Рассказы о календаре - Яков Шур

Видно, разгневалось светлое божество — надо умилостивить его жертвами и молитвами. Вот упросили, умолили его — «остановилось» Солнце, не опускается ниже. Может быть, еще вернется! И когда сбывалась эта надежда, радостным торжеством отмечали «поворот» Солнца с зимы на весну. По старинке и теперь празднуют веселой рождественской елкой «возвращение» Солнца.

Но где та граница, что отделяет зиму от весны? Когда начинается лето и когда — осень? Правда, весной Солнце встает не в том месте, где осенью, и все выше поднимается к полудню, но разве уследишь, как день за днем постепенно изменяется путь Солнца? И легко ли запомнить, когда и где восходит оно!

Очень трудно считать время по Солнцу, гораздо проще — по Луне. Изменчив облик ее: то едва заметен бледный серп, то серебрится полумесяц, то блестит светлый диск, то снова виден только узенький серп, да и он исчезает — может быть, навсегда?

Нет, вскоре вновь оживает Луна, будто одарена бессмертием. Люди умирают, а великое ночное светило только временно отлучается: через два-три дня оно воскресает и, будто омоложенное, сызнова начинает свою жизнь.

«Пусть и моя жизнь обновится, как обновляешься ты», — молились новорожденной Луне многие африканцы, падая на колени и радостно хлопая в ладоши. «Когда Луна прячется, месяц прошел», — говорили они, но не считали, сколько дней в этом месяце.

Скоро вы убедитесь, как сложен лунный календарь. Легче узнавать время по звездам: некоторые из них, что ярко сияют в зимние месяцы, скрываются летом. Созвездие Орион, например, ежегодно не видно на юге два месяца — в это время оно восходит после Солнца. Когда Орион впервые появлялся перед утренней зарей, жители тропических стран знали: пора приступить к севу.

В Древнем Китае близость весны предвещал Небесный ковш (Большая Медведица): ручка его при заходе Солнца «смотрела» на восток. Когда она в это же время суток была обращена к югу, значит, недалеко лето, к осени ручка ковша направлена на запад, а когда она повернулась на север — готовься к зиме. У древних греков было свое сигнальное созвездие. Вот что писал об этом знаменитый поэт Гесиод:

Лишь на востоке начнут восходить Атлантиды-Плеяды,Жать поспешай, а начнут заходить — за посев принимайся.На сорок дней и ночей совершенно скрываются с небаЗвезды-Плеяды. Потом же становятся видимы глазуСнова в то время, как люди серпы точить начинают.

Может быть, вы читали книгу «Путешествие на Кон-Тики» норвежского исследователя Тура Хейердала? Он напомнил, что у жителей Древнего Перу, как и у полинезийцев, год начинался в тот день, когда впервые восходит созвездие Плеяд.

Много таких небесных примет было у одних народов, а другие считали начало года с той поры, когда разливаются реки, когда начинают цвести деревья или созревают плоды, когда наступают дожди.

Жители островов Самоа заметили, что ежегодно в одно и то же время густыми косяками идет рыба — с этого важного события у них и начинался новый год. На островах Индийского океана был свой «ветреный» календарь: в первом полугодии, с мая, начинаются юго-западные муссоны, а с ноября эти ветры дуют с северо-востока.

Есть и у нас примета: прилетели грачи, — значит, скоро весна. По перелетам птиц, появлению зайцев или других животных, по чередованию и направлению ветров — мало ли по каким признакам можно судить о смене сезонов — времен года.

И сезонов этих в одних странах четыре, в других — три или шесть, а в Китае, например, насчитывали даже двадцать четыре сезона каждый год.

Как у каждого народа свой язык, так был и свой календарь, непонятный и непригодный в других местах. Одни племена считали время от снега до снега, другие — от жатвы до жатвы. Но в прошлом году снег выпал раньше, в этом — позже, а там, где теплее, снега и вовсе нет. Жатву в одних местах начинают раньше, в других позже. И вообще одно дело — время года, а другое — погода.

Календарей придумывали сколько угодно, но все они были только сезонными и районными: можно узнать, что весна или зима уже началась в этом районе, но нельзя предвидеть их заблаговременно, а ведь для этого прежде всего и нужен был календарь.

Не лучше ли — по суткам?

Великую державу создал персидский царь Дарий, но случались и у него неудачи.

В 513 году до нашей эры он задумал завоевать южноукраинские степи, где тогда жили скифы. Чтобы переправиться через Дунай, пришлось десятки судов поставить вплотную. По этому мосту Дарий со своей конницей и пехотой перебрался на другой берег.

Отправляясь в неизведанный путь, царь передал оставшимся на Дунае военачальникам ремень с шестьюдесятью узлами и приказал: каждый день развязывайте по одному узлу, а если развяжете последний и я к тому времени не вернусь, плывите обратно на родину. Видимо, царь не доверял математическим познаниям своих военачальников и помог им считать, не считая.

Пришел Дарий в скифскую землю и не мог нарадоваться: нигде не встречал он врагов — верно, струсили скифы и в страхе бежали. Но у скифов был свой план: заманить противника в глубь страны, лишив его воды и продовольствия.

Когда разгадал Дарий эту хитрость и решил уйти восвояси, тут-то со всех сторон и стали нападать на него скифские отряды. Солоно пришлось царю и его войску, еле удалось им унести ноги и поспеть к мосту раньше, чем был развязан последний узелок на ремне.

Не Дарий впервые придумал такой «календарь»: индейцы и полинезийцы тоже завязывали узелки на шнурках, а у вогулов, остяков, тунгусов[2] и других сибирских народностей узелковые календари дожили до Октябрьской социалистической революции.

Завел себе совсем простой календарь и Робинзон Крузо, когда был выброшен после кораблекрушения на необитаемый остров. Чтобы не сбиться со счета, он прибил к столбу доску с надписью:

На столбе он ежедневно делал зарубки: после шести коротких седьмая была вдвое длиннее и обозначала воскресенье, а самая большая указывала первое число каждого месяца.

Автор книги о приключениях Робинзона, английский писатель Даниэль Дефо, не изобрел нового календаря.

Около ста лет назад у нас, в Сибири и на Европейском Севере, еще были в ходу самодельные календари из дерева, обычно шестигранные бруски длиной около полуметра. На ребре каждой из шести граней нарезали зубцы по числу дней для двух очередных месяцев. Глубокая выемка поперек всего бруска делила каждую грань пополам — на отдельные месяцы. Условные метки указывали праздничные дни. С таким календарем не запутаешься.

Сибирские мастера-умельцы создавали нарядные календари, украшенные резными фигурами святых. Такие святцы, как семейная реликвия, переходили по наследству от одного поколения к другому. Кто отправлялся в дальнее путешествие, заказывал календарь-посох с головою зверя или какого-нибудь чудища.

Коми-зыряне чуть ли не с XIV века пользовались деревянным календарем длиною в ладонь. И все же на нем умещались, кроме 365 насечек, еще особые метки — указатели праздников, сроков уплаты налога, начала охоты и другие важные даты.

Многие племена в Азии, Африке, Америке отмечали дни насечками на деревьях и палочках или камешками, раковинами, ореховыми скорлупами, нанизывая их на веревки.

Правда, зимой короче день, а летом — длиннее, но всегда, в любое время года, день да ночь — сутки прочь! Догадались наконец: проще всего считать время по суткам.

Теперь даже малыши, еще не зная ни цифр, ни букв, лепечут: раз, два, три… И неграмотные люди умеют точно подсчитывать: считать легче, чем читать. Для некультурных народов это очень сложная наука.

И как знать, может быть, началась она именно со счета дней.

Путешествие во времени

Трудно предугадать будущее, зато прошлое всем доступно: память услужливо подсказывает нам, что случилось вчера, месяц или годы назад. А если хотите заглянуть в даль веков и тысячелетий, вам помогут книги и библиотеки — «коллективная память» человечества. Но есть и другой способ путешествовать во времени.

В сентябре 1871 года к острову Новая Гвинея в заливе Астролябия пристал корвет «Витязь» и с корабля на сушу спустился Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Знаменитый русский ученый-путешественник совершил дальний путь, чтобы изучить быт и нравы местных жителей — папуасов.

Сначала папуасы встретили нежданного гостя враждебно: они боялись всего неведомого, а такого белого человека еще никогда не видали — наверно, он спустился с Луны.

Но скоро Маклай заслужил их доверие и глубокое уважение: он помогал в хозяйстве, лечил и учил многим полезным делам. Добрым другом оказался «человек с Луны». Русский ученый впервые поведал миру о том, как живут папуасы.