Зимняя королева - Аманда Маккейб

И весь холод, ветер и гонимые им облака затихли вокруг этого одного человека.

— Энтон! — крикнула одна из леди, аплодируя. — Ты изумителен!

Мужчина на льду изящно поклонился и расслабленно, зигзагом покатил к берегу.

— Да, да. Энтон у нас изумительный, — согласился господин у костра, с низким голосом, с каким-то славянским акцентом. — Изумительный павлин, который обязательно должен продемонстрировать перед леди свои цветастые перья.

Катавшийся на коньках в центре пруда мужчина расхохотался, подъезжая к заснеженному берегу, сел на поваленное дерево, чтобы отстегнуть коньки, локон темных волос упал на лоб.

— Уверен, что я расслышал в твоем голосе зависть, Иоганн. — Глубокий голос Энтона был окрашен мелодичным северным акцентом. Он даже не запыхался от своих выкрутасов на льду.

Иоганн саркастически фыркнул:

— Завидовать вашему обезьяньему кривлянию на коньках?! Не сказал бы.

— О! Уверена, Энтон искусен не только в катании на коньках, — проворковала высокая и поразительно красивая, с черными волосами, леди. Она наполнила вином кубок и, колыхая роскошными бархатными юбками, поднесла его Энтону. — Не так ли?!

— В Стокгольме джентльмены никогда не возражают дамам, леди Эссекс, — ответил тот, поднимаясь с бревна, чтобы принять предложенный ему кубок, и улыбаясь ей поверх золоченого ободка.

— А что еще делают в Стокгольме? — спросила она с кокетливыми нотками в голосе.

Энтон рассмеялся и сделал большой глоток вина. Он повернулся, и Розамунда вынуждена была признать, что он, в самом деле, красив. Вовсе не павлин, очень уж простой костюм на нем и нет сверкающих драгоценностей, только жемчужина в ухе! И хотя совсем не такой, как Ричард, — тот светловолосый, румяный, мускулистый англичанин, — но, бесспорно, красив.

Ростом он был выше среднего, худощавый, черные как вороново крыло волосы обрамляли его лицо с высокими, резко очерченными скулами и сверкающими черными глазами. И в глазах этих отразилось изумление, когда он увидел Розамунду. Он вернул пустой кубок леди и решительно направился к ней. Розамунда хотела скрыться в деревьях, но ноги ее будто примерзли к земле. Она не могла ни пошевелиться, ни даже отвести от него взгляда.

— Так, так, — улыбнулся он уголками чувственного рта. — Кто это тут у нас?!

В полном смятении, чувствуя себя дурочкой, Розамунда, наконец, развернулась и побежала к своему экипажу, а изумленный смех Энтона летел за ней.

Глава 2

— Почти приехали, леди Розамунда, — крикнул капитан гвардейцев. — Впереди городские ворота!

Розамунда медленно вынырнула из полного оцепенения в смутное, полусонное состояние, в которое ее загнали холод, усталость и… мысли о таинственном Энтоне — черноволосом красавце, грациозно вращавшемся на льду пруда. Она его видела или он ей только пригрезился?!

Она раздвинула занавески кареты и всмотрелась в серый день. Пока она дремала да корила себя, они оставили позади сельскую местность и въехали в совершенно новый мир, беспокойный, переполненный толпами народа, шумный мир Лондона. Ее маленькая свита миновала ворота и влилась в безбрежный поток людей, которые куда-то торопились по своим делам. Телеги, кареты, лошади, мулы и пешеходы двигались по булыжной мостовой с криками, воплями, лязгом, которые слились в ее ушах в непонятную какофонию звуков.

Розамунда не была в Лондоне с детства. Ее родители предпочитали свое графство, а в тех редких случаях, когда отец должен был появиться при дворе, он ездил туда один. Но естественно, воспитывалась она в духе космополитического двора королевы Елизаветы и всего того, что касалось манер, танцев, светской беседы и музыки.

После уединенных аллей и рощ все, что она видела сейчас в Лондоне, было поразительно, и Розамунда зачарованно смотрела вокруг.

Они медленно продвигались по узким улочкам. Неяркий свет становился еще тусклее из-за высоких, стоящих вплотную зданий. Остроконечные крыши почти смыкались высоко над улочками. Окна магазинов в нижних этажах были открыты, а их прилавки завалены прекрасными товарами: лентами, перчатками, золотыми и серебряными украшениями, книгами в прекрасных кожаных переплетах, которые манили ее больше всего.

И запах! Розамунда прятала нос в меховой подкладке своего плаща. Сточная канава, тянувшаяся посреди улицы, почти замерзла, но оставались ядовитые испарения гнилых овощей, лошадиного помета, помойных ведер, которые выплескивали прямо из открытых окон. И все это смешивалось с ароматом жареного мяса, подслащенных орешков, сидра и печного дыма. Все толкались, прокладывая себе путь, торопясь по делам, скользя на булыжниках и замерзшей грязи. Путники слишком устали или замерзли, чтобы раздражаться на стайки нищих. Несколько оборванцев прильнули к карете Розамунды, но ее охрана отогнала их.

— Прочь, рвань! — прорычал капитан. — Леди из свиты королевы!

«Из свиты королевы… — улыбнулась про себя Розамунда, — а таращит глаза по сторонам, как молочница». Она плюхнулась назад на подушки, сразу же вспомнив, зачем она здесь. Уайтхолл приближался.

Она достала из расшитой дорожной сумки зеркальце. То, что она в нем увидела, вызвало в ней смятение. Ее волосы, прекрасные серебристые, почти платиновые локоны, которые никогда не хотели укладываться в прическу, выбились из-под сетки для волос.

Ее щеки были ярко-красными от мороза, а вокруг голубых глаз пролегли темные круги от многих бессонных ночей. Она выглядела как дикарка из леса, а не как утонченная леди!

— Да, тщетны надежды моих родителей, что я найду себе достойную пару при дворе, — пробормотала она, поправляя волосы. Она надела поверх сетки для волос бархатную шляпку с перьями, разгладила перчатки на руках.

Приведя себя в порядок, насколько было возможно, она снова выглянула наружу. Они наконец-то выехали к дворцу на Уайтхолл.

Большая часть обширного дворцового комплекса, спрятанная за стенами и передними галереями, была скрыта от глаз. Но из книг и рассказов отца Розамунда знала, что за ними — огромные залы для званых и торжественных обедов, пиршеств; дворцовые комнаты и кабинеты, роскошные спальни, живописные сады с лабиринтами аллей, фонтанами и ухоженными клумбами. И кругом роскошно одетые, подсматривающие, сплетничающие придворные.

Она дышала глубоко, пытаясь думать о Ричарде и хоть, о чем-нибудь еще, лишь бы не о том, что ждет ее за этими стенами.

— Леди, мы прибыли, — сказал капитан.

Она открыла глаза, увидев его возле своего неподвижного экипажа, и Джейн рядом с ним. Она кивнула и протянула руку, позволяя ему помочь ей выйти из кареты.