Бесков против Лобановского. Москва – Киев. Бескровные войны - Федор Раззаков

Отсутствие даже одного ключевого исполнителя вынуждало менять тактическое построение, поскольку в те годы, когда все игроки были приучены выполнять конкретные обязанности по системе «дубль-ве», автоматически найти ему подходящую замену не было возможности.

Корю себя за то, что не осознал тогда до конца значения сделанного мной тактического открытия. Да и мои коллеги-тренеры из других клубов не заинтересовались им, не подхватили и не развили интересную идею, посчитав это просто удачным эпизодом в игре московского «Динамо». А жаль…»

Во второй половине 40-х московское «Динамо» было в числе лидеров советского футбола. В 1946–1948 годах оно заняло 2-е место, в 1949-м – первое. В фаворитах тогда была команда ЦДКА, а в аутсайдерах ВВС (в 1947-м), «Крылья Советов» (Москва) (в 1948-м), «Шахтер» (Сталино) (в 1949-м). Кстати, именно в 1949 году началось увеличиваться представительство украинских команд в чемпионатах СССР по футболу: в том году в первенстве выступало три клуба с Украины – киевское «Динамо» (7-е место), «Локомотив» (Харьков, 12-е место), «Шахтер» из Сталино (потом – Донецк, 18-е место).

Между тем именно тогда в нашем футболе был зафиксирован первый случай подкупа. Причем участвовали в этом московские команды, и дело было не в высшей лиге, но резонанс все равно был большой. Виновниками скандала были два лидера в своих зонах: ВВС из Южной и «Пищевик» из Восточной. Осенью 1946 году пищевики захотели попасть в высшую лигу с помощью взятки, которую они намеревались передать руками своего администратора Якова Цигеля летчикам. Цигель встретился со своим однополчанином, защитником ВВС Андреем Чаплинским и посулил ему 5 тысяч рублей за помощь в этой авантюре. Но тот рассказал обо всем Анатолию Тарасову – тогдашнему тренеру ВВС. От него эта информация поступила еще выше – главе союзного футбола Сергею Савину. Тот подключил к делу руководство МУРа. И спустя пару дней взяточники были задержаны на месте передачи денег – под Северной трибуной стадиона «Динамо». Затем был процесс в Мосгорсуде, который приговорил дельцов (а среди них был ряд высокопоставленных чиновников из министерства пищевой промышленности) к различным срокам заключения. Причем Цигель, благодаря умелой защите адвоката, отделался условным осуждением.

Кстати, после этого скандала ушел со своего поста министр пищевой промышленности СССР Василий Зотов. Он занимал эту должность ровно 10 лет – с 1939-го по 1949 год. После чего его назначили… директором московской кондитерской фабрики «Красный Октябрь».

Но вернемся к Константину Бескову и его «Динамо».

В конце 40-х это был ведущий клуб страны, в то время как другое «Динамо», киевское, играло весьма неровно. Так, в 1946 году оно заняло последнее, 12-е, место, год спустя – уже 4-е, а в 1948-м – 10-е, в 1949-м – 7-е. Матчи между «Динамо» московским и киевским тоже чаще всего складывались в пользу москвичей. В 1946 году Бесков и его команда выиграли у киевлян оба матча – 6:1 и 3:0, в 1947-м – 4:0 и 2:1, в 1948-м – 4:0 и 0:0, в 1949-м – 4:1 и 6:2.

В 1950 году киевляне и вовсе заняли 13-е место и проиграли москвичам (те расположились на 2-й строчке в турнирной таблице) 3:1 и 2:0. Зато «Шахтер» из Сталино в 1951 году совершил настоящее чудо, завоевав 3-е место, обогнав даже московское «Динамо» (5-е место) и киевское (8-е). Отметим, что тренером «Шахтера» в те годы был Виктор Новиков, который в 1932–1936 годах играл в московском «Динамо».

В 1952 году чудо совершило уже киевское «Динамо», взявшее серебряные медали первенства СССР, а Бесков и его товарищи расположились на 3-м месте, набрав равное с киевлянами количество очков (17), но уступив им по забитым и пропущенным мячам (24–14 против 2614). Киевский клуб в те годы возглавлял Олег Ошенков, который в 1945–1947 годах выступал за ленинградское «Динамо». С ним же киевляне в 1954 году выиграли и Кубок СССР.

А что же Бесков? Он в 1950 году был признан центрфорвардом № 1 в списке 33 лучших футболистов сезона (его «Динамо» заняло тогда 2-е место, пропустив вперед ЦДКА). Поэтому два года спустя его включили в состав сборной СССР по футболу, которая должна была выступить на Олимпийских играх в Хельсинки. Причем, играл он не на позиции полусреднего, а на фланге. Впрочем, взяли его в команду не основным игроком, а всего лишь запасным, так как считали ветераном: в той сборной СССР герой нашего рассказа (а также его ровесник полузащитник Георгий Антадзе) был самым «пожилым» – ему шел 32-й год. Однако выпустить Бескова его хорошему знакомому – тренеру Борису Аркадьеву (как мы помним, он тренировал «Металлург») – все-таки пришлось. И игрок не подвел тренера. В знаменитом первом матче со сборной Югославии (закончившимся со счетом 5:5) Бесков трижды подавал угловые удары, после которых забивались голы, в том числе и решающий, позволивший сравнять счёт.

Однако во втором матче сборная СССР потерпела от югославов поражение 1:3, что было расценено высшим советским руководством как прегрешение политического характера (СССР и Югославия в те годы находились в остром политическом конфликте). Сборная СССР была разогнана, ее тренер Борис Аркадьев дисквалифицирован, лишены почетных званий заслуженных мастеров спорта игроки Валентин Николаев, Константин Крижевский, Александр Петров и Константин Бесков. Впрочем, опала длилась недолго. В марте 1953 года скончался И.В. Сталин, после чего нашим футболистам вернули их регалии. А Бесков к тому же вступил и в ряды КПСС.

В это же самое время Валерий Лобановский закончил футбольную школу № 1 (1952) в Киеве и был принят в Футбольную школу молодежи (ФШМ). Его первым тренером там был Николай Чайка, затем – Михаил Корсунский. Журналист Аркадий Галинский так описывал тот период в жизни Лобановского:

«В пятидесятые годы Лобановский был гордостью своего тренера Корсунского, работавшего в одной из киевских ДЮСШ. Основы педагогики Корсунского состояли в следующем. После того, как десяти-одиннадцатилетние мальчики заканчивали первичный курс обучения (главным образом – работе с мячом), он формировал несколько команд, в каждой из которых ребята подбирались как бы по собственному желанию, ибо всех их тренер опрашивал предварительно по такому, примерно, принципу. «Коля, кого бы ты хотел иметь ближайшим партнером справа? – выяснял он у мальчика, которого намечал, допустим, в центральные защитники. – Васю, говоришь? Хорошо. А если не Васю? Подумай! Игоря? Ладно. А слева? Сережу? А если не Сережу?». И т. д., и т. п.

Все полученные сведения Корсунский заносил в гроссбух и затем довольно долго над ним колдовал. В итоге каждый мальчик находил рядом с собою в составе команды только тех, с кем взаимодействовать в игре ему было легко и приятно. Благодаря этому ребята раскрывались до конца, проявляя свои самые лучшие качества. Опросы, с помощью которых Корсунский регулировал расстановку игроков, он практиковал во всех возрастных группах, вплоть до выпускной. Пройдет три месяца – и новый опрос! Из школы Корсунского вышло немало знаменитых футболистов, но наибольшие надежды он возлагал на Лобановского, говорил, что у этого долговязого рыжего паренька – редкий, бесценный дар. «У рыжего есть все, чтобы стать выдающимся центрфорвардом: сообразительность, уникальный глазомер, поразительная для его высокого роста координированность, мощный накатистый бег, отличная прыгучесть, комбинационный талант, трудолюбие, смелость, точность ударов и передач, филигранный дриблинг. Уложить его на газон можно только ударами сзади» – эти слова Корсунского записаны в одном из моих тогдашних блокнотов…»

Несостоявшийся ученый, или Жена-актриса

В возрасте 34 лет (1954) Бесков решает повесить бутсы на гвоздь (вошел в «Клуб Г. Федотова», забив в чемпионатах страны 126 голов). К этому времени он уже окончил Институт физкультуры на улице Казакова и Высшую школу тренеров, сдал кандидатский минимум, рассчитывая заняться научной деятельностью и писать кандидатскую диссертацию. Однако стипендия там была низкой (650 рублей), а Бескову надо было кормить семью, которой он обзавелся сразу после войны. Его женой стала 18-летняя танцовщица ансамбля И. Дунаевского с мужским именем Валерия, которая была почти на восемь лет моложе его (1928). Вот как об их знакомстве вспоминал сам К. Бесков:

«…Шли мы однажды с приятелем Яшей Гениным, инженером (он стал в скором времени лауреатом Сталинской премии), кажется, возле московского сада «Эрмитаж». И навстречу – две девушки. Одна из них произвела на меня огромное впечатление. Сразу, с первого взгляда! «Знаешь, Яша, – сказал я, – вот на такой девушке я бы женился…»

Еще два-три раза встречал эту юную незнакомку, но не только не решался подойти, но даже долго смотреть на нее считал неудобным. В момент одной из наших случайных встреч с этой девушкой я сказал футболисту Александру Петрову, оказавшемуся рядом: «Познакомился бы ты, Саше, а затем познакомил бы меня». Но Саша тоже не решился заговорить с этими девушками. Однажды мы встретились в саду «Эрмитаж» с Владимиром Аркадьевичем Канделаки, известным певцом и большим любителем футбола; разговорились о матчах, игроках, соперничестве «Динамо» и ЦДКА. Вдруг подходят к Канделаки… эти самые девушки! Здороваются, передают от кого-то привет и уходят… Впоследствии я узнал, что Канделаки родом из Батуми, и Лера родилась в Батуми, ее мама была знакома с Владимиром Аркадьевичем давно. Эта встреча в «Эрмитаже» произошла летом сорок пятого года.