Брошенка для депутата - Арина Вольцева

после рождения младшей Сеньки через два года я вновь забеременела, в нетерпении прожил три с половиной месяца до того самого УЗИ, где его обрадовали: мальчик! Счастью Лешки не было предела, и следующие полтора месяца он летал на крыльях, окружая меня заботой, вниманием и любовью… А потом пришло горе: ребенок "замер" на сроке в шесть с половиной месяцев. Когда меня привезли в больницу в два ночи с дикими болями, от которых я поминутно теряла сознание, было уже поздно. Вместе с погибшим малышом мне удалили матку, сухо сообщив, что больше иметь детей я не смогу.

Беда, как говорится, не приходит одна. После этого случая у нас начался сильный разлад в семье. Прожив год в ссорах и бесконечных выяснениях отношений, мы приняли решение разойтись прошлой весной, но потом неожиданно все изменилось. В дом вновь вернулись мир и спокойствие. Муж сказал, что, мол, хватит нам дурить, у нас растут дочки, и они должны вырасти в полной любящей семье, а нам надо постараться все вернуть — ради них.

Полгода мы жили в разных комнатах, до моего дня рождения, после которого меня буквально перенесли обратно в нашу общую спальню. А потом будто второй медовый месяц длинною почти в четыре, чудесный Новый год в кругу семьи… Сейчас почти год у нас все ровно: тихие семейные теплые отношения, без скандалов и ругани, с веселыми выходными, сюрпризами, поездками… Меня все устраивает.

А его, оказывается, нет.

— Сколько ему? — осипшим голосом спросила я девицу, не отрывая взгляд от мальчика.

— Год и четыре недавно исполнилось, он родился в конце прошлого августа.

"Прямо перед моим днем рождения!" — почему-то подумала я.

В голове запустился калькулятор: если родился он в августе, значит, весной, когда мы собирались расходиться, девушка уже была беременна, причем на серьезном сроке… Неужели Леша не знал? А если и знал, то почему в итоге не ушел, а сам настоял на том, чтобы мы сошлись обратно?..

— Как Вас зовут? — тихо спросила девушка, глядя на меня полными слез глазами.

— Марина.

— Я Лена, — шмыгнула она. — Марина, простите, я понимаю, что не в праве просить, но… Не могли бы мы с Вами поговорить? — весь ее гонор слетел, и сейчас передо мной стояла и тряслась маленькая девочка, которая по виду могла быть ровесницей моей младшей сестры Женьки, заканчивающей в этом году школу.

Леша что, совсем сдурел? Она хоть совершеннолетняя?

Печальные карие глаза пытливо смотрели на меня, ожидая ответа.

— Сейчас не могу, — покачала я головой. — На, — протянула я ей свой телефон, — пиши свой контакт, я позвоню тебе завтра и скажу, куда прийти.

— Спасибо! — шмыгнула вновь покрасневшим носом Лена, проворно перехватила мальчишку поудобнее одной рукой и быстро вбила свой номер в мою телефонную книгу.

Я тем временем рассматривала ребенка, подмечая схожесть с маленьким Лешкой — я видела фотографии в фотоальбоме его родителей и, как бывший профессиональный художник, легко запомнила черты.

— Вот, — протянула мой гаджет Лена. — Только… Можно либо до двух, либо после четырех?.. Ваня просто спит в это время, — опустила стыдливо она глаза.

— Хорошо, позвоню тебе утром, — я, стараясь не разреветься, глядя в такие знакомые глаза мальчонки, круто развернулась и пошла в сторону дома.

Возле крыльца никого уже не было, все зашли в дом, за что я мысленно поблагодарила Всевышнего: мне надо было время прийти в себя.

Обойдя дом и опасливо озираясь, чтобы меня не увидели, я заскочила за летнюю беседку, присела на скамейку, развернувшись спиной к дому, и достала пачку с сигаретами.

Раньше не курила, мне казалось это таким мерзким и неправильным, да и родители внушили страх перед курением: рак, заболевания легких и прочие ужасы.

Но когда потеряла ребенка, все это отошло на второй план, эти страхи болезней на меня уже не действовали: самое ужасное, что могло со мной приключиться — в моем понимании, — уже произошло. Как-то раз поймала Женькиного парня с сигаретой и вместо того, чтобы дать подзатыльник и отобрать пачку, просто попросила одну и закурила с ним вместе. Потом втянулась… Я тогда вообще подсознательно хотела сделать себе еще больнее, еще гаже, нанести вред… Жить не хотелось… Но сделать что-нибудь с собой рука не поднялась…

Это уже потом был психолог, вытаскивающий меня чуть ли не за волосы из моей депрессии, долгие и нудные тренинги, где меня заставляли полюбить себя, отпустить всю эту ситуацию и прочее.

Помогло. Нет, честно, помогло!

И с тех пор я всем говорю, что не надо жить в этой серости и ждать, когда все, пардон, дерьмо само проплывет мимо, не чувствуя, что ты погружаешься все сильнее в это состояние, — идите к специалистам! Не позволяйте этому болоту отбирать целые годы Вашей жизни! Депрессия, настоящая, полноценная, не пройдет сама! А вот иллюзия контроля над собственной жизнью появится может… До определенного момента — пока не захочется самостоятельно прекратить все это, пустив пулю в висок.

Есть выражение: " Чтобы выплыть, нужно опуститься до дна и оттолкнуться". Но кто знает точно, где ЕГО дно? Где проходит та грань, опуститься ниже которой ты уже не сможешь? И будешь ли ты понимать, что это и есть предел?..

Поэтому спасибо старшей сестре, которая волоком оттащила меня к психологу. Благодаря им я сейчас та, какая есть.

Я перестала ныть, скулить и жаловаться, научилась с легкостью отпускать прожитый день и не зацикливаться на проблемах, а также улыбаться и радоваться каждому дню; хоть и с трудом, но вернула утерянную связь с дочками…

Только курить вот бросить окончательно не смогла… Нет, мне не надо уже как раньше пачку на день, теперь моя пачка легко растягивается и на месяц — по одной сигарете раз в день-два, — однако полностью победить эту зависимость я не смогла.

Вот и сейчас, украдкой оглянувшись, быстро прикурила и с наслаждением затянулась горьковато-ментоловым дымом. Через пару затяжек руки перестали ходить ходуном, а на губах вместо уродливой маски скорби, застывшей после встречи с этой Леной, появилась горькая усмешка.

Я, законная жена, столько лет искренне и преданно любившая Лешку, так и не смогла родить ему сына…