Святой великомученик Георгий Победоносец - Е. Фомина

Все собрание, как громом, было поражено этою неожиданной смелой и восторженною речью святого Георгия. Все устремили свои изумленные взоры на императора, ожидая, что он скажет. Раздраженный и крайне смущенный, Диоклетиан некоторое время молчал, как бы не зная, что сказать, затем знаком руки подозвал к себе своего друга Магнеция и приказал ему возразить на речь Георгия.

– Кто побудил тебя на такой дерзкий поступок? – спросил Георгия Магнеций.

– Истина, – спокойно и с достоинством ответил Георгий.

– Какая истина? – продолжал спрашивать Магнеций.

– Истина сия есть Христос, вами гонимый, – ответил святой.

– Так ты и сам христианин?! – удивленно спросил Магнеций.

– Да, я раб Христа, Бога моего и, на Него уповая, добровольно предстал пред вами, чтобы засвидетельствовать истину. Я – христианин, и желание свидетельствовать о Христе – Единой Истине – побудило меня сделать это, – закончил Георгий.

Диоклетиан был страшно раздосадован словами Георгия. Однако, не подавая вида, он с притворной лаской обратился к Георгию:

– Доселе я с радостью удивлялся твоим отменным качествам. Еще в юном возрасте ты отличным знанием воинского дела и своей личной храбростью сделался достойным больших наград. И, не обращая внимания на твой возраст, я наградил тебя почетным званием и дал тебе высокий сан в моем воинстве. Даже и теперь, когда ты так дерзко и не на пользу себе говоришь, я люблю тебя за твой ум, за твое мужество. Как отец, советую тебе, для твоей же пользы: не лишай себя воинской славы, не предавай свою молодость своею безрассудной непокорностью на мучение, принеси жертву нашим богам и за то получишь от нас еще большие почести.

Но не смутили и нисколько не соблазнили святого Георгия эти слова и обещания царя.

– О если бы ты сам, государь, познал через меня истинного Бога, – кротко заметил Георгий императору, – Он удостоил бы тебя лучшего Царства – бессмертного, так как то царство, которым ты теперь владеешь и управляешь, наслаждаясь своей властью, есть царство непостоянное, временное. И все, что в нем, все его блага и утешения слишком кратковременны и не могут принести человеку никакой истинной пользы. Поэтому никакие обещания земной славы не в силах уменьшить моей любви к Богу истинному и вечному, и никакие муки не устрашат меня и не поколеблют моей веры.

После этих слов Диоклетиан не в силах был долее сдерживать свой гнев и с раздражением приказал находившимся тут же воинам схватить Георгия и заключить в темницу. Приказание было немедленно исполнено, но при этом на глазах язычников совершилось нечто поразительное: как только один из воинов, исполняя повеление царя, копьем коснулся тела святого Георгия, железное копье тут же согнулось, как мягкий прут, а мученик громко восславил Господа Бога.

В темнице отнеслись к Георгию с величайшею жестокостью: положили его на землю, на его ноги надели тесные и тяжелые колодки, а на грудь навалили тяжелый камень, и в таком положении святой мученик должен был провести всю ночь. Терпя эти ужасные мучения, святой Георгий не высказал ни одного слова жалобы или сетования, а беспрестанно благодарил и прославлял Бога.

На следующий день император снова велел привести к себе Георгия и опять стал уговаривать его и склонять к покорности.

– Ну что же, – спросил император мученика, проведшего ночь с тяжелым камнем на груди и в колодках и изнуренного мучительными страданиями, – раскаялся ли ты теперь, Георгий, или все еще остаешься в своем упрямстве и непокорности?

На это святой Георгий отвечал:

– Неужели ты думаешь, что я по причине такого незначительного мучения отрекусь от своей веры? Ты, государь, скорее устанешь мучить меня, чем я переносить мучения.

Тогда Диоклетиан велел принести огромное колесо, под которым были доски с укрепленными в них острыми ножами и воткнутыми большими железными гвоздями. Раздетого донага святого мученика привязали к колесу, которое стали вращать по этим доскам. Железные острые орудия впивались в тело святого Георгия и рвали его на части. Несмотря на ужасные боли и страдания, святой мученик не издал ни одного крика, ни одного стона, а только молился и славословил Бога, а по прошествии некоторого времени совсем успокоился и как бы уснул.

Диоклетиан, видя все это, подумал, что Георгий умер, и со злорадством стал порицать истинного Бога, Которому служил Георгий, и восхвалять своих богов:

– Где твой Бог, Георгий?! Что же Он не избавил тебя от такой муки? – говорил Диоклетиан и при этом повелел принести жертву Аполлону, но вдруг услышал ясный голос с неба: «Не бойся, Георгий. Я с тобою».

Затем в необычайном сиянии явился с неба Ангел в образе прекрасного юноши, который, став около мученика и сказав: «Радуйся», возложил на него руку и после этого стал невидим. Когда Ангел Божий стал невидим, все бывшие тут увидели святого Георгия стоящим около колеса, с которого он был снят и при этом чудесно исцелен Ангелом Божиим, и прославляющим Господа Бога.

Диоклетиан не хотел верить, что перед ним стоит его военачальник Георгий, а думал, что это какой-нибудь другой человек, только похожий на него. Но сам Георгий громко свидетельствовал:

– Я – Георгий.

При этом ужас объял всех присутствующих, и многие из них тут же обратились ко Христу, а двое из царских приближенных – Анатолий и Протолеон – при виде всего этого громко воскликнули:

– Един Бог великий и истинный – Бог христианский, – за что Диоклетиан тут же приказал их схватить и без всякого суда, выведя за город, казнить.

Супруга Диоклетиана, царица Александра, пораженная всем виденным, также уверовала во Христа и хотела торжественно, перед всеми, исповедать свою веру, но градоначальник Никомидийский, зная, что ожидает царицу за такое ее поведение, спрятал ее в царских палатах.

Один только Диоклетиан остался непреклонным в своем заблуждении и, несмотря на явное чудо, не уверовал и не изменил своего отношения к святому Георгию. Он приказал отвести мученика и закопать его в ров с негашеной известью.

Отправляясь на это новое мучение, святой Георгий молитвенно взывал к Богу: «Господи Боже мой, Спасе скорбящих, прибежище гонимых, надеждо ненадежных, услыши молитву раба Твоего и призри на мя, помилуй и избави от коварства сопротивного, дай мне силы до конца сохранить исповедание имени Твоего святого. Не остави меня, Владыко, грех моих ради, да не скажут враги мои: где Бог его? Покажи силу Твою и прославь имя Твое во мне, непотребном рабе Твоем. Пошли недостоинству моему Ангела Твоего Хранителя, Господи, превративший в росу пещь Вавилонскую и сохранивший невредимыми святых отроков, яко благословен еси во веки. Аминь».

После молитвы Георгий перекрестился и лег в ров, а царские слуги засыпали его негашеной известью. Через три дня Диоклетиан, вполне убежденный в гибели Георгия, велел откопать его кости. Но каково было удивление посланников царя, когда они, раскопав известь, нашли в ней святого Георгия целым и невредимым. Видя это непостижимое чудо и слыша славословие и молитвы Георгия, посланные сами уверовали во Христа и прославили Господа, сохраняющего Своих избранников.

Извещенный обо всем этом, Диоклетиан также удивился и немедленно потребовал к себе Георгия. Когда пред ним предстал целым, невредимым и благодушным святой мученик, то суеверный царь, привыкший все для него непонятное объяснять волшебством и чарами, стал требовать от Георгия, чтобы тот открыл ему, какой силой и каким волшебством он остался в живых. В ответ на это святой Георгий еще раз торжественно перед императором и народом исповедал величие и всемогущество Единого, Истинного Бога.

– Удивляюсь слепоте вашей, – сказал мученик, – и не понимаю, как до сих пор вы не можете поверить, что спас меня Единый истинный Бог, Который никогда не оставляет верующих в Него.

Возмущенный таким смелым и твердым исповеданием, Диоклетиан осудил Георгия на новое мучение. Он приказал надеть на его ноги раскаленные железные сапоги с острыми гвоздями, вбитыми в подошвы, и гнать его в этой обуви в темницу. В то время как святой мученик терпеливо переносил и эти ужасные муки, Диоклетиан, ослепленный гневом, издевался над страданиями мученика, говоря:

– Какой быстрый скороход у нас Георгий!

Израненного и измученного Георгия посадили в темницу. В течение ночи Господь, милостиво приняв молитвы и славословие мученика, исцелил его раны, и на другой день Георгий предстал пред царем совершенно здоровым и невредимым. Диоклетиан с насмешкой спросил, доволен ли он своими сапогами, и, получив кроткий утвердительный ответ, снова стал уговаривать и просить Георгия принести жертву богам, утверждая, что и это исцеление совершено им силою волшебства. Но святой Георгий с воодушевлением воскликнул:

– Как вы безумны! Силу Божию вы называете волшебством и прельщаетесь бесовскими наваждениями.