Нанкинская резня - Айрис Чан

оказалось долгое замалчивание нанкинского геноцида? Айрис Чан так и пишет в представляемой российскому читателю книге: «Голливуд не снял о резне ни одного фильма, хотя сюжет ее не менее драматичен, чем у “Списка Шиндлера”»[6].

После выхода в Соединенных Штатах исторического труда Айрис многое изменилось. Сначала книга быстро разлетелась по американским городам с большим количеством китайского населения: Сан-Франциско, Лос-Анджелесу, Вашингтону, Хьюстону, Ванкуверу и Торонто. Продажи достигли критической массы, что запустило сарафанную рекламу среди читателей, рецензентов и книготорговцев.

Джордж Уилл замечает: «Задержка в отправлении правосудия не обязательно означает отказ в правосудии. Действительно, отсроченное правосудие может быть особенно ярким, если оно осуществляется на историческом расстоянии, оставляя правдивый след в памяти человечества»[7]. Айрис Чан на страницах «Нанкинской резни» напоминает нам слова Эли Визеля, выжившего в Освенциме, лауреата Нобелевской премии: «Забыть холокост – значит убить дважды».

Публикацией книги Айрис Чан на русском языке мы закрываем очередной исторический пробел. Всегда хочется надеяться на то, что подобные военные преступления не повторятся впредь.

Егор Яковлев,

историк

Места Нанкинской резни

Предисловие

13 декабря 1937 года Нанкин, столица националистического Китая, был захвачен японцами. Для Японии это стало решающим поворотным пунктом в войне, триумфальной кульминацией полугодового сражения с войсками Чан Кайши в долине реки Янцзы. Для китайской армии, чья героическая оборона Шанхая в конце концов пала и чьи лучшие войска понесли сокрушительные потери, падение Нанкина стало горьким, возможно, роковым поражением.

Мы теперь можем считать Нанкин поворотным пунктом иного рода. То, что произошло внутри стен этого древнего города, укрепило решимость китайцев восстановить его и изгнать захватчиков. Китайское правительство отступило, перегруппировалось и в конечном итоге продержалось дольше японцев в войне, закончившейся лишь в 1945 году. За эти восемь лет Япония оккупировала Нанкин, создав правительство из китайских коллаборационистов, но она никогда не смогла бы править на основе доверия или законности и никогда бы не заставила Китай сдаться. Для мира в более широком смысле Нанкинская резня – как тотчас же назвали эти события – изменило отношение общества к Японии так, как мало что другое могло его изменить.

Оно до сих пор остается таковым в Китае, где уже несколько поколений изучают преступления Японии, не в силах забыть и примириться с ними и поныне. Шестьдесят лет спустя призраки жертв Нанкина все еще омрачают китайско-японские отношения.

И это неудивительно. Разграбление и террор японцев в этом китайском городе стали чудовищным событием. Массовая казнь пленных солдат, а также убийства и изнасилования десятков тысяч гражданских совершались вопреки всем правилам войны. До сих пор потрясает тот факт, что все это происходило публично, явно имея своей целью терроризировать население, причем на виду у международных наблюдателей, и, как правило, вне зависимости от любых их попыток помешать. И это вовсе не было случайным нарушением воинской дисциплины, поскольку длилось семь недель. Такова кошмарная история, которую столь подробно излагает Айрис Чан в этом первом англоязычном исследовании трагедии Нанкина.

Возможно, мы никогда не узнаем точно, что подвигло японских командиров и солдат на столь зверское поведение. Но Чан просто более ясно, чем в любых предыдущих аналогичных повествованиях, показывает нам, чем именно они занимались. С этой целью она использует обширный набор источников, включая свидетельства сторонних наблюдателей – иностранных миссионеров и бизнесменов, остававшихся в беззащитном городе, когда туда вошли японцы. Одним из таких источников, обнаруженных Чан, является дневник – на самом деле небольшой архив – Иоганна Рабе, немецкого бизнесмена и национал-социалиста, возглавившего усилия международных организаций по предоставлению убежища населению Нанкина. Глазами Рабе мы видим страх и отвагу беззащитных жителей Нанкина, вынужденных противостоять японскому террору. Читая повествование Чан, мы можем оценить смелость Рабе и других, пытавшихся помочь городу, где пылали пожары и массово гибли жители, где были закрыты больницы и переполнены морги, где царил хаос. Мы прочитаем также о тех японцах, которые понимали, что происходит, и стыдились этого.

Эта книга тем более важна, что Нанкинская резня в основном забыта на Западе. Называя его «забытым холокостом», Чан проводит связь между убийством миллионов невинных в Европе и Азии во время Второй мировой войны. Да, Япония и нацистская Германия лишь позже стали союзницами, причем не самыми лучшими. Но события в Нанкине против которых вряд ли возражал Гитлер позднее сделали их обеих моральными сообщницами, жестокими агрессорами, виновными в том, что в конечном счете было названо «преступлениями против человечества». Уистен Хью Оден, побывавший на китайской войне, провел эту связь раньше многих других:

Флажки на карте приведут в места,

Где Зло потешилось на славу —

Нанкин, Дахау.

Уильям С. Кирби,

профессор современной истории Китая и глава исторического факультета Гарвардского университета

Введение

Хроника жестокости человечества к себе подобным имеет долгую и печальную историю. Но если проявления жестокости вообще можно сравнивать друг с другом, то мало что в мировой истории может сравниться по интенсивности и масштабам с Нанкинской резней во время Второй мировой войны.

Американцы считают началом Второй мировой войны 7 декабря 1941 года, когда японские самолеты атаковали со своих авианосцев Пёрл-Харбор. Европейцы датируют его 1 сентября 1939 года, когда произошло нападение на Польшу гитлеровских Люфтваффе и танковых дивизий. Жители Африки отсчитывают начало войны еще раньше, с вторжения Муссолини в Эфиопию в 1935 году. Однако азиатам следует относить начало войны еще раньше, к первым шагам Японии к военному господству в Восточной Азии – оккупации Маньчжурии в 1931 году.

Так же как и пять лет спустя гитлеровская Германия, Япония использовала свою высокоразвитую военную машину и менталитет расового превосходства, чтобы заявить о своем праве властвовать над соседями. Маньчжурия быстро пала под натиском японцев, которые основали свое правительство в Маньчжоу-го, якобы во главе с их марионеткой, низложенным императором Китая, но на самом деле полностью подконтрольное японским военным. Четыре года спустя, в 1935 году, были оккупированы части провинций Чахар и Хэбэй. Затем, в 1937 году, пали Пекин, Тяньцзин, Шанхай и, наконец, Нанкин. Тридцатые годы были тяжкими для Китая, и фактически последний японец был изгнан с китайской земли лишь по окончании Второй мировой войны в 1945 году.

Четырнадцать лет господства японских военных были отмечены бесчисленными проявлениями неописуемой жестокости. Нам никогда не суждено узнать о том, что происходило во многих городах и селениях, находившихся в то время под сапогом завоевателя. По иронии судьбы, история Нанкина