Иса - Юрий Окунев

Мужчина в метре от стойки оторвался от картошки фри и телефона, сложил пальцы в рокерской козе и вернулся к еде.

– Он заезжает раз в три месяца, когда перегоняет фуру с грузами для налоговой, – Иса протёр пивной бокал. – Так что режим посещения мои друзья выбирают самостоятельно. Такой вариант годится?

Девушка подняла свой стакан:

– Годится! – сделала глоток, после чего протянула узкую ладонь. – Мария!

– Очень приятно, – ответил Иса. – Говорят, так звали мою маму.

– Говорят? – удивилась Мария.

– Я её не знал. Воспитывал меня отец. Если это можно назвать воспитанием, – ворчливо закончил Иса, посмотрев на телефон.

Тот разумно молчал.

– А вы всем рассказываете про свою мать? – девушка снова хитро блеснула глазами.

Иса загадочно ответил:

– Для каждого друга – своя история.

Мария внимательно изучила хозяина бара.

– Вы не выглядите таким старым, чтобы каждому рассказывать новую историю.

Иса промолчал, достал из-под стойки коробочку и протянул Марии:

– Шоколадное печенье?

Разумеется, девушка была поражена.

***

Отец больше не звонил. Прошло уже больше двух месяцев с их последнего разговора и Иса с удивлением смотрел на молчащий телефон. Но это была мелочь. Удивительный, но не критичный момент.

У Питера всё-таки нашли рак горла и он вместо химеотерапии выбрал спиртовую замену. Как и прежде Иса видел, что после очередного пол-литра расслабляется лицо Питера, но это уже походило на расслабленность смерти, а не жизни.

Но при этом водка всё равно оставалась единственным лекарством, которое могло помочь ему. И Иса молча подливал, несмотря на протесты Андрю.

Итан перестал заходить месяц назад и только на прошлой неделе ещё один из постоянных клиентов принёс страшную весть: попал в больницу после нападения и скончался от множественных ножевых ранений. В тот четверг все собравшиеся почтили его минутой молчания и виски за счёт заведения.

Вчера же зал затопило. Соседи этажом выше увлеклись ссорой и забыли о большой джакузи, которую планировали принять вместе. И которую установили в обход техники безопасности. Об их намерении помыться узнали посетители бара в среду, когда под Tears in heaven с потолка сначала закапало, а затем полило.

И сегодня Иса хмуро смотрел на куски штукатурки, которые лежали на столах, на лужи на полу и маленькое озерцо в уборной. Неоновую подсветку под стойкой закоротило и источником света служил строительный фонарь на жёлтой треноге. В его ярком свете помещение выглядело местом съёмок дешёвого боевика после перестрелки.

И стук каблуков по лесенке у двери – как контрольные выстрелы.

– О, боже! Иса! Что здесь произошло?

Мужчина повернулся и увидел ошарашенную Марию. Её каштановые волосы были завиты и уложены. На платье ни складочки. А туфли поражали высотой каблуков.

– Нас немного затопило, – невесело ответил Иса.

– Я заметила, что это не похоже на вечеринку мокрых маек, – сказала Мария и подошла к хозяину бара.

Тот сидел на высоком барном стуле, волосы замызганы и с кусочками штукатурки. Штаны и майка – в разводах и пятнах.

Глядя на прихорошившуюся Марию, Иса чувствовал себя… неправильно. Тем временем девушка спросила:

– А где все?

– Кто?

– Те, кто называют тебя Исой. Твои друзья?

– По домам, где им ещё быть? – удивлённо ответил Иса.

– А почему эти друзья тебе не помогают? Почему бросили в беде? – девушка упёрла кулаки в бёдра и нахмурила лоб.

Иса не нашёлся, чем ответить на столь яркое проявление эмоций и промямлил:

– У всех свои дела, проблемы…

– Ага, как же! – Мария сдвинула брови. – Так. Доставай щётки, тряпки, вызывай электрика и – вперёд!

– Вперёд куда? – неуверенно спросил Иса.

– Наводить порядок!

Девушка заглянула в туалет, увидела лужу, вздохнула и спросила:

– У тебя лишних кроссовок или тапок не найдётся? На каблуках не очень удобно работать шваброй.

Иса молча встал, принёс сменную обувь Терезы, чистую майку из своих запасов и разогрел воду для чая, пока девушка переодевалась в рабочий вид.

Спустя четыре часа тяжёлой работы, он положил на тарелочку не только шоколадное печенье, о котором мечтала Мария, но и бисквитное пирожное.

И он не знал почему.

***

– Ты готов?

Исе не хотелось отвечать на этот вопрос.

Впервые за годы работы в собственном баре, он опасался открыть двери для других. За те несколько дней, что они с Марией приводили помещение в порядок, он ощутил желание… уединиться, отгородиться от других, от посторонних, даже если называются они друзьями.

Но Мария смотрела на него восторженными глазами, ожидая, когда он сделает последний шаг и просто откроет дверь.

Он прикрыл глаза, вздохнул и отодвинул засов. В лицо пахнул тёплый ветерок, в танце которого кружилась пыль города и пыльца деревьев.

К его плечу прильнула Мария и сказала:

– Лето приходит в город.

Они так и стояли вдвоём в дверях, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь моментом.

А потом он пошёл работать, а она – к себе. Перед уходом Мария мягко коснулась его щеки и сказала:

– Я приду.

– Я буду ждать.

В колонках звучала You'll be a woman soon.

Как ни странно, первый день после ремонта прошёл спокойно. Старые и новые посетители, привлечённые слухами и запахом свежей краски, заглядывали, заказывали, улыбались, платили и уходили. Совершенно обычный круговорот жизни в подобных заведениях.

Только Иса сегодня был немного другим. Он всё так же чётко угадывал желания посетителей, тонко разделяя тех, кому нужен Budweiser или Heineken, от тех, кому – Hennessy или Tanqueray. Но его глаза смотрели мягче, в них исчез колючий внимательный наблюдатель, который отмечал, как разглаживаются пьяные лица. Сегодня он смотрел одновременно глубже и более поверхностно.

Это заметили старые завсегдатаи. Кто-то понимающе кивал, а Питер ворчал, словно неугомонный кишечник после килограмма капусты. Андрю успокаивал его. Это не помогало и с каждой выпитой рюмкой лицо Питера становилось краснее, а рокот из больного горла – громче.

Но Исе было всё равно. Он просто ждал и впервые понимал, что есть что-то большее, чем бар и тянущееся всю его жизнь противостояние с отцом. Который, между прочим, так и не позвонил. А не знать о потопе он не мог.

Но мысли Исы прервало её появления.

Замерли все немногочисленные вечерние посетители: взгляды приклеились к Марии.

Она изящным движением убрала локон за ухо с серебряной серёжкой, после чего грациозно спустилась по небольшим ступенькам. На ней было красное обтягивающее коктейльное платье, от чего казалось, что волосы стали рыжеватыми. На руках звенели браслеты из тонких колец, в руках она держала небольшую сумочку. Но даже последний забулдыга в тёмном углу завороженно смотрел в её сияющие карие глаза.

Она прошла сквозь