Остров Колдунов - Ольга Белошицкая

Круге Власти. Недовольство политикой Небесного острова росло с каждым годом, и голос эргалонского храма Ильфейна звучал при этом громче и увереннее остальных.

— Маленькая изящная льдинка, — прокомментировал Тэйн, — которой приказали доносить обо всем, что попадется на глаза.

— Вот и я так думаю, — удовлетворенно кивнул Даллан. — На закате дневного солнца начнется аррас, — губы старого иллара чуть тронула улыбка. — Ты ведь приглядишь за ней, не так ли?

— Придется, — вздохнул Тэйн.

2. Тэйн Ройг, иллар храма Ильфейна

Хэльд Окно находился в дальней части замка, и по пути к галерее хэльдов Ройг на мгновение задержался у распахнутого окна, любуясь городом. Эргалон, яркий и праздничный, шумный и многолюдный, вечно заполоненный торговцами со всех краев света, странствующими музыкантами и сказочниками, воришками, бандитами, путешественниками, сейчас, во время Сезона Ветров, напоминал ахтанский ковер, изобилующий сочными оттенками желтого, коричневого и красного. Деревья-атлахи еще не сбросили листву, их некогда зеленые листья свились в огненно-рыжие кудряшки, отчего пышные кроны стали похожи на очаровательную женскую головку. Если ветры с севера будут не слишком свирепы, они простоят так до Пробуждения Илбара, первого теплого сезона. Раскидистые раады, ветви которых гнулись под тяжестью спелых плодов огненно-оранжевого цвета, тоже не сбрасывали в холода свою сине-зеленую листву — они опадут только перед самым цветением, и сразу же покроются, словно снегом, крохотными белыми бутонами. К Рождению Илбара, празднику, с которого начнется новый год, опавшие листья раад сгребут в кучи и зажгут высокие костры, приветствуя приход тепла и милость самого могущественного из богов.

Хорошо бы успеть вернуться до весны, подумал Тэйн невесело. Не хотелось бы встречать Рождение на чужбине. Плохая это примета. Дьяволы небесные принесли островитян с их дурацким и малопонятным поручением! Да еще свадьба эта нерадостная… Эх, хорошо сейчас Джерхейну там, в горах Илломайнского хребта, вдалеке от лживых улыбок, высперенных церемоний и бестолковой суеты.

Заслышав вдалеке хорошо знакомые, ритмичные шаги Холгойна, Тэйн заторопился к галерее хэльдов. Всего их в галерее насчитывалось двенадцать, но современные иллары умели использовать только восемь. Хэльд Окно, один из самых простейших, позволял связаться с находящимся в другом месте человеком и не требовал особого мастерства, но оживить этот древний магический инструмент могли только обученные на Острове илоны или иллары.

Тэйн Ройг попал на Остров еще в юности, сразу после смерти отца, благодаря дяде, илону маленького поселения на юго-восточном склоне Илломайна, где Тэйн родился. Его отец принадлежал к карне Хэллиха — касте профессиональных воинов. Их услуги иногда требовались в таких вот маленьких городках для того, чтобы поддерживать порядок и охранять от выбиравшихся из пещер Илломайнского хребта странных тварей. Мать принадлежала к сельскохозяйственной карне Тармил, но после замужества, по традиции, стала носить знаки отличия карны мужа. В детских мечтах Ройга не было места древнему учению о силах, он предпочел бы стать воином, как и его отец, как дед и прадед, как многие поколения Ройгов, обитавших вблизи Джар Илломайна, однако судьба распорядилась иначе.

Считалось, что только на Небесном острове Агваллар сохранились все четыре составляющие древнего магического учения — Кэлленара — все до единого хэльды, ка-эль, Круги Власти и тексты Откровений. Именно поэтому искусству кэн-ли обучали только там. На Телларе никто давно не пытался овладевать кэн-ли самостоятельно, а если и пытался, то был обречен на провал. Кэн-ли требовало особой инициации, которую проводили только на Острове. Условие островитян было непреклонным — все подробности обучения, не касающиеся самого искусства, начисто стирались из памяти всех, кто побывал на Острове и возвращался в Наземный мир. Илоны, городские священники, проводившие службы и учившие детей грамоте, и иллары, обученные управлять всеми составляющими элементами кэн-ли, пользовались на Телларе особым уважением — от них зависело благоденствие всего Наземного мира.

Тэйн Ройг давно не жалел о том, как все сложилось. Исключением был меч, владеть которым его учили с детства, и который до сих пор его притягивал. Мастерам кэн-ли запрещалось брать оружие в руки. Считалось, что сама суть древней магии не терпит насилия и жестокости, что любая попытка использовать оружие отнимет у последователя Кэлленара силы и умения. Все мастера кэн-ли, и старшие, и младшие, были святы: даже уличные грабители не покушались на служителей старинного культа.

— Покажи мне сына, — донесся до него короткий приказ, и Тэйн с почтением кивнул риану и потянулся к хэльду.

Несмотря на седину и обилие глубоких морщин, никто не давал риану Эйниру Холгойну его шестидесяти шести лет, может быть, из-за резкости характера, может — благодаря насмешливо-властному выражению подвижного лица, может — из-за живых и веселых, глубоко посаженных темных глаз. Нрав у него был весьма крутой: трех сыновей он держал в железном кулаке, в особенности — старшего наследного сына Джайта. Джерхейн, второй, ненаследный сын, больше походил на мать, первую наложницу риана, младшие сын и дочь были рождены так же, как и Джайт, от первой жены. Вторая жена, которую риан взял за себя совсем недавно, первая красавица Ахтамара, еще не подарила ему ребенка, но Холгойн надеялся зачать еще одного сына, поддержку и опору в старости. А может, и не одного. Несмотря на возраст, он все еще оставался энергичным и привлекательным. В столице знали, насколько их риан далек от образца супружеской верности: в замке правителя перебывало множество мастериц танца Пламени, к которым пылкий риан никогда не оставался равнодушен.

— Это не женщина, это кусок хрусталя, — проворчал он. — Уж ее родословная точно длиннее моей. Ох и намучается мой мальчик с этим подарком небес! И ведь не откажешь, — ворчал Холгойн, пока Тэйн сосредотачивался, — и так все плохо с этими островитянами, мы для них едва ли не бунтовщики. О чем вчера вы так долго говорили в храме Ильфейна? — он требовательно уставился на Ройга и тот спиной ощутил раздраженный взгляд риана и с трудом удержался, чтобы не поежиться. — Я не могу добиться от Даллана внятного ответа…Ты был в числе приглашенных! Что там произошло?

Перечить правителю не хотелось, но от Даллана Ройг получил недвусмысленный приказ молчать. Он сделал вид, что сосредоточен на работе с хэльдом и не слышит вопроса. Нарисовав в воздухе урд-знак, он влил в него каплю личного Огня жизни и направил тонкую ниточку воли к хэльду, мысленно добавив к нему еще три символа. Ему, иллару второй