Крепче браслетов (СИ) - Пожидаева Ольга

 С одной стороны – всё естественно, а с другой – мы были заложниками, играя влюбленную пару на экране. Людям нравилось видеть романтическую химию и вне площадки. Долгое время я путал это с любовью, как и зрители-поклонники, которые приписывали нам роман. Это было выгодно и студии, потому что подогревало интерес к франшизе.

Но чем дальше, тем отчетливее я понимал, что мы просто продолжаем играть любовь после команды «стоп-снято». Это сродни патологии, похоже на эйфорию от наркотика. С похмельем, когда доходят слухи, что у Сью роман  с партнером по съемкам в крутом байопике.

Мы никогда ничего друг другу не обещали. Господи, она актриса с детства. Глупо ждать верности от девчонки, которая в этом обществе столько времени крутится. Я не ждал, но каждый раз сердце кололо иглой, когда узнавал о ней что-то. Слухи, разговоры на вечеринках – не более. Она была умна и не позволяла объективам камер освещать личную жизнь. Мне пришлось нарастить слоновью кожу и смириться с участью друга с привилегиями. Я не хотел терять Сью. Она была самым близким мне человеком в Америке.

Поэтому вечером я был в ее номере без опозданий, а спустя несколько бутылок пива мы, наконец, закончили с нытьем и перешли к более приятным звукам – стонам.

Я резко развернул её и прижал к себе спиной. Пройдя носом по волосам, ощутил божественный женский запах. Боже, как же я хочу её. Руки с силой сжали грудь. Громкие вздохи придали мне уверенности, а моему возбуждению жесткости. Начав срывать с неё одежду, я жадно целовал всё, до чего мог дотянуться. Губы, грудь, руки, бёдра – и вот мы уже на мягком ковре. Мужчина и женщина, искавшие спасения друг в друге, лихорадочно вырывали поцелуями и касаниями то нежные стоны, то горячий шёпот. И посреди этого приятного безумия грянул гром.

- Я не могу больше. Давай сейчас, Пол.

Я замер. Окаменел. Охренел. Чего? Какой еще Пол? До нас обоих стал доходить смысл этого ляпа. Сью молчала, ослабив на мне хватку практически до нуля. Моя «хватка» тут же ушла в направлении полшестого.

Нет, я догадывался, что у нее кто-то есть. Но быть перепутанным в разгар прелюдии с этим кем-то… К черту! Не хочу.

Я медленно поднялся, стараясь держать язык за зубами, как бешеную собаку на привязи. Изо рта рвалось много непечатного и обидного. Надо уносить ноги, пока не разнёс весь номер. Я не требовал от Сью жить жизнью монашки, но уж в именах своих мужиков можно разобраться? Или их было так много, что память отказывает? Какого дьявола! Удачи на полу с Полом, а я пошёл отсюда.

Ввалившись в бар отеля, я сразу заказал чистого виски и повторить.

Повторял с маниакальным упорством, пока память не начала стирать воспоминания о поруганном самолюбии и неудовлетворенном желании. В баре было немноголюдно. Несколько девушек, узнав меня, с интересом пялились и тихонечко из-под полы наводили глазки фотокамер. Соблазн затащить обеих в номер был велик, но с соседнего столика еще один товарищ прицелился в меня мобильником, снимая нагло и открыто.

Я не против внимания, не зажрался, не зазвездился. Всегда рад фанатам, согласен на автограф и фото, если просят. Даже поболтать не против. Но наглый парень явно напишет у себя в инстаграмме или твиттере какую-нибудь фигню типа: «Сегодня выпивал рядом с зомби Говардом». Такие вещи жутко бесят. А если уйду отсюда с этими двумя цыпами, он запостит что зомбяк снимал девочек. И завтра в интернете будет море новостей о моих подвигах. Донна снимет с меня шкуру, ведь мы договорились, что я сейчас официально одинок или тайно со Сью для прессы.

Соммерс, грёбанный секс-символ, хочет, но не может. Весело, а?

Я заливал свое марионеточное веселье горьким виски снова и снова, пока в голове не зашумело.

Пойду спать, пока ноги окончательно не потеряли связь с головой. Смутно помню, как поднялся к себе, открыл дверь. Кажется, до кровати не дошел. А что? Диванчик тоже ничего в этих проклятых «Четырех Сезонах». Отрубился сразу.

Пить хочу. Хочу пить. Дожил, что стакан воды подать некому. В голове было шумновато. Во рту сухо, как в пустыне. Придётся тащиться к холодильнику. Рука затекла – не могу двинуть. Представляю масштабы моей физиономии. Вот Дон обрадуется. Черт, но надо как-то вставать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я попытался дернуть рукой. Намертво. И какой-то странный лязг. Глаза открылись сами собой. Гостиная была в плену первых солнечных лучей, а я был в плену…наручников? Не поверив глазам, я протянул вторую руку и начал ощупывать. Точно, левая рука прикована к ножке дивана.

Я не закрыл дверь, и Донна решила пошутить? Оригинальное чувство юмора у моего агента, чёрт возьми! Лежи тут, Кел, и писай под себя.

Я немного поднялся, сполз вниз, на пол, сел, чтобы снять напряжение с ноющей руки. Обводя комнату глазами, я пытался настроить резкость зрения: окно, стена, ваза, лампа, картина, глаза, дверь, статуэтка… Так, стоп. ГЛАЗА?

На меня смотрели два огромных глаза. Красивых. Карих. Они принадлежали незнакомой девушке, которая разглядывала меня с испугом и вызовом одновременно.

Дана

Я стояла посреди ЕГО номера. Добилась своего, пробралась. Пусто. Какие черти и где носят мою любимую задницу? Хотя так лучше, успею осмотреться. «Главное владеть информацией о местности, где ты работаешь» - говаривал мой папочка, начальник службы безопасности одного из сенаторов. Он вдоль и поперек знал все отели хай-класса, их слабые и хорошо защищенные стороны. Отче, наверно, выпорол бы меня, несмотря на возраст, если б знал, как я воспользуюсь этими знаниями. Я рехнулась – это факт, но отступать некуда. Что, я зря летела из Вашингтона? Зря собирала все эти бумажки? Зря не спала ночами, шлифуя свою полусумасшедшую речь? Нет! Я не отступлю.

Проинспектировав номер, я обозначила его, как вполне сносный для своей затеи. Кровать – подходящая, с витым чугунным изголовьем. Правда, я не могла представить, что Келлан спит на ней. Ему бы больше подошел диван в гостиной. Мда. А время-то уже не детское. Завтра премьера. Где же шатается этот объект?

Руки начали дрожать. Нужно выпить. Соммерс – не скряга, против не будет. Я плеснула в стакан что-то янтарное, даже не взглянув на бутылку. Жидкость обожгла горло, согрела желудок. Поставив свой волшебный чемоданчик на пол, я уселась в кресло, пытаясь отвлечься. Но мысли так и скакали непослушными лягушками в хаотичных направлениях. А если меня поймают? Если он меня сдаст, в конце концов? Будет полный анус. Отличница Грин Ривер Колледж решила поиметь смазливого зомби Соммерса. Ох, попрут меня из студенток сразу. А родители… Чееерт. Нет. Не зря же я его выбрала. Он поймет. И не сдаст, надеюсь.

Глотнув еще порцию крепкого алкоголя, я вздрогнула, поймав в зеркале собственное отражение. Чуть не закричала. Вот истеричка. Тихо. За дверью послышалась возня. Я рванула за занавеску. Как тупо, господи, почему я чувствую себя героиней из плохого шпионского кино.

Дверь открылась. Я услышала бессвязные ругательства и зажмурилась от напряжения в паху. Чтоб меня! Этот голос. Даже голос меня заводит. Нет, я все правильно делаю. Надо кончать с этими фантазиями или свихнусь. Я ждала, что он включит свет, заметит мой силуэт за занавеской. Надо было лучше прятаться вместо распития. Идиотка.

Однако, владелец номера, кажется, не спешил никого и ничего замечать. Не включая свет, он слоновьим топотом прошагал по гостиной и с характерным глухим звуком свалился на диван. О, да Его Зомбейшество кривой, как сабля. Через несколько минут я услышала тихое умиротворенное сопение. Выглянув из-за портьеры, я увидела смутные очертания. Уткнувшись носом в диванную подушку, раскинув в стороны бесконечные ножища и свесив руку на пол, спал и видел во сне белочек пьяный Келлан Соммерс. Пьянящим дыханием этого звёздного алкоголика тут же пропиталась вся гостиная. Я тихо подошла к дивану и задрожала. Господи, какой он красивый. Прости меня, Кел, но я больше не могу. Открыв чемодан, я извлекла стальные наручники. Мягким щелчком ободок заковал запястье Соммерса, второй обнял ножку дивана. Я села на пол, подтянула колени к груди, уперлась в них подбородком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})