Суженая. Прощать или не прощать? Вот в чём вопрос! - Анна Сова

— Не подходи! — прошипела я, скинула босоножки и обессилено опустилась на банкетку.

Он присел рядом на корточки и обнял мои ноги. Меня же била дрожь, от отчаяния хотелось выть. Как представлю, что он с этой Леночкой вместе… у меня аж все изнутри выворачивает. Слезы полились градом, я уже не могла остановиться и заревела в голос. На тот момент организм сдался и стал выдавать всю горечь и разочарование.

— Вик, ну прости, прости ты меня. Бес попутал! Вторую молодость почувствовал, захотелось испытать, каково это… Лёнька, компаньон мой, уже третий год на стороне девок меняет. Уговорил. Вик, прости меня, дурака! Да и нет ничего хорошего в этом, на стороне. И не было ничего у нас. Веришь? — приобнял он мои колени одной рукой, а второй попытался убрать с моего лица волосы и вытереть бежавшие слезы. — Не плачь, Вика. Пожалуйста. Я все исправлю. Только не плачь.

Его слова лишь подстегивали меня. В груди поселилась боль, которая просто разрывала на части. Оттолкнув его руки, я поднялась с банкетки и, чуть пошатываясь, пошла на кухню. Убрала волосы с лица, судорожно всхлипывая дрожащими руками налила себе воды и в два глотка осушила стакан. Повертела его в руках и, развернувшись, что есть силы кинула в стену. На смену слезам вновь пришла злость, отвращение и гнев.

— Ненавижу! — заорала я.

Вслед за стаканом полетели тарелки, кастрюли, ложки и вилки. Я все сметала на своем пути, мне хотелось учинить разгром — излить всю боль, скопившуюся с того момента, когда я увидела его в той кровати.

— Вика, прошу… Можешь побить все, я понимаю, тебе надо выплеснуть гнев. Мне тоже больно. Я осознаю, что натворил…

— Сколько? — перебила я его, тяжело дыша, убирая вновь упавшие на лицо волосы и смотря с ненавистью.

— Что сколько?

— Сколько раз ты мне изменил? — отчего-то спокойно спросила я.

Нещадно заболела голова, и я потерла виски.

— Один. Я… — вымолвил он и хотел подойти, но я остановила его взмахом руки. Схватившись за голову, я покачнулась.

— Ах ты ж хорек плешивый, — прохрипела я, теряя сознание и падая.

Уже не видела, как в два шага муж оказался рядом, ловя меня на руки. Как он прижимал к себе мое тело, звал меня по имени, пытался набрать номер скорой помощи. Как сам резко схватился за грудь и осел вместе со мной на руках на пол. Его лицо посинело, и вот мы уже оба лежим на полу кухни. Вокруг разруха, только нам уже все равно. Нас нет…

Утром брат Вики, живший в том же подъезде, спускаясь с пятого этажа, решил зайти к зятю и занять одну важную деталь для машины, которая ему сейчас понадобилась. Стук и звонок в дверь не возымел эффекта, никто не открыл. Выглянув в окно подъезда, он убедился, что машины во дворе, да и еще рано было для того, чтобы они уехали на работу.

Позвонил сестре, потом любимому зятю. Никто не ответил, только за закрытой дверью слышалась мелодия телефона. Подозрительным брат никогда не был, но тут что-то кололо в груди. Предчувствие что ли?

Он сбегал к себе в квартиру за запасными ключами. Открыв дверь, сначала наткнулся на бардак в коридоре, которого в доме сестры никогда не было. А зайдя на кухню и увидев невероятный погром, он тут же позвонил в полицию.

Сестры и зятя нигде не было. Как сказали в полиции, закрыта дверь оказалась изнутри, на работе они не появлялись, дома их никто не видел. Объявили в розыск. Дело завели о предполагаем хулиганстве и воровстве, а также о пропавших без вести. К поискам подключилась вся немногочисленная родня, поднимая всё и всех на уши, но результата так никто и не дождался…

Глава 1

Меня крутило и вертело, в висках нещадно пульсировало, в груди жгла обида каленым железом. Я пыталась барахтаться, двигала руками и ногами как лягушка, но толку от этого не было. Точнее, я ничего не ощущала. Внезапный свет ослепил, я зажмурилась и прикрылась руками.

— Так, кто это здесь у нас? — услышала я какой-то корявый русский язык. — Хм, вызванная… Еще одна. Да сколько можно-то! Что у них там, нехватка резкая, что ли, началась? Жили же до этого как-то, — продолжал ворчать голос. — Так, дамочка, встаем, продвигаемся для регистрации, — дернули меня за рукав.

— Какой регистрации? — икнула я от неожиданности.

Глаза слезились от яркого света, и я не могла сообразить, что происходит и где я оказалась. Помнила только нестерпимую боль в голове, потом потерю сознания… и все. Неужели я умерла?! И что это, распределительный пункт в рай или ад? Хотя я не верила ни в то, ни в другое. Жила атеисткой, по ходу дела ей и умерла.

Слезла с непонятного устройства, то ли каменного, то ли металлического, разобраться не могла. Огляделась. Большое помещение, множество полок вокруг, заполненных огромным количеством папок. Как только слезла и сделала несколько шагов, сразу же вляпалась в какую-то пленку, похожую на нашу обычную пищевую. Пропустила она меня легко, и тут же окружающее пространство поменялось: я оказалась в маленьком и темном коридоре.

И куда же теперь? Я растерялась на мгновение, но сбоку открылась дверь, и оттуда выглянул нахмуренный мужчина в возрасте. В хорошем костюме-тройке, гладко выбритый, и даже седина не портила его. Такую седину еще называют благородной.

— Девушка, поторопитесь, пожалуйста! Мне вас еще в Вивьен отправлять, — недовольно произнес мужчина и, открыв пошире дверь, предложил зайти вслед за ним.

— Куда отправлять? — застопорилась я на его словах.

— В ваш новый мир, — терпеливо пояснил он мне. Потом, видя, что я не спешу идти за ним, схватил меня локоть и настойчиво завел в кабинет. — Присядьте, объясню все, — вздохнул он и насильно усадил меня на стул.

Я кивнула. Если все объяснит — это хорошо, это я послушаю. Тем более очень интересно было, что же происходит после смерти. Что меня ждет? Если честно, раньше я думала, что после гибели ничего не чувствуешь, как бы