица», всемирно признанного теоретика военного искусства, серьезно утратила свою актуальность после Второй мировой войны. В этом нет ничего удивительного, поскольку государства практически потеряли монопольное право на ведение войны. Парадоксально, но факт: самая мощная в межвоенной Европе французская армия в 1940 году так и не смогла противостоять натиску Вермахта, а самодеятельные Украинская повстанческая армия и Народно-освободительная армия Югославии сумели громко заявить о себе как о силах, с которыми необходимо считаться. Хотя обе армии стояли на разных идеологических позициях и действовали с разной степенью успеха, однако и Роман Шухевич [10], и Иосип Броз Тито внесли свою лепту в «разгосударствление» войны.

Результаты Второй мировой войны не только изменили расклад сил в мире, но и породили всплеск национально-освободительных движений в странах третьего мира. Именно там «бремя белого человека» зачастую оборачивалось ведением неконвенционных войн, вернее, повторением пройденного колонизаторами, стремившимися сохранить свои заокеанские владения. С другой стороны, США и СССР, для которых распад колониальной системы предоставлял возможность переформатирования мировой политики в свою пользу, способствовали непрямым поставкам оружия Израилю, что позволило ему успешно противостоять арабским монархиям и обрести независимость. Москва и Вашингтон то и дело схлестывались в странах третьего мира без объявления войны, в режиме «ТАСС уполномочен заявить».

В этом контексте не лишним будет использовать цитату Карла Клаузевица, рассматривавшего войну как средство, чтобы заставить врага исполнить нашу волю[11]. Если цель оправдывала средства в мировой политике уже не первое столетие, то подобный цинично-разновекторный подход к ведению боевых действий отличался определенной новизной.

Очевидно, что война — это не только непосредственно боевые действия, но и конкуренция экономик, образов жизни и мышления правителей, соревнование систем государственного управления, схватка потенциалов и противостояние идеологий. Война обнажает не только низменные чувства одних людей и толкает на подвиги и самопожертвование других, но и становится катализатором процесса реформирования или деградации государств, иначе говоря — весомо влияет на траекторию их развития.

Некоторые страны не выдерживают испытания войнами. Напомню, что Первую мировую войну пережили только Британская и Японская империи, другие — Российская, Немецкая, Австро-Венгерская, Османская — либо распались, либо пережили серьезные общественно-политические потрясения. Европейская политическая карта в начале 20-х годов ХХ века разительно отличалась от аналогичного расклада сил десятилетней давности. Вторая мировая не только принесла беспрецедентные для человечества жертвы и разрушения, но и запрограммировала ограничения для государств-агрессоров. Даже спустя почти 70 лет после ее завершения Германия и Япония, прошедшие путь покаяния нации и ставшие экономическими и технологическими лидерами Европы и Азии соответственно, не представлены в Совете Безопасности ООН и периодически сталкиваются с рецидивом комплекса вины.

Предполагаю, что основная цель России в противостоянии с Украиной — полное подчинение ее своему контролю при формальном сохранении независимости. Развитие событий демонстрирует, что крах «проекта Новороссия» подвигнул Кремль к стремлению вернуть Донбасс под юрисдикцию Киева, конечно же, на своих условиях. Но продолжающийся конфликт на востоке Украины не позволяет делать прогнозы о судьбе региона, некогда наиболее мощного на карте распределения продуктивных сил нашей страны. Значение Донбасса для украинской экономики падает, а политические группировки «донецких» сегодня рассеяны и деморализованы. Не приходится сомневаться, что Кремль заинтересован в трансформации Донецкой и Луганской областей в «территории с особыми правами», возможно, в ходе принудительной федерализации Украины, о чем с настойчивостью, достойной лучшего применения, постоянно заявляют Владимир Путин и Сергей Лавров.