Мой спаситель - Глиннис Кемпбелл

Глава 1

Май 1332 года

Дункан де Ваэр глубоко вдохнул свежий соленый воздух и бросил взгляд на море поверх голов людей, сновавших взад-вперед на пристани Дорвича. Столпотворение ему не мешало. Собственно говоря, ему даже нравился организованный хаос.

Моряки, раскачиваясь, словно пьяные, спускались по сходням на берег с больших кораблей. Мальчишки мчались сломя голову мимо него к деревянным клетям и ящикам, восторженно выкрикивая догадки относительно их содержимого. Рядом сновали кошки, выискивая выброшенную рыбью требуху. В дальнем конце пристани купцы давали распоряжения морякам, проклиная их и умоляя беречь благословенные товары при разгрузке.

В большинстве своем это были иностранные купцы, прибывшие на кораблях на весеннюю ярмарку. Возможно, они намеревались двинуться дальше на запад, в Лондон. В толпе то здесь, то там мелькали вассалы отца Дункана, желавшие заработать лишнюю монетку, продавая голодным путешественникам свежесваренный эль или только что сорванный с грядки лук-порей. Немногие из собравшихся на пристани были рыцарями, и еще меньшее количество годилось на роль возмутителей спокойствия, как, например, одинокая женщина, принадлежавшая, без сомнения, к какой-то гильдии. За ней и наблюдали Дункан и три его спутника.

Глупая девица предъявила права и вытребовала у короля три каперских свидетельства[1] на получение компенсации от принадлежащего испанской короне корабля за украденные у нее товары. Поэтому еще до восхода солнца насмерть перепуганный начальник порта сообщил де Ваэру о возможных беспорядках на пристани, для предотвращения которых потребуется человек, сведущий в обращении с мечом, — и Дункан повиновался долгу.

Каперские свидетельства служили источником постоянной головной боли для всех. Ни один капитан корабля не желал нести финансовую ответственность за незаконную деятельность своих соотечественников только из-за того, что они ходили под тем же флагом. И если в голове у этой дамы имелась хоть крупица здравого смысла, ей следовало бы, подобрав юбки, удирать в горы, когда она увидела капитана, с которым ей придется иметь дело.

— Ты уверен, что начальник порта сказал «свидетельства»? — пробормотал Роберт, старый друг и верный приятель Дункана, по обыкновению державшийся рядом. Он кивнул в ту сторону, где неприглядные личности из экипажа корабля смешались с более пристойными на вид купцами. — Может, что-нибудь еще? Например, «должники сходят на берег»?

Дункан фыркнул и обвел взглядом кишащие толпы чужестранцев. Они направлялись к пришвартованным у пирса кораблям, которые терлись о него бортами и слегка поскрипывали. Этот звук походил на плач старух. И тут, в точности как говорил начальник порта, он увидел «Черную корону» — судно печально известного капитана Эль Галло. Испанский флаг развевался на клотике его мачты. А на палубе, раскачиваясь в такт движению судна, уперев руки в бока, стоял капитан-негодяй собственной персоной.

Холден, брат Дункана, мгновенно напрягся.

— Грязный ублюдок, — прорычал он, и его ярко-зеленые глаза потемнели. Холдену однажды уже пришлось драться с одним особенно злобным испанцем, который убивал женщин, и, хотя Дункан не разделял слепой ярости своего брата ко всему испанскому, он прекрасно понимал его чувства.

— Святые угодники, — сардонически заметил Роберт. — Наш мальчик, кажется, подрос с тех пор, как мы видели его последний раз.

Статью Эль Галло напоминал молодого слона. Впрочем, и темпераментом тоже. Ходили слухи, что печально известный грабитель однажды схватил своего слугу за ноги и разорвал его напополам только за то, что тот с опозданием подал ему ужин. Никто, обладай он хоть крупицей здравого смысла, не рисковал проходить на расстоянии вытянутой руки от бешеного испанца.

До настоящего времени.

Дункан, приоткрыв от изумления рот, наблюдал за происходящим. Внезапно из толпы храбро выступила вперед хрупкая девушка и остановилась прямо перед негодяем, словно Давид перед Голиафом.

Гарт, младший сводный брат Дункана, зашептал молитву:

«Святой Боже!»

Девушка всего на мгновение обернулась, чтобы взглянуть на них, но этот взгляд произвел на Дункана неизгладимое впечатление. Еще никогда не доводилось ему видеть столь редкой красоты — ни у жеманных куртизанок Франции, ни у диких девушек высокогорной Шотландии, ни даже у очаровательно-покорных наложниц Востока.

Она словно сошла с небес. Только так можно было объяснить такую полупрозрачность и гладкость ее кожи. Лицо, обрамленное кудрями, цвет которых был едва темнее кожи, светилось ровным нежно-розовым светом и казалось слишком утонченным, чтобы переносить суровые тяготы жизни. Губы были мягкими и податливыми, словно она не ела ничего грубее сахара, а глаза — большими и невинными, как у олененка. Она была невысокого роста, совсем ребенок. Тем не менее облегающее желто-зеленое платье подчеркивало, вне всяких сомнений, вполне женственную фигурку. Нет, это была не женщина, решил он, это был ангел.

Вот только этот ангел бросил вызов самому Эль Галло, самому грязному бандиту, насильнику и убийце в здешних водах.

— Если с ее головы упадет хоть волосок… — пробормотал Холден.

— Спаси ее Господь, — в унисон откликнулся Гарт.

— Ей нужна моя помощь, — решительно заявил Дункан и шагнул вперед.

Роберт остановил его, схватив за руку.

— Ребята, ребята, — зачастил он, — девушка, похоже, вполне способна постоять за себя. Взгляните сами. У нее какие-то документы.

Ангельское создание сжимало в руке запечатанный пакет. Но все равно, дрожа перед возвышавшимся над ней Эль Галло, она казалась полевой мышкой, которую заметил ястреб.

Внезапно налетевший с моря порыв ветра решил вмешаться в происходящее. Он растрепал юбки ангела и сорвал мантилью с ее головки, отчего она испуганно вздрогнула и едва не лишилась своего ценного пакета. Девушка сделала отчаянную попытку удержать накидку, но ветер оказался проворнее. Мантилья спланировала с пристани прямо в море, где жадные волны в мгновение ока поглотили ее.

Слегка смутившись, она провела тонкой изящной рукой по растрепавшимся волосам, которые свободно рассыпались по плечам, подобно вину, вырвавшемуся на волю после долгого заточения в бутылке.

Дункан медленно присвистнул сквозь сжатые зубы. Ее волосы были просто божественны. Они лежали на плечах тяжелой золотистой волной, шелковистые и блестящие, цвета спелой пшеницы, сверкающей на солнце, или луны, отражающейся в неподвижном пруду. Они стекали по плечам до пояса, как расплавленное золото. Дункан буквально ощутил их приятную тяжесть, представив, как пропускает эти роскошные локоны между пальцами.