Не быть жертвой. Как противостоять абьюзу, манипуляциям и вредным привычкам - Дас Сатья

Алкоголику часто приходится искать какие-то правдоподобные объяснения, почему ему нужны деньги. И в такие моменты оказывается, что он очень креативный человек – потому что у него есть физическая зависимость, побуждающая мозг работать в этом направлении. Так же выглядит игра наркомана – только там все еще жестче, добавляются еще другие персонажи.

То есть алкоголику приходится объяснять, зачем, на что ему деньги, куда он будет их девать (причем очень часто его об этом никто даже не спрашивает). И люди делают вид, что верят ему, хотя и знают, зачем алкоголику деньги.

Так часто бывает, на это легко повестись, потому что есть некие психологические трюки, которые отлично работают, если попадают в цель – в психологическую потребность того, на кого направлены. Например, у человека может быть потребность быть добреньким, и он реализует ее таким образом.

Иногда простак начинает исполнять и другую роль, не самую существенную, но тоже характерную для ситуации – роль подстрекателя, такого хорошего парня, с которым всегда можно забухать. Он говорит: «Заезжай, поехали на природу, у меня все есть, я пиццу сделал».

У меня была такая ситуация. Я тогда уже стал вегетарианцем, хотел есть вегетарианскую пищу, но не знал, как ее готовить. Поэтому я покупал лаваш, клал в него овощи, засыпал сыром и засовывал в духовку, и у меня получалась пицца, точнее несколько. Я звонил друзьям и говорил: «Приезжайте, у меня есть пицца». Они приезжали и всегда привозили с собой пиво. То есть если бы я их не звал, они бы и не бухали. А так они бухали каждый день. Хотя я ничего такого не делал – просто готовил вегетарианскую пиццу, – но был в роли подстрекателя. Как в фильме «Покровские ворота»:

– А не хлопнуть ли нам по рюмашке?

– Заметьте, не я это предложил!

Это классический пример подстрекателя.

Есть еще одна второстепенная роль – посредник, непосредственный поставщик алкоголя. Это может быть бармен, продавец в магазине, а то ивообще можно расширить эту роль до всей алкогольной промышленности в стране и в мире. Но обычно человек сталкивается с этим через какую-то личность.

Посредник обычно хорошо понимает потребности алкоголика, язык алкоголика, он понимает, как с ним общаться. Иногда он наливает просто так, иногда он дает в долг.

Посредник – это всегда профессионал, он всегда знает, когда надо остановиться, в отличие от подстрекателя, который не видит краев.

Вы заметили, что всем этим ролям что-то надо от алкоголика? Все они в чем-то заинтересованы, реализуют какие-то свои потребности. Причем таких игр может быть сразу несколько – одна, вторая, третья – и они могут пересекаться. Они цепляются друг за друга сбиваются в группы – словом, все довольно запутанно.

В этой игре все удовлетворяют свои психологические потребности. А самое интересное (и самое страшное) – всех все устраивает, даже страдающую жену, несчастную маму, переживающих друзей и людей, которые думают о здоровье нации.

Сама выпивка при этом является лишь дополнительным удовольствием на пути к истинной кульминации. Хотя нам кажется, что цель – сам процесс: ты кайфуешь, пока бухаешь.

Но алкоголику важно похмелье – когда его начинают спасать, потому что ему плохо. А похмелье наступает, когда токсины уже начинают выходить. Когда он бухает – нет смысла его спасать. Для спасения ему должно быть плохо.

Истинная психологическая кульминация для алкоголика – это похмелье.

Когда ты бухаешь, помогать тебе не надо, даже если ты заблевал весь троллейбус. Алкоголик получает внимание, когда ему плохо. Ему важно быть жертвой, потому что тогда его кто-то будет жалеть.

Любой жертве важно, что кто-то ее будет жалеть, будет обсуждать – мол, так ее жалко, у нее такой муж… Она будет прибегать к подружке и рассказывать, какой он гад: избил, назвал овцой и так далее. Тогда ей будут сочувствовать, говорить, как ее жалко.

И никто не задумывается, почему она его не бросит? Да просто если она его бросит, то потеряет весь интерес – ее никто не будет жалеть, потому что счастливых никто не жалеет. И если ты болеешь – тебе апельсинку принесут, обижена – посочувствуют.

Когда никто не обращает внимания и демонстрировать свою боль некому, жертва теряет интерес к игре. Но если кто-то реагирует, то жертва начинает генерировать жалобы снова.

Для алкоголика похмелье – не столько физическая боль, сколько психологическая пытка. И в этой пытке он находит удовлетворение своих потребностей.

Два любимых развлечения алкоголика: первое – обсуждать, сколько выпили вчера и что с чем смешивали, и второе – говорить: «Как мне сегодня плохо».

Когда в психологической группе обсуждают алкоголизм, для большинства участников тема пьянства не интересна. Они говорят о нем только из-за уважения к человеку, который в группе играет роль преследователя. На самом же деле им важно обсуждать их страдания.

Если вы попадете на собрание клуба анонимных алкоголиков, то увидите, что речь там будет идти не о том, как было хорошо, а о том, как было плохо. Потому что, когда ты рассказываешь о том, как тебе было хорошо, это вызывает раздражение, какую-то дурную зависть и другие подобные эмоции, но никогда не вызывает беспокойства или сочувствия.

То есть цель пьянства, помимо других каких-то удовольствий, – это создать ситуацию, при которой внутренний ребенок был бы строго отруган внутренним родителем («Да как ты так мог сделать? Зачем ты это сделал?») – и не только им, но и любым желающим.

То есть, критикуя, обвиняя алкоголика, вы тем самым льете воду на мельницу его алкоголизма, потому что в действительности ему именно это надо. Он чувствует себя так: «Я такой плохой, я такой падший, я самый-самый пропащий человек». И определяющее слово здесь – «самый».

Многие психологи, которые занимаются вопросом алкоголизма, говорят о том, что терапия в этой игре должна сосредоточиться не на самом пьянстве, а на следующим после пьянства похмелье и на похмельном страдании.

Нужно отучить человека заниматься самобичеванием. А он никогда не отучится от этого, пока есть те, кто получает свои психологические бонусы, находясь рядом с ним.

Допустим, муж говорит: «Да, я брошу, я обещаю тебе». А жена потом: «Да как ты мог, да ты же обещал, ты же разрушаешь себя». И самое интересное, что всем хорошо в этой ситуации.

Женщина чувствует себя такой крутой: «Вот, я его спасительница, без меня бы он сдох. А если я его брошу, он точно сдохнет. Я его вылечу».

Но для того, чтобы вылечить человека от алкоголизма, надо уметь лечить от алкоголизма. Если вы хотите научить человека играть в шахматы, надо, во-первых, чтобы он хотел этого, а, во-вторых, чтобы вы умели играть в шахматы.

Очень похожая схема – человек, потерявший работу. Иногда психологи называют такого человека «непьющий алкоголик». То есть физически человек не пьет алкоголь, но психологически все идет по той же схеме. Есть те, кто его спасают, например, любимая жена: она сама ходит на работу, помогает, считает, что без нее муж сдохнет, дети опухнут с голоду. Есть те, кто одалживает ему немножко денег – старенькая мама отдает пенсию. То есть, существует масса людей, которые получают шикарные психологические бонусы от ситуации, когда кто-то безработный. Причем он работу находить тоже не очень-то хочет – потому что выяснилось, что как безработный он даже востребованней и получает больше психологических бонусов.

То есть он работал, зарабатывал, жена на это все плевала, не благодарила, брала деньги, тратила. А тут он потерял работу, она уже начинает с ним каждый день говорить, вдохновлять, переживать рядом какие-то эмоции, ей уже есть о чем поговорить с подругами:

– Мой Валера потерял работу…

– Ленка, как мне тебя жалко! Как ты держишься?

– Ой, прямо не знаю…

У наркоманов схема такая же, только вместо алкоголя наркотики. И она более зловеща и драматична – потому что все развивается гораздо быстрее, и последствия гораздо серьезнее. У наркомана жизнь не короче, она просто быстрее.