Квинт Серторий. Политическая биография - Антон Викторович Короленков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«История» послужила основой для дальнейшей просерторианской традиции, сохранилось от которой, к сожалению, немного. Но именно к ней восходит Плутархова биография Сертория — «наиболее подробное изложение связанных с Серторием политических событий и самый яркий образ героя, дошедший до нас»[8].
Основным источником Плутарха был, несомненно, Саллюстий. По мнению А. Шультена, «Плутарх вряд ли использовал другие источники… поскольку Саллюстий описал всю жизнь Сертория»[9]. Б. Мауренбрехер, однако, считал, что события ранней карьеры полководца, лишь кратко упомянутые Саллюстием (Hist., I, 88–89), описаны по Ливию, а участие Сертория в гражданской войне — по Страбону[10]. В. Шталь возражал, что они могли быть изложены в других частях I книги «Истории»[11]. Думается, что события Союзнической и гражданской войн могли быть позаимствованы у Саллюстия, описывающего их довольно подробно (I, 19–53)[12], сюжеты же гл. 2–3 — из других авторов[13].
X. Берве усматривает «шов» между двумя различными источниками в гл. 21–22 биографии, где заканчивается связное повествование и начинается рассказ о добродетелях Сертория, примеры которых расположены вне хронологического порядка. К тому же в 24,1 Плутарх говорит о Палатине как символе римской мощи[14], тогда как в эпоху Республики таковым был Капитолий. Во всем этом Берве усматривает влияние некоего источника эпохи Империи[15]. В. Шур указывает, что Плутарх ничего не пишет об операциях 74–73 гг. до н. э., о которых Саллюстий, несомненно, рассказывал (Hist., III, 43–44). Очевидно, последний в данном случае не использовался[16].
Эти соображения, однако, представляются небесспорными. Переход Плутарха к рассказу о добродетелях Сертория мог быть связан с замыслом автора показать героя, сломленного не врагами, а предателями из числа своих, что роднит его с Эвменом (Plut. Sert., 1,6). А после гл. 21 (бои под Сегонтией и Клунией) речь должна была идти как раз об успехах врагов, поэтому об операциях 74–73 гг. до н. э. ничего и не говорится. Что же касается Палатина, то упоминание о нем мог вставить сам Плутарх, своими словами передав фразу из источника. Поэтому вполне вероятно, что в гл. 21–24, а если брать шире, то в 4–27, информатором Плутарха был Саллюстий.
Восприняв от римского писателя положительный взгляд на героя, греческий биограф дает ему свою трактовку. Пара жизнеописаний «Серторий — Эвмен» основана на сходстве их судеб — талантливые люди, заброшенные на чужбину, доблестно сражаются с врагами и гибнут от рук соратников (Sert., 1, 6; Eum., 20, 1)[17].
Плутарха привлекают в Сертории прежде всего его гуманность, миролюбие, умеренность. Он выступает против марианского террора (Sert., 5), мягок в управлении провинцией (6,4), готов бежать на Острова Блаженных, лишь бы избавиться от ужасов гражданской войны (8, 2–9, 1), даже побеждая врагов, он готов пойти на мир и вернуться домой хотя бы как частное лицо (22, 5–6). Жестокость проявляется им лишь в конце жизни, спровоцированная кознями Перперны и его сообщников (25, 3–4). Серторий скромен и воздержан, тогда как его противник Метелл предается роскоши (13, 1–2; 22, 1–2). К тому же Серторий горячо любит мать, отказывается от власти и едва не умирает от горя, узнав о ее смерти (2; 22, б)[18]. Да и сам Серторий горячо любим воинами, как римлянами (15), так и испанцами. Он то притворяется перед варварами любимцем богов, то наставляет их с помощью наглядных примеров (11; 14; 16; 20). Серторий даже в тяжелых условиях не поступается интересами отечества: он не допускает к власти испанцев (22, 4), не уступает Митридату Понтийскому Азию, хотя очень нуждается в его помощи (23–24).
Не сколько отличается от этого образ Сертория, который мы находим в биографии Помпея (17–20)[19]. Плутарх пишет о нем, что это был полководец, «вовсе не похожий на Лепида» (17,1 — Λεπιδω δε ουδεν ομοιος στρατηγος). Речь идет исключительно о его полководческих талантах; подчеркивается, что он сумел поставить Помпея в тяжелое положение, улучшение же ситуации связывается только со смертью Сертория (19, 6; 20, 1–2). При этом, однако, указывается, что к нему «стеклись все дурные соки гражданских войн» (17, 1 — 'επ' εσχατον νοσημα των εμφυλιων πολεμιων). Здесь явно использовался иной источник, чем в жизнеописании Сертория[20] (хотя, возможно, наряду с ним) — Плутарх, как известно, не заботился о согласованности образов одних и тех же людей в различных биографиях[21].
Последним представителем просерторианской традиции был автор «Краткого сочинения о гражданских войнах Мария, Лепида и Сертория», автором которого считается неизвестный писатель IV–V вв. н. э., обозначенный в рукописи как Юлий Эксуперантий. Труд его опирается на «Историю» Саллюстия[22], что и определяет отношение Эксуперантия к Серторию. Он явно сочувствует ему, выделяет из числа других марианских лидеров, отмечает, что полководец сумел привлечь к себе симпатии провинциалов обходительностью и заботой об их благе (Exup, 7–8). Говорить о каких-то особенностях образа Сертория у Эксуперантия в силу конспективности его труда не приходится, но при этом писатель сообщает немало уникальных сведений.
Что же касается антисерторианской традиции, восходящей, как уже отмечалось, к Варрону, Гальбе и Посейдонию, то ее наиболее ранним представителем, дошедшим до нас, является Диодор Сицилийский. В «Исторической библиотеке» сохранился всего лишь один небольшой пассаж, посвященный Серторию (XXXVII, 22а), который, однако, ясно обнаруживает резкую антипатию автора к мятежному полководцу. Речь во фрагменте идет, судя по всему, о последнем периоде восстания 80–71 гг. до н. э. По словам Диодора, изгнанник начал репрессии против недовольных им племен; скопив огромные богатства, не платил тем не менее жалованья армии, пренебрегал друзьями и вообще действовал тиранически (τυραννικως), за что и был убит Перперной и Тарквицием. Столь категоричная и необъективная трактовка событий несет на себе явный отпечаток пристрастности современников, восходя к труду одного из них, видимо, Посейдония[23].
Крайне отрицательно отзывается о Сертории и Веллей Патеркул. Он пишет, будто Сулла захватил Сертория в плен, но затем отпустил его, после чего тот разжег в Испании страшную войну (II, 25, 2). Изгнанник больше хвалит как полководца Метелла, но на деле сильнее боится Помпея (II, 29, 5), а его смерть отнимает у римлян верную победу (II, 30, 1). Версия Веллея резко отличается едва ли не от всех других: факт пленения Сертория Суллой другими источниками не подтверждается; Плутарх рассказывает, что Серторий не довершил разгром Помпея при Сукроне из страха перед Метеллом (Sert., 19, б)[24]; гибель мятежного
