От рассвета до потопа - Александра Огеньская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Энгус неопределенно пожал плечами. Хельга всё знала, умела и понимала от рождения, а вот ему пришлось многому научиться, набив кучу шишек (и примерно три месяца проведя в детском психиатрическом отделении). Лучше всего ему теперь удаётся молчать. Со множеством оттенков смысла.
— Призраки редко когда задерживаются в нашем мире больше, чем на десять лет. И почти никогда не возвращаются, если уже исчезли.
Энгус кивнул. Это он знает. Это знают все, кто достаточно долго наблюдает за Уходящими.
— И тем более не возвращаются массово. Я хочу, чтобы завтра ты пришёл на мою лекцию.
— Что, прости?
— На лекцию. Завтра. В Университете естественной истории, отделение палеоботаники, аудитория номер восемь, начало в десять часов утра. Я сделала тебе гостевой пропуск. Приходи и посмотри сам.
— Приду.
Они выпили ещё по чашке чаю в тревожной и тяжелой тишине. Мёртвая кошка дважды приходила проверить свою пустую миску и разражалась возмущенным — и довольно противным — мявканьем.
Потом, впрочем, вспрыгнула на подоконник и принялась ловить капли дождя, стекающие по стеклу. Иногда призрачные лапы тонули в стекле, и кошка недовольно ворчала.
***
Если бы все, абсолютно все умершие оставались на этом свете в виде призраков, сейчас они сидели бы друг у друга на головах. Им и так-то не нравится быть мёртвыми, они, как кажется Энгусу, постепенно сходят с ума, продолжая бродить среди живых. По крайней мере, к своему Сроку они способны только бормотать и уже ни на кого не обращают внимания. Энгусу кажется, счастливы только те, кто способен умереть разом и больше уже не жить ни в каком виде. Бродить вот так — несчастье. И ещё большим несчастьем было бы для них постоянно сталкиваться с такими же сумасшедшими немертвыми.
Одно спасение: они всё же уходят.
… Аудиторию восемь Энгус нашёл легко. Огромная, на пару десятков рядов стульев, в ней — множество шумных и отвратительно живых студентов за двадцать минут до начала занятия (где это вообще видано?!). Он нашёл себе местечко в самом последнем ряду с краю.
— Чего расселся? Двигай, мужик! Это публичная лекция!
Рядом опустился человек, и всё бы ничего, но нога этого человека насквозь просочилась через колено Энгуса, не встретив ровно никакого сопротивления. А на самом человеке была шляпа с пером и широкими полями. Энгус удивленно поднял глаза. У человека были усы.
— О, ты меня видишь! — обрадовался (или изумился) человек.
— Но… как? Ушедшие не возвращаются… — пробормотал Энгус.
Человек (Ушедший) ухмыльнулся.
— Обычно — нет. А я — Сопровождающий. И у меня две недели увольнительной. А теперь заткнись, я очень долго ждал эту лекцию. потом уже шанса не выдастся.
Лекция, кажется, была очень хороша, но Энгус пропустил её мимо ушей. В первом ряду затесался некто в рыцарских доспехах. У дамы в третьем ряду вид был такой кисейно-печальный, что в двадцать первом веке смотрелась она как-то совершенно неловко. Но что-то торопливо записывала в крошечном блокноте.
В целом же Энгус насчитал на лекции как минимум двадцать неживых, и ни один, судя по одежде, студентом Хельги при жизни не являлся.
— Вам дают увольнительные? — спросил в конце концов Энгус. Но призрак только хмыкнул и беззлобно буркнул:
— Дай послушать.
Сама Хельга выглядела невозмутимо и даже пренебрежительно.
— Ты не сходишь с ума, — сказал ей Энгус после лекции. — Ну, или мы сходим вместе. Я разговаривал с одним из призраков. Он сказал, у него увольнительная. На две недели.
— Ты с ним разговаривал? И он отвечал?! — поразилась Хельга.
— Разговаривал. Не то чтобы он был особенно разговорчив. Но твоя лекция ему очень понравилась. И я читал в книгах: такое тоже иногда бывает.
***
Энгус работает в библиотеке чернорабочим (по сути, а в трудовом договоре как-то красивее написано) — перетаскивает стопки к окнам выдачи, увозит обратно возвращенные читателями книги. У него очень высокий уровень образования для такой работы, однако считается, что он болен шизофренией (в стадии ремиссии). Он ведь видит то, чего нет. Не то чтобы он об этом сообщал всем и каждому, и уже давно не испуганный подросток, но…
Он работает в городской библиотеке и может бесплатно читать любые книги в рабочее время. Это идеальная работа.
Поэтому сегодня он совершенно спокойно и свободно идёт в отдел редкой книги, раздел “эзотерика и оккультные науки”. Ему не задают вопросов, все знают, что Энгус читает все книги подряд по алфавиту. Возможно, сегодня он дошёл до “о”.
— Сильно не увлекайся, — хмыкнула только Эльза, хранитель коллекции. — Там некоторые тома “грибковые”, можно надышаться всякого. Оккультного.
Да если б она знала.
Он находит книгу за авторством некоего Либерито, который якобы жил в шестнадцатом веке и щедро делился своими божественными откровениями и видениями из загробного мира. Энгус знает, что никакого Либерито в шестнадцатом веке не существовало, книга написана гораздо позже. Может, даже в девятнадцатом веке. Но факт остаётся фактом: Либерито — кем бы он ни был — действительно видел мёртвых. Энгусу не столь важно было, кстати, знать век, шестнадцатый он или девятнадцатый, сколько сравнить впечатления, вывести хоть какие-то закономерности.
Либерито писал в третьей главе, что ему удается поговорить с мертвыми, и эти разговоры вполне разумны. Далеко не всегда, отнюдь. Большей частью люди, осознавшие себя мертвыми, сбиты с толку, напуганы, отказываются признавать, что всё, жизнь земная кончена и назад пути нет. Поэтому они бессвязны, мысли их бегают по кругу…
Либерито привёл один из своих диалогов:
“ — Правда ли, что после смерти грешник обречён на адские муки в Геенне Огненной?
— Геенны не видал, но работёнки хватает, — отвечал мне сей блудный дух, усмехаясь.
— И чем же вы заняты? — вопросил я.
— О, много чем. Но не твоего ума это дело, живой, — надменно сообщил дух и исчез.”
Из его описания выходило, как раз этот мертвец был вполне себе в здравом уме и прекрасно знал, зачем находится среди живых. Но своему собеседнику не сообщил. Энгус ещё раз перечитал отрывок.
Какая работа может быть у мёртвых?
***
Хельга позвонила после шести часов вечера и строго сообщила, что Энгус обязательно должен явиться к ней на ужин. Сегодня. Никакие отговорки не принимаются.
Энгус вздохнул. Эта женщина имела на него странное, неодолимое влияние.
Возможно, потому, что была первой, кто ему поверил. Очень уверенно сказала: “Я тоже это
