Бес. В Москву И Обратно - Ио Меркушин

Андрей смотрел на меня несколько угрюмо.

— Мне хотелось бы покинуть это место… — немного нервно заметил он.

— Мне бы тоже.

— Так в чем проблема? Зачем нам все это надо?

— Ты слышал, что за некоторые камешки, принесенные с той стороны кордона можно получить вполне реальные деньги, да мало того нам этих денег на три альбома вперед хватит…

Это ненадолго ослабило сомнения солиста, но глаза его все еще светились недоверием. Я отлично понимал его, но теперь от меня требовалось одно — выспаться, и прочесть то пособие, иначе сложно было назвать «книгу» выданную Малдером и Проводником. Уже от первых строк мне сделалось нехорошо. Будто бы все детские кошмары разом материализовались здесь. Но все они, в отличие от детского подкроватья были реальными и очень опасными. Андрей почему-то читать «Путеводитель» отказался, признаться, я и не настаивал, нам предстояло очень опасное приключение и это заставляло течь кровь по жилам быстрее, и в то же время волосы шевелились на затылке при мыслях о том, что же может произойти завтра.

Рано утром Малдер пришел за нами. Ни слова не говоря, кинул пару армейский пайков, саморазогревающиеся консервы и еще что-то вроде того. Андрей суетился. Я буквально кожей ощущал, как ему претит вся та ситуация в которой волей своей глупости мы оказались.

Наскоро позавтракав, мы облачились в костюмы, которые принес тот же Малдер, получили патроны к оружию — пять рожков армейский стандарт, и отправились вслед за ним и Проводником к периметру Зоны. Кроме всего прочего нас предупредили об антирадах, которые непременно следовало принимать, и витаминах для общего укрепления организма так сказать, помощи ему-родимому в борьбе с окружающей средой.

Малдер покинул нас у колючки. Проводник был неразговорчив, лишь скупо командовал нашими действиями.

— Идете за мной след в след. Полоса заминирована. Всем понятно?

И мы пошли. Двигались медленно, хотя, казалось бы, какие-то пять-шесть метров. Когда колючка осталась позади мы вздохнули свободно, оказалось довольно рано. Проводник выдал нам ПДА — личный наручный компьютер, чем-то похожий на традиционный КПК. Своеобразный паспорт личности. ПДА, включал в себя детектор аномалий и живых движущихся объектов, датчиком радиации и непосредственно КПК.

Программ в ПДА было немного, но все они были жизненно необходимы здесь, как объяснил Проводник. В Зоне существовала своя интер-сеть с новостями, импровизированным чатом и идентификаторами сталкеров.

— Значит так, ПДА включите в ждущий режим, нечего зря внимание привлекать, идете за мной и запоминаете, что я делаю, смотрите на детекторы, смотрите на ПДА, постарайтесь почувствовать Зону. Вам же будет легче. Если подымится ветер — надевайте респираторы.

Мы согласно кивнули, и двинулись за ним, стараясь не очень глазеть по сторонам, а больше смотреть под ноги и на Проводника, но было уж очень интересно…

Раньше я едва ли мог поверить, что ауру какого-то места можно почувствовать, не мог поверить, в общем, и в то, что некая аура вообще может существовать, но здесь все было иначе, чем где-либо. Все мое естество откликалось на еле слышный шепот окружающего пространства. У меня появилось навязчивое чувство дежавю. Будто я бывал здесь раньше много раз. Вдруг вроде бы и ни к месту вспомнилось, как еще мальчишкой со своим закадычным другом мы лазили на стройке, нашли какую-то позолоченную проволоку, как приписали ей некие магические свойства, и что-то там даже срабатывало, или нам хотелось верить в то, что срабатывало. Наверное, только там, только «в тогда» — я чувствовал нечто похожее на это ощущение. Когда вся окружающая среда изучает тебя и ты, входя с ней в контакт, чувствуешь всякую ее вибрацию.

Мы шли по некой тропе проложенной Проводником среди аномалий. Как ни старались мы с Андреем смотреть под ноги, все равно больше получалось, что глазели по сторонам. Никто из нас мирно живущих по другую сторону колючей проволоки никогда ничего подобного не видел. Сложно было разобраться в себе, в своих чувствах, а уж когда мы увидели первое живое порождение Зоны…

Как сказал Проводник — это были крысы, только походили они больше уж скорее на тушканчиков. Здесь их обыкновенно называли кенги. В первый момент нам стало страшно, ведь так издеваться над природой, казалось, не мог ни один генный инженер. Но в следующие несколько минут в душе моей и в мыслях наступил полный штиль. Я топал за Проводником, пялясь на окрестности и детектор и чуть было не влетел в заботливо поставленную на нашем пути аномалию — ведьмин студень…

— С ума сошел! — прокомментировал мою беспечность Проводник, — то, что тебя приняла Зона, еще не значит, что она не станет испытывать тебя, и не значит, что ты должен стать абсолютным болваном и перестать смотреть себе под ноги.

Мне сделалось стыдно, и дальше мы шли, уже внимательно глядя себе под ноги, сверяясь с проложенным маршрутом и детекторами, углубляясь все дальше к заброшенному строению, коих в Зоне насчитывалось великое множество.

— Там мы проведем первую ночь, потом дойдем до заброшенного поселка, постреляем, если придется, вы соберете артефакты, если таковые будут иметься, потом снова сюда, еще одна ночь и домой.

Нас устроил такой расклад, а Андрей, по-моему, счастлив был уже теперь вернуться обратно, но выходило то всего — ничего — дело плевое. Ночью дежурить довелось мне, а под утро меня сменил Проводник. И все шло без неожиданностей. Я подремывал, и ощущал, что Проводник тоже прикорнул на посту. «Какое непростительное упущение», — подумал я, и понял, что мысль была не моей, а чьей-то чужой, я вскочил на ноги, очень резко, схватив автомат, снял его с предохранителя. Все, что происходило с моим телом, я видел будто бы со стороны, и в то же время отдавал себе отчет в том, что я делаю. Я толкнул Андрея, велел ему подниматься, не стал заморачиваться на сворачивание палатки, подхватил свой рюкзак. Андрей спросонья протестовал, пытался что-то говорить, однако, следы черной краски на нашей палатке говорили более красноречиво, чем все мои суетливые действия.

Андрею хотелось убедить себя, что это дурной сон, а другие, чужие сталкеры, или кто они там, просто испачкали нашу палатку, чтоб мы испугались до усрачки… это была вовсе не кровь! Проводник не погиб, а сейчас вернется, и спросит, чего это мы нарушаем технику безопасности.

Но этого не произошло, а мы двигались вперед. Куда вперед, я и сам точно не знал. Я не знал точной дороги, я не мог сейчас самостоятельно проложить курс. Я боялся послать сигнал о помощи, потому что, несмотря ни на что, самой страшной тварью в зоне оставался все же человек, поэтому я просто шел, поглядывая на детектор аномалий, и, следя за появлением неподалеку жизненных форм.

Нам удалось довольно быстро миновать пологий холм, и спуститься в низину, где трава искрилась серебром в неверном свете луны, следуя наитию, я повел Андрея в обход странного луга с серебряной травой, мимо странных растений, распускающих вокруг фосфорицирующие ни то усики, ни то ветки; по большому счету в Зоне все было странным. И я шел наобум, наудачу, повинуясь странному чувству, зародившемуся внутри меня, как будто раньше струны моей души не были натянуты и провисали, а теперь все было другим новым. Я не знаю, почему Андрей слушался меня, может быть потому, что больше некого здесь было слушаться, а может потому, что сильно боялся, и предпочел доверить принятие решений кому угодно, только, чтобы самому не пришлось принять неверного решения.

Рассвет застал нас на полпути к заброшенной деревне, теперь я, наконец, разобрался, как загрузить координаты в систему, и сориентировался на местности. Андрей был подавлен, но у него не было сил, чтобы бояться еще больше, мне казалось, что еще немного и я потеряю его. Это сложно было объяснить рационально. Поэтому когда мы остановились немного передохнуть, я посмотрел ему в глаза и сказал:

— Мы выберемся отсюда обязательно. Только в Зоне нельзя возвращаться тем же маршрутом, что пришли, сейчас мы передохнем немного, и двинемся курсом, который я набросал, как будто бы в той стороне все довольно спокойно, я думаю, мы справимся, и я тебе обещаю, что после этого уже никогда не решусь ни на какие авантюры.

Он слабо улыбнулся, но я увидел в его глазах главное — надежду. Значит теперь у нас появился шанс.

Двигаться мы начали медленно, я старательно вымерял маршрут, значительно этому способствовали гайки с белыми ленточками, которые я бросал впереди себя. Забавно, когда-то такие же привязывали на антенну моей машины. Теперь все прошлое казалось нереальным, как будто это происходило не со мной. Реальностью была Зона и наш долгий путь обратно.

Инстинктивно я поднял с землю продолговатый осколок стекла, он выглядел так, будто оплавленный. Осторожно я положил его в контейнер для артефактов, выданный мне Проводником вместе со всем прочем оборудованием, и мы двинулись дальше.