Барбоскин и компания - Гайда Лагздынь

– А с такими еще хуже! – сердито сопит Барбоскин. – В этом деле ты, Тошка, ничего не понимаешь. Она же есть не может! Худеет. Смотри какая тощая стала. Раньше в ней килограмм двенадцать было. А сейчас?

Но белая великанша не показалась Антошке худой. Глаза только злые, факт голодная.

– Ох и тяжела, – говорит тетя Марина. – Ишь резцы отрастила! Когда только успела?

Тетя Марина, надев толстые рукавицы, берет крольчиху за загривок, несет отпиливать зубы. Крольчиха сердится, царапается, фыркает, как кот.

– Зачем тетя Марина рукавицы надела? – удивляется Антошка. – Разве холодно? Жарко ведь?

– Крольчиха добра не понимает. Укусить может, – солидно поясняет Барбоскин. – Пошли других кролей смотреть.

Кролики сидят в длинных клетках по одному. Под клетками широкие лотки. Лотки чистят и моют работницы фермы. Возле крольчихи-мамы – крольчата. Крольчата тычутся розовыми носиками в большой живот крольчихи, сосут молоко.

– Во сколько! – говорит Барбоскин. – Народилось шестнадцать штук, десять оставили, остальных к другой крольчихе посадили. Иначе молока всем не хватит. А у той своих мало, пусть других кормит.

Антон никогда не видел новорожденных крольчат: маленькие, чуть побольше мышонка, слепые, но с ушками.

– Какие крохи! Когда же они вырастут?

– Э! – махнул рукой Барбоскин. – Через две недели не узнаешь! Запрыгают ушастые, как взрослые. Сами корм грызть будут. Только успевай подкладывать.

– А чего подкладывать?

– Ну и дачник. Конечно же еду! Спецкорм, минералку, сено. Летом – траву, капустные листья, морковку и все прочее. Все сгрызут эти грызуны.

– А потом куда?

– Известно куда! У нас же откормочная ферма. Товарный вес два с половиной килограмма.

– А как же крольчиха?

– Новых крольчат заведет. Как и куры, как и утки. Яйца – цыплята, утята. Потом – куры, утки. Мясо все едят!

– Ну ты и Барбоскин! – возмутился Антошка. – Лучше я пойду к бабушке Тане.

– Ну и иди! Я же не виноват, что в деревне живу, все знаю. И свиней тоже на мясо, и бычков. Подумаешь, какой городской выискался! Мы вот такие! – выкрикивал вслед Антону сердитые взрослые слова друг его Андрюшка Барбоскин.

ПРО ОВЕЦ, ПРО КНУТ, ПРО ГРОЗУ И ПРО ТО, КАК ЕЕ НЕ БОЯТЬСЯ

Дед Прохор пошел на почту посылать внуку телеграмму, а овец, кнут и собаку по имени Шалый доверил ребятам.

Ох и хитер пес Шалый! Он смирно лежит возле ног, положив морду на вытянутые вперед лапы, делает вид, что спит. Но стоит только барану с большими крутыми рогами перепрыгнуть канаву, как Шалый вскакивает и отгоняет его назад к овцам. У Шалого не забалуешь!

Стадо разбрелось по полю, ест траву. Ребята, как и велел дед Прохор, глядят в оба.

– Скучно пасти, – говорит Антошка, – делать нечего. – Кнутом бы пощелкать, дед Прохор не велел, говорит, «глаз выстегнете». – Андрюш, давай, пока пастуха нет, щелкнем разочек? Не выстегнем ничего!

– Нет, – отвечает Барбоскин, – обещали же деду? Обещание надо выполнять.

– Хорошо, не будем, – соглашается Антошка, держась рукой за плетеную ручку кнута. – Но так неинтересно. Кнутом – не щелкни. Овец – Шалый пасет. А мы зачем?

Неожиданно за лесом загремело, засверкало. Небо становилось все мрачнее, чернее. Из-за кустов вылетел ветер. Ветер стал трепать березовые листья, вертеть ветками, раскачивать стволы.

– Гроза начинается! – выкрикнул Барбоскин, хватаясь за кнут. – Надо овец к деревне гнать, за изгородь, а то разбегутся.

Шалый, словно поняв Барбоскина, вскочил и стал бегать вокруг стада. Барбоскин размахивал кнутом и кричал:

– Бяшки! А ну, бяшки! Пошли! Домой, домой!

Овцы, сбившись в кучу, перебегали с одного места на другое, испуганно блеяли, но вперед не шли. В это время совсем рядом страшно треснуло, потом загрохотало.

– Гроза над нами! – крикнул Барбоскин срывающимся голосом и щелкнул кнутом. Антошка кинулся под высокое дерево.

– Назад, Тошка! Убьет! – Антон испугался еще больше и помчался к Барбоскину. Он вцепился в него обеими руками.

– Отцепись, ошалел что ли! – голос Барбоскина слился с грохотом. Антону стало стыдно, и он побежал к деревне. Барбоскин, размахивая кнутом, отогнал овец от большого дерева и погнал по дороге.

– Пошли! Пошли! – кричал Барбоскин, непрерывно щелкая кнутом. Шалый прыгал вокруг стада, не давая овцам разбегаться, гнал их к изгороди. Огненные кривые стрелы пробегали по черным страшным тучам.

Трах-та-ра-рах! – гремело кругом. – Трах-та-ра-рах!

Блеяли овцы, лаял Шалый, щелкал кнут. А сверху лил густой толстый дождь.

Антон плелся сзади всех. Вода стекала по спине прямо в кеды. Рубаха и штаны стали такими мокрыми, будто он только что вылез из реки. Навстречу ребятам спешил дед Прохор.

Трах-та-ра-рах! – гремело над полем, над лесом, над деревней. – Трах-та-ра-рах!

– Поди перепугались? – издали крикнул пастух.

– Перепугались, – признался Барбоскин, – я даже кнутом от страха щелкать стал, а ты не велел.

– Ты же не для баловства щелкал? – дед Прохор из рук Барбоскина взял кнут.

– Нет, овец сгонял, как ты.

– Вот и ладно.

А тут и дождь кончился. Небо стало синим и солнечным. Только где-то за лесом сверкало и гремело. На чистой зеленой траве засверкали крупные каплищи. Воздух, промытый дождем, был таким вкусным, что невозможно сказать. А над речкой выгнула спину разноцветная дуга-радуга. Ну точно как на картинке, даже красивее.

– Туча, поди, в город подалась, – сказал пастух. – Пусть и там помочит. Небось, пыль столбом от машин да трамваев этих! Так, что ли, Антон?

– Так, – отозвался Антошка, – пусть польет. А я, дедушка, очень грозы испугался. Думал, громом всех побьет. А Барбоскин не забоялся. Храбрый он.

– Да чего там, – засмущался Андрюша, – тоже забоялся. А громом, Тошка, не убивает. Бьет молния. Особенно любит она высокие деревья. Бабушка говорит: «Чтоб грозы не бояться, надо есть черные корки от хлеба».

– Ты первый раз со стадом-то? – спросил дед Прохор.

– Первый, – откликнулся Антошка. – Второй раз и грозы не испугаюсь, вот увидите.

ПРО МАЛЬЧИКА ВАЛЕРИКА, ПРО КОЗУ ФРОСЬКУ И СОБАКУ БУЯНА

Трава за огородами такая высокая, что в ней можно легко заблудиться. Особенно много травы с медовым запахом. Когда заходит в нее Валерик, даже его белой шапочки не видно.

Валерик – друг Барбоскина, он дачник. Ему скоро исполнится шесть лет. Он хоть и маленький, но хороший человек, не ябеда, не жадина и очень вежливый. Только с Валериком все время происходят всякие истории. Например, вчера он забрался в эту самую траву и потерялся. Хорошо, что навстречу шла коза Фроська. Коза рогатая, но смирная. Валерик взобрался на козу, сел верхом, вцепился в рога и поехал. Едет, голыми пятками Фроську в бока подталкивает, сам сочиняет: «Фроська, Фроська, ты меня не сбрось-ка. На козе приеду прямо я к обеду!» Фроська его и привезла к самому крыльцу дома, где жил Валерик с бабушкой. На крыльце сидела хозяйка тетя Полина и Валерикова бабушка Калерия Ивановна. Как увидела Калерия Ивановна такое, хотела заболеть, но передумала.

– Валерик, – сказала бабушка, хватаясь за сердце, – что еще за штучки?

– Это не штучки, бабушка, это коза Фрося. Угости Фросю. Она очень хорошая, понятливая, работящая.

Калерия Ивановна вздохнула, пошла на кухню, принесла два кусочка булки. Один дала козе, другой, с вареньем, Валерику.

– Ешьте, – сказала бабушка.

– На здоровье, – добавил Валерик. – Спасибо. А почему Фросе без варенья?

– Козы сладкое не едят.

– Фрося, хочешь? С ягодками? – Валерик протянул козе кусочек булки с клубничным вареньем. Коза мигом проглотила. И потянулась опять к Валерику.

– Ну коза! – засмеялась бабушка. – Не коза, а сладкоежка. – Тут подбежал к крыльцу рыжий пес Буян. И ему вынесли угощение.

Валерик, хоть и дачник, но собак не боится. Подойдет к любой и давай гладить, обнимать. Буян – собака серьезная, нежностей не любит, но с Валериком играет.

Сегодня утром траву за огородами скосили. Ребята валяются на траве, она вкусно пахнет. Завтра трава высохнет, станет душистым сеном. Сено сложат в большие копны. Зимой будет чего жевать коровам, овцам, козам. За огородами теперь босиком не побегаешь – колко.

Валерик очень подружился с Буяном и Фроськой. Они почти все время ходят вместе. Валерик пасет козу, Буян сидит рядом, пасет Валерика.

Буян стал таким гуленой, что старший Барбоскин, дядя Коля, сказал, что посадит собаку на цепь, что хватит ей бездельничать, пора стеречь сад. Скоро поспеют молоки. Зато Фроську на цепь никто не посадил. Хозяйка козы тетя Полина очень довольна Фроськиным пастухом.

– Паси, паси, сынок! – говорит тетя Полина, коза смирная. Молока дает много, и жирного. Как сделаю сыр, тебя, Валерик, угощу.

Но Валерик козу пасет не из-за сыра. Валерикова бабушка, Калерия Ивановна, все время говорит: