Чикагский вариант - Флетчер Нибел

— С удовольствием, мистер Бэррауфс, — ответил Манчестер. Он на мгновение умолк, подбирая нужные слова, потом осторожно проговорил: — Со времен второй мировой войны наша страна постоянно ощущает на своих плечах тяжкое бремя военных расходов. Боюсь, что нам и впредь придется выделять значительные суммы на основные статьи оборонного бюджета. Несмотря на то что совместными усилиями нам удалось частично разрядить напряженность в отношениях с Советами, «холодная война» еще не окончена. Ядерного оружия, которым обладают Соединенные Штаты сегодня, вполне достаточно не только для того, чтобы стереть с лица земли Россию, но и чтобы уничтожить саму человеческую цивилизацию… Короче говоря, сейчас возник вопрос о том, нужно ли вообще наращивать военный потенциал. У меня нет определенного мнения на этот счет. Пусть мне докажут, что наша оборона нуждается в еще большем числе боеголовок и носителей. Вы удовлетворены, мистер Бэррауфс?

— Нет, сэр. Как вы знаете, сейчас решается вопрос о нескольких крупных военных контрактах, которым пока еще не дан ход…

— Это мне известно, — Манчестер говорил, тщательно подбирая слова. Вряд ли есть смысл вести речь об уже выработанных планах. Скажу только, что, если меня выдвинут кандидатом и изберут в президенты, я, пожалуй, рассмотрю их заново.

— А что вы можете сказать о проекте «Дафна»? Как вы знаете, его общая стоимость исчисляется суммой в десять миллиардов долларов.

— Контракт на реализацию проекта «Дафна» одобрен министром обороны и президентом…

— Одобряете ли его вы, как министр финансов?

— Я нахожусь здесь не как министр финансов, а как лицо, желающее стать кандидатом на пост президента от республиканской партии.

— Стало быть, не одобряете.

— Смею надеяться, что мои слова достаточно ясно отражают то, что я чувствую и думаю.

— Значит, став президентом, вы пересмотрите и проект «Дафна»?

— В числе всех прочих — да.

Двое газетчиков, стоявших возле дверей, бросились вон из зала. Один из них зацепился карманом пиджака за дверную ручку, и треск рвущейся ткани слился с возбужденным гулом голосов. Арчи Дю — Пейдж вскочил и зашептал что–то на ухо Манчестеру, тот отрицательно покачал головой и снова повернулся к микрофонам.

— Я вижу, мои слова не на шутку взволновали вас, — сказал он. Позвольте же мне объясниться. По данным объединенной комиссии Конгресса по атомной энергии, в нашем арсенале насчитывается и так слишком много ядерных боеголовок и бомб. Стоит взорвать их все одновременно, и человечеству конец. Я совершенно искренне заявляю: довольно! Конкретно о «Дафне». Насколько я понимаю, весь смысл проекта в том, чтобы на какие–то секунды сократить время полета ракеты–носителя от наших стартовых площадок до цели. Я считаю, что тратить десять миллиардов ради того только, чтобы на несколько секунд раньше похоронить человечество, чистейшей воды идиотизм!

— Идиотизм? Мы не ослышались, сэр?

— Ну, возможно, это слишком сильное выражение, однако оно вполне соответствует моим чувствам.

О’Коннел тихонько застонал, профессор Коэн щелкнул суставами пальцев. Арчи Дю — Пейдж почувствовал смутную тревогу.

— Господин министр, фирма «Юнивесл фордж» объявила о своем намерении нанять десять тысяч сотрудников с тем, чтобы обеспечить проект «Дафна» рабочей силой. Получается, что теперь эти люди останутся без работы, так?

— Я не намерен комментировать действия фирмы «Юнифордж». Моя цель состоит в том, чтобы совершенно искренне поделиться с вами своими соображениями относительно проблемы, которую я считаю глобальной и жизненно важной для всего человечества.

— Сэр, намерены ли вы использовать свой тезис о необходимости соблюдать меру как средство в борьбе против губернатора Робертса?

— Я думаю, что мистер Робертс солидарен со мной в этом вопросе.

— Благодарим вас, господин министр! — прокричал какой–то корреспондент телеграфного агентства, бросаясь к двери. Толпа репортеров повалила следом.

В кабине служебного лифта О’Коннел тяжело привалился к стене и снова принялся потирать пальцами щеки.

— Эх, святая простота… — пробормотал он. — В политике от нее куда больше бед, чем от лицемерия.

— Ты считаешь, что я зашел слишком далеко? — растерянно спросил Манчестер.

— Далеко! Где это видано — откровенничать накануне голосования!

— А твое мнение, Арчи?

Дю — Пейдж глубоко вздохнул.

— Я восхищен вашей искренностью, босс, и все, что вы сказали, правильно. Только вот подходящий ли сейчас момент для таких речей? Не думаю, чтобы президент Стюарт…

— Черт возьми! — воскликнул Манчестер, в расстройстве сжимая кулаки. — До каких пор я должен отмалчиваться по всем сколько–нибудь важным вопросам и подпевать Стюарту? У меня, в конце концов, есть своя голова на плечах!

Молодой человек в гробовой тишине пересек комнату и выключил телевизор. Взгляды пятерых мужчин разом обратились на кресло, в котором восседал шестой член компании — грузный здоровяк в желтом купальном халате.

— Что вы скажете об этом, губернатор? — спросил Карл Флейшер, руководитель кампании по выдвижению Брайана Робертса.

Губернатор закинул ногу за ногу и вперил взор в потухший телеэкран.

— Пожалуй, сперва лучше выслушаем наших экспертов, — проговорил он. Дэви, начинай.

Молоденький пресс–секретарь немного подумал.

— По–моему, — сказал он, — Манчестер набрел на нечто такое, что породит в стране нужный ему отклик. Понравится ли все это президенту Стюарту — другой вопрос. Старик ведь одобрил «Дафну»…

— Что верно, то верно, — согласился Карл Флейшер. — Однако в отличие от Дэви я полагаю, что Манчестер дал маху: в стране полным ходом идет строительство ракет, и многие из делегатов наверняка призадумаются о том, не ударит ли выдвижение Манчестера по их чековым книжкам.

Робертс кивнул долговязому Роджеру Абботу, старейшине канзасских республиканцев, занимавшему в калифорнийском штабе вторую по важности должность после Карла Флейшера.

— Не могу отделаться от мысли, что Манчестер и Стюарт отрепетировали все это в Белом доме, — заявил Аббот. — Скоро из Вашингтона дадут знать о полном согласии между президентом и министром финансов. Будь осторожен, Бин, взвешивай каждое слово.

Остальные помощники Робертса высказались приблизительно в том же духе, после чего все члены штаба вновь уставились на своего кандидата, который молча барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Вы не знаете Манчестера. Чарли выложил все, что было у него на душе, — сказал наконец Робертс. — Своим вопросом Кэл Бэррауфс просто вышиб затычку, и вода полилась наружу. Министр слишком откровенен, и это может выйти ему боком.

Распахнулась дверь, и в номер вбежала молодая девушка с эмблемой Робертса на груди.

— Губернатор, в приемной толпятся с полсотни газетчиков, — объявила она. — Им не терпится узнать ваше мнение о ракетном вопросе.

— Никаких пресс–конференций, милочка, — произнес пресс–секретарь.

— Да, — согласился Робертс. — Однако предупредите их, что через полчаса мы сделаем краткое заявление.

— Не открыть бы огонь раньше времени, — предостерег Карл Флейшер.

— Надо же хоть что–то сказать, — возразил пресс–секретарь. — Глупо замалчивать вопрос о вооружениях.

— Скажем, — успокоил его Робертс. — Чарли обеспечил нам хороший старт. Думаю, лучше всего нам высказаться в том духе, что столь важные вопросы должны решаться высокими правительственными комиссиями, а не разгоряченными партийной борьбой кандидатами в президенты.

— Начать надо со слов одобрения в адрес Манчестера, — подал голос Аббот. — Не хватало еще, чтобы нас объявили мракобесами и противниками мира. Насколько я знаю, у меня в Канзасе очень сильны антивоенные настроения, уверяю вас.

Флейшер покачал головой.

— Чековая книжка — вот что сыграет главную роль на этом конвенте, сказал он. — Среди делегатов будут представители тех районов страны, где много оборонных заводов. Нам не стоит отказываться от их голосов.

— Вы оба правы, — произнес Робертс. — Роджер, запиши–ка, что я скажу. Начинай. «Каждый американец сознает необходимость создания в стране стойкой оборонной системы. Мы не можем позволить себе расслабиться и утратить бдительность перед лицом военной экспансии Советов, чего бы это ни стоило нашим налогоплательщикам. Этот вопрос требует длительного и дотошного исследования и должен решаться Советом национальной безопасности, а не партийным съездом». Ну как?

— Я бы выкинул эти слова о налогоплательщиках, — предложил Аббот. — Сейчас август, а не апрель.

— По моему мнению, — сказал Карл Флейшер, — Манчестер здорово сглупил, заговорив об идиотизме применительно к «Дафне». Газеты ухватятся за это, и кое–кому станет не по себе. Надо как–то обыграть этот момент с пользой для нашего дела.