НЕУЖЕЛИ Я ГЕНИЙ? - В. ВЕНГАР

Мы можем попытаться представить себе подсознание Боба как самостоятельную личность с повышенной восприимчивостью, которая постоянно следит за Бобом изнутри. Это напоминает образы древних духов-покровителей, называемых греками демонами. Даже ультрарационалист Сократ во время войны Афин против Спарты доверял демону охрану своей жизни. Римляне именовали дружественных призраков genii (в единственном числе - genius). Именно таким «остроумным и находчивым» духам древние и приписывали мудрость, прозорливость и вдохновение.

1.2.1. Сверхразум.

Античный подход не так уж далек от истины. В каждом из нас заключено своеобразное мыслящее устройство, значительно превосходящее по мощи наш слабый рассудок. Математик Джон фон Нейман однажды подсчитал, что человеческий мозг способен хранить до 280 квинтиллионов (то есть 280 000 000 000 000 000 000) бит информации. Многие считают эту цифру слишком «консервативной».

Оценки быстродействия мозга колеблются от 100 до 100 000 терафлоп (1 терафлоп равен одному триллиону операций с плавающей запятой в секунду; это одна из принятых мер скорости компьютерных вычислений). Сравните их с производительностью самого современного суперкомпьютера СМ-5, который «ковыляет» со скоростью 100 гигафлоп - то есть 100 миллиардов операций с плавающей запятой в секунду. Итак, 1017 флоп мозга против 1011 флоп СМ-5.

Несмотря на достойную удивления мощь, заключенную в черепной коробке, большинство из нас трудно заставить перемножить пару двузначных чисел без помощи калькулятора, и еще меньше способны осилить кроссворд из «Нью-Йорк Таймс» или припомнить, что было на обед в прошлую пятницу. И только бесконечно тонкий срез человечества - Моцарты, Эйнштейны и да Винчи - оказались способными использовать свои мозги с толком (да и то, как показывают исследования, не на полную мощность.) Их дарования столь впечатляющи, что мы смотрим на этих гениев почти так же, как древние, - то есть как на людей, наделенных сверхъестественной силой.

1.2.2. Скрытый гений.

Но так ли уж гении отличаются от нас, остальных? Пожалуй, вы не стали бы так думать, ознакомившись с их школьными отметками или «характеристиками с места работы». Очень редко гении «от бога» получали раннее признание. Напротив, многим из них навешивались ярлыки «трудных», «заторможенных» и даже «тупых». Знаменитый математик Анри Пуанкаре показал столь убогий результат по тесту Бине, что его признали имбецилом (личностью с необычайно слабо развитым интеллектом). Томас Эдисон, автор рекордного числа запатентованных изобретений - 1093 - так преобразивших жизнь человечества, славился в школе своей медлительностью.

Позднее Эдисон вспоминал: «Отец считал меня туповатым, и я почти свыкся с мыслью, что я действительно умственно отсталый». Альберт Эйнштейн также в детстве казался ущербным ребенком - частично из-за дислексии, проявляющейся в трудностях при разговоре и чтении.

«Он развивался в детстве медленнее обычного, - вспоминает его сестра Майя Винтелер-Эйнштейн. - У него были такие проблемы с речью, что окружающие боялись, научится ли он вообще говорить… Каждую фразу, которую он готовился произнести, даже самую простую, он долго повторял про себя, шевеля губами. Эта привычка сохранялась у него до семи лет».

Греческий язык юному Эйнштейну давался с таким трудом, что его учитель, не удержавшись, однажды воскликнул: «Ты никогда ничего не добьешься…». Позднее Эйнштейн был исключен из школы и завалил вступительный экзамен в колледж. Наконец, заканчивая свою дипломную работу на ученую степень бакалавра, он не смог получить ни места в научном учреждении, ни рекомендаций от своих профессоров. Вынужденный согласиться на низкооплачиваемую работу в швейцарском патентном бюро, Эйнштейн в свои двадцать пять, казалось, был обречен на жизнь посредственности.

Но на двадцать шестом году жизни Эйнштейн совершил неожиданное. Летом 1905 года он опубликовал свою специальную теорию относительности, содержавшую знаменитую формулу E = mc2. Шестнадцать лет спустя он стал лауреатом Нобелевской премии и приобрел мировую известность. Даже сегодня, через 40 лет после кончины ученого, его вдохновенный взгляд, кустистые усы и копна седых волос для всех нас остаются квинтэссенцией образа, а его имя - синонимом выдающегося ума.

1.3. Что было у Эйнштейна и чего нет у нас?

Именно это хотел выяснить Томас Харвей. Доктор Харвей был дежурным патологоанатомом Принстонской больницы в тот день, когда в 1955 году скончался Эйнштейн. По чистой случайности судьба распорядилась так, что именно Харвею пришлось вскрывать тело Эйнштейна. Не заручившись разрешением семьи великого ученого, на свой страх и риск Харвей извлек и законсервировал его мозг и сорок лет слой за слоем изучал под микроскопом орган органов, хранящийся в растворе формальдегида. Какова же была его цель? Раскрыть секрет гения Эйнштейна.

«Никто до сих пор не выяснил, что отличает мозг гения от мозга обычного человека, - рассказывал позднее доктор Харвей журналистам. - …Нами руководила идея попытаться найти хоть что-нибудь…»

Самому Харвею так ничего и не удалось обнаружить, но вот одной из его коллег повезло больше. Изучив фрагмент мозга Эйнштейна, Мариан Даймон, нейроанатом при Калифорнийском университете в Беркли, в начале 80-х годов сообщила о потрясающем открытии, ведущем к революции в представлениях о человеческих способностях и гениальности.

1.3.1. Как сделать гения.

Принято считать, что гением нужно родиться. А вот Мариан Даймон посвятила свою работу «выращиванию» гениев в лабораторных условиях.

В своем впоследствии знаменитом эксперименте она поместила несколько крыс в обстановку, стимулирующую развитие: их клетки были наполнены качелями, лесенками, «беличьими колесами» и разнообразными игрушками. А другим крысам достались совершенно пустые клетки. В стимулирующей среде крысы не только дожили до трех лет (что соответствует примерно девяноста годам человека), но у них увеличились и размеры мозга. Между нервными клетками вырос целый лес новых соединений в форме дендритов и аксонов - тонких разветвленных структур, передающих электрические сигналы от одной нервной клетки (нейрона) к другой. Крысы, обитавшие в обычных клетках, умирали раньше. Их мозг имел значительно меньше межклеточных соединений, чем у стимулировавшихся собратьев, и в какой-то момент развитие животных останавливалось вовсе.

Еще в 1911 году отец нейроанатомии Сантьяго Рамон-и-Кахаль обнаружил, что количество соединений между нейронами (синапсов) является мерой гениальности, причем этот показатель оказывается более существенным, нежели общее число нейронов. Эксперименты, проведенные Даймон, показали, что «физический механизм гениальности» можно создать путем умственных упражнений, по крайней мере, у крыс. Применим ли этот принцип к людям? Даймон пыталась найти ответ на этот вопрос. Она изучала фрагменты мозга Эйнштейна. Как и ожидалось, в левом полушарии ей удалось обнаружить повышенное число глиальных клеток. Даймон назвала этот нейрологический коммутатор «ассоциативной областью других ассоциативных областей мозга». Глиальные клетки служат «клеем», связывающим нервные клетки друг с другом; они способствуют передаче электрохимических сигналов между нейронами. Именно это и ожидала увидеть Даймон, уже наблюдавшая повышенную концентрацию глиальных клеток у подопытных крыс. Присутствие их большого количества и в мозгу Эйнштейна указывало на сходство процессов обогащения ими мозга.

Однако в отличие от нейронов, которые не воспроизводятся с момента рождения, количество глиальных клеток,аксонов и дендритов может увеличиваться на протяжении всей жизни, если правильно использовать мозг. Исследования Даймон позволяют предположить, что чем активнее мы учимся, тем больше возникает таких соединений. И напротив, стоит нам прекратить обучение и позволить мозгу погрузиться в застой, соединительные клетки начинают отмирать.

Вывод для преподавателей очевиден. Если мозг Эйнштейна в чем-то устроен подобно мозгу подопытных крыс, то это значит, что путем достаточно интенсивной тренировки ума можно вырастить новых эйнштейнов.

1.4. Эйнштейновская теория гениальности.

Какие же типы умственных упражнений можно предложить человеку в качестве аналога качелям, лесенкам и «беличьим колесам» в крысиных клетках? Сам Эйнштейн имел некоторые соображения на этот счет. Он полагал, что можно стимулировать появление глубоких и оригинальных мыслей, предоставляя полную свободу своему воображению, не ограничивая его традиционными условными запретами.

Эйнштейн относит открытие теории относительности не на счет своего особого дарования, а напротив - на счет собственного так называемого «задержавшегося» развития.

«Нормального взрослого никогда не станут беспокоить проблемы пространства и времени, - рассуждал Эйнштейн. - Есть вещи, о которых задумываешься только в детстве. Но мое интеллектуальное развитие задержалось, в результате чего я начал размышлять о пространстве и времени, будучи далеко не юным».