Толстый на кладбище дикарей - Мария Некрасова

– Здесь?! – с ужасом взвизгнула Ленка. Ей вовсе не улыбалось остатки каникул скакать по валунам, как горной козе. Тетя Муза только бровью повела:

– Неплохо. Спокойно, главное. А несколько метров ровной земли для палатки как-нибудь найдем.

Тонкий только вздохнул. Если тетя сказала «Нормально», значит, нормально, спорить бес толку.

– Только вот что. – Федька вытер нос рукавом, шумно хлюпнув. – Место потому и тихое, что секретное. Никому не говорите, что я вам его показал. Хорошо?

– Секретное – это как? – поинтересовалась тетя. – Здесь находятся ракетные установки Украины? Или военное училище проводит маневры, а?

– Не. – Зарделся Федька. – Мы с братом его сами нашли. Здесь рыбал-каа! – Он мечтательно закрыл глаза и развел руками, как будто показывая размер пойманной рыбы. – Вы уж, пожалуйста, никому. А то брат узнает и мне голову оторвет.

– С братом разберемся, – пообещала Ленка.

Тетя быстренько нашла куда припарковать «Жигуль» (на средней горе, где камней поменьше), вытряхнула все из багажника и велела ставить палатку. Тонкий понял: она собралась везти Федьку домой, значит, вся операция по установке палатки на камнях ляжет на него. Ленка с Толстым не в счет. Сестренка будет ныть, что она устала, что это эксплуатация детского труда, и все равно сделает все не так. А Толстый… Крысы, конечно, очень умные животные, но ставить палатки абсолютно не умеют. У каждого свои недостатки.

Он сделал ручкой тете с Федькой (этот бесенок еще крикнул: «Я буду вас навещать!») и угрюмо уставился на гору тюков и камней. Толстый сидел на плече, не решаясь спуститься, а Ленка, даром что ныла больше всех, тут же помчалась обследовать территорию.

Собственно, если приглядеться, камней на средней горе не так уж много. Ну раз валун, ну два, три, десять. Вон ровненькое место для парковки, с которого только что стартанула тетя, оно, пожалуй, подойдет и для палатки, а там… Гора ведь не крутая и ровная, гора – раздолбанная, как большая, старая лестница. Правда, ступеньки – в два человеческих роста каждая. И во-н там, ступени на третьей Тонкий увидел нечто, похожее на пещеру. Нет, маленькие пробоины (толщиной с Тонкого) тут были везде. Но там , кажется, была настоящая большая пещера, шириной с подъезд, глубиной… Не видно.

Ленка испарилась. Бросать вещи и бежать, как маленькому, смотреть на пещеру было глупо. Толстый уже сполз с плеча и с интересом ковырялся в сумках, которые они привезли с рынка. Тонкий раскопал тюк с палаткой и, ворча, начал устанавливать:

– Цени, крыс, на какие жертвы приходится идти ради твоей безопасности! – Но крыс не ценил. Найденная в одном из пакетов пачка печенюшек его интересовала больше палатки, и он целиком забрался в пакет, громко хрустя оттуда.

– Предатель! – рыкнул Тонкий, вбивая колышек в сухую крымскую землю. Ленка спускалась к морю, поскальзываясь на больших камнях.

Тонкий ставил палатку второй раз в жизни (первый был этим же летом, когда они только приехали на старое место у деревни). Упрямые колышки не хотели вбиваться, шесты вечно падали. Он весь вымотался, соорудив нечто, отдаленно напоминающее палатку. Кривая она какая-то вышла… Ничего, тетя приедет – поправит. Всыплет, конечно, по первое число, что до сих пор не научился таким элементарным вещам, но поправит. Он быстренько надул один матрас (тетя с Ленкой пускай сами свои надувают), вытащил Толстого из пакета, забрался в палатку и растянулся там на матрасе, пристроив на пузо верного крыса…

Только прилег, называется! Снаружи послышался шум мотора. «Нет, не «жигуль», – определил на слух Тонкий, – мотоцикл? Как он здесь проехал-то?». Пришлось высунуться. У палатки действительно стоял мотоцикл. Даже два. Димон и Сергей – Сашкины знакомые байкеры из деревни каким-то чудом нашли его новое пристанище. Наверное, Федька сам и разболтал. А еще канючил: «Не говори-ите ни-ко-му!».

– Привет! – Разулыбался Серый, слезая с мотоцикла. – Значит, ты здесь теперь?

– Угу.

– Ты че, с дуба рухнул?

Тонкий, конечно, ожидал, что друзья-байкеры удивятся, узнав, что он променял такое удобное место у деревни на эти руины. Но не подозревал, что до такой степени. Он выбрался из палатки целиком, прижимая к себе верного крыса, встал на ноги и только тогда спросил:

– А что такого? Жить и на камнях можно…

– Он же не местный, – подсказал Димон. Серега понимающе кивнул:

– Не в курсах, значит.

– Насчет чего? – Не понял Тонкий. Когда тебя обвиняют в сдубарухнотости, а потом начинают обсуждать это между собой, согласитесь, стоит выяснить причину.

Димон и Серега переглянулись, посмотрели на Тонкого, как на первоклашку, и хором выдали:

– ЗДЕСЬ ЖЕ КЛАДБИЩЕ ДИКАРЕЙ!

Заявление было сильное: одно слово «кладбище» чего стоит. То, что здесь нет крестов, ничего не значит. На братских могилах тоже не ставят крестов (по крайней мере, так в песне поется), однако могилы есть, и их много. И камней здесь полно, кто сказал, что это не могильные?.. Хотя все равно не верилось.

Тонкий вытянул из палатки конец матраса, сел и потребовал разъяснений:

– Чего это оно «кладбище»? – Про дикарей решил пока не спрашивать: он тоже дикарь, мало ли что!

– А того! – Димон уселся напротив Тонкого прямо на земле, Серега – тоже. – Здесь, Санечка, люди пропадают. Дикари, ага. Вечером приедет семейка, палатку поставит, костерчик разведет, понаставит складных столиков – видно, в общем, что приехали надолго. А утром, самое большое, через день – ни людей, ни палатки.

– Как?

– А вот так. Сто раз уже так было. Куда отсюда люди пропадают, можно только гадать, но как они отсюда уезжают, никто не видит.

Толстый у Сашки на коленях почесал ногой в затылке. Тонкий не разделял его недоумения:

– Так нормально, Дим: здесь же место заброшенное. Никто и не видит, как люди уезжают. Странно, что приезжающих видят…

– В том-то и прикол! – оборвал его Серега. – Это место отлично видно с деревенского пляжа. Ну и деревенский пляж отсюда – тоже. Вон, смотри! – Он показал куда-то на море. Внизу под горой пляж был пустынным, а чуть левее… Нет, сильно левее, нет, почти перпендикулярно лагерю, далеко-далеко был другой пляж. Тонкий разглядел фигурки людей-муравьев в разноцветных пятнах купальников и плавок.

– Во! – Серега проследил за его взглядом. – И оттуда прекрасно видно: стоит здесь палатка или нет. Если она, конечно, яркого цвета. Так что, кто приехал, кто уехал, в деревне знают, будь спок!

Тонкий только хмыкнул:

– Может, людям просто здесь не нравится! Приезжают, как мы, отдохнуть от народа, местечко выбирают соответствующее, чтобы никого вокруг, а потом, к утру, что-то их…

– Именно! – оборвал Димка. – Именно к утру! Гоминид приходит по ночам…

– Кто?

– Саблезубый гоминид.

– Ты че, маленький?!

Нет, поймите правильно: молодой, подающий надежды художник и детектив Александр Уткин тоже недавно получил паспорт. Вот буквально минувшей зимой ему как раз исполнилось четырнадцать. Но если человек на полном серьезе рассказывает про какого-то саблезубого гоминида, который приходит по ночам и хоронит дикарей в камнях, то ему, согласитесь, паспорт иметь еще рановато. Он на нем солдатиков нарисует зелеными фломастерами или того же гоминида саблезубого черным карандашом. И будет не документ, а черт-те что с детскими каракулями. Объясняй потом в милиции, что человек еще маленький, еще рисует каракули на документах, верит в Деда Мороза и саблезубых гоминидов…

Димка не обиделся. Димка сказал:

– Да. – И уточнил: – Да, я маленький, как и вся наша деревня. Большие те, кто приехал сюда отдыхать и не вернулся. Лежат их косточки, небось, где-нибудь в пещере, такие большие-пребольшие…

– Покажешь? – ехидно спросил Тонкий.

Димон молча развел руками: что, мол, с неверующего взять!

– Жаль парня, – поддакнул Серега.

Тонкий на такой дешевый развод покупаться не собирался:

– Я пока еще не услышал ни одного убедительного аргумента. Если есть гоминид – покажите. Не его, а хоть косточки, которые он оставляет. А так…

Димон только плечами пожал:

– Никто не верит, а все пропадают.

– Угу, – опять поддакнул Серега.

Нет, господа, так беседы не ведутся! Тонкий уже начал сердиться: сидят тут, понимаешь, пугают, чем пугают – не говорят…

– Что хоть за гоминид-то такой, откуда взялся, можете объяснить?

Байкеры переглянулись, и Сашка понял: объяснят. И на том спасибо!

– Есть такая легенда… – начал Димон.

– Она же – байка, – подхватил Серега.

– В этих пещерах, – Димон повел рукой, показывая окрестности, – живет саблезубый гоминид. Вроде снежного человека, только у нас тут снега мало бывает. И людей-то, вроде, не ест…

– Слава богу!

– Не перебивай. Но как все дикие животные, он территориален. Территорию свою пасет, охраняет от чужих. И если здесь поселишься – добра не жди.