Не та планета - Том Холт

- Ззз… - пробормотала мисс Феннел, приходя в себя. - Что, все? Получилось?

- Будем надеяться, - ответил гипнотизер.

- Вот именно, - процедила мисс Феннел. - Левая рука совсем затекла.

- Попробуйте потереть ее. С вас шестьдесят фунтов, пожалуйста.

Стоя в облаке голубого дыма на пожарной лестнице и наблюдая за тем, как мисс Феннел на улице судорожно роется в карманах в поисках зажигалки, гипнотизер вздохнул. Ее случай был все же приятным исключением на фоне всех этих треклятых Клеопатр, и предельная незатейливость ее рассказа убеждала его в том, что она говорит правду. Но неужели невозможно хоть раз, всего только раз…

Моему папе две тысячи пятьсот шесть лет. Странное заявление для ребенка - из любой эпохи. Хотя какой с них спрос? Плетут, что в голову придет, на то они и дети. Возможно, так она пыталась выразить, что ее отец глубокий старик, то есть ему не до, а после тридцати. А, пустое.

Следующий клиент еще не пришел - и он направился в заднюю комнатку, включил маленький переносной телевизор проверить долгосрочный прогноз на «Снфакс» [2]. За секунду до того, как картинка сменилась, он успел захватить самый конец какой-то передачи о загадочном исчезновении астронавта на Марсе. Он ухмыльнулся, вспомнив «Шоу Мэри Тайлер». «Никакой особой загадки здесь нет, - подумал он. - Если бы я отколол такой номер, я бы сейчас давал в "Эксчейндж энд март" [3] объявление о покупке поддельного боливийского паспорта и отращивал бы бороду. Интересно, что у этого парня в башке? Я бы не отказался в ней покопаться. Как он тогда сказал? "Препогано"? И это первый человек на Марсе?»

Гипнотизер нахмурился. Еще он сказал: «не та планета». Да, тут есть над чем призадуматься («О, мистер Носильщик, мне ведь надо на Юпитер, а меня везут на Марс…») [4]. Если принять во внимание, что попасть по ошибке на другую планету - не совсем то же самое, что проспать свою остановку в автобусе, тогда что, черт побери, он хотел этим сказать? Конечно, этому эксцентричному поступку существует какое-то разумное объяснение. Однако после двадцати лет врачевания душ и умов он мог, как правило, вычислить полного безумца за долю секунды. Первый человек на Марсе мог быть кем угодно. Но безумцем? Исключено.

Скорее уж наоборот. Возможно, даже слишком наоборот…

Она не замечала его до последнего. Нет, если точно, она не замечала его, даже увидев, - до момента, когда он закрывал собой уже половину ее лобового стекла и продолжал стремительно приближаться.

Она ударила по тормозам, и машина, после отчаянной попытки сложиться гармошкой, остановилась как вкопанная. Лобовое стекло, как на морозе, покрылось паутиной из узоров и линий.

Вкрадчивый, настырный внутренний голос настойчиво нашептывал, что нужно завести мотор, пробить в лобовом стекле отверстие, чтобы можно было хоть что-то разглядеть, и поскорее сматываться. Человек, кто бы он ни был, наверняка мертв, и она уже ничем ему не поможет. Бегство с места преступления - это, пожалуй, единственный способ ухудшить ситуацию, которая и без того хуже некуда. Она вышла из машины. Ее трясло, каждый шаг давался с невероятным трудом - ноги стали словно чужие.

Никаких смягчающих обстоятельств. Никаких. Она не смотрела на дорогу, потому что опустила глаза, прикуривая сигарету (сигарету, которую вообще не должна была брать в рот, во всяком случае, не выйдя от гипнотизера; вкрадчивый, настырный голос, адвокат, сидящий внутри, пытался свалить всю вину на гипнотизера, но его никто не слушал). «Да-а, - протянула она про себя, - вот и все. Вся жизнь коту под хвост. Стыд, позор, тюрьма. И этому бедолаге тоже не позавидуешь».

- Ну что стоишь столбом, глупая корова? - прервал ее раздумья голос. - Лучше помоги мне выбраться.

Ей показалось, будто сонм ангелов грянул «аллилуйя».

- Что? - только и смогла пропищать она голосом Пятачка из мультфильма - от ужаса у нее буквально дыхание сперло.

- Помоги же ты мне! - повторил голос.

Голос раздавался из кустов утесника, высаженных вдоль дороги, куда, как она обнаружила, и угодил сбитый мужчина. Она невольно подумала, что у всех инженеров в мире, даже если бы они очень старались, с трудом получилось бы повторить этот эксперимент: он влетел в куст головой вперед, как ныряльщик со скалы, и теперь висел вверх ногами, чудесным образом поддерживаемый тысячами иголок, вонзившихся в одежду. На зависть любому продвинутому йогу. Поза, символизирующая равновесие враждебных сил в пространстве, - прекрасная иллюстрация.

- Сейчас… - сказала она не слишком уверенно. - Мне… никак не подступиться.

В эту минуту она заметила, что кое-чего не хватает, а именно - крови. От человека, которого только что сбил летящий на скорости шестьдесят миль в час «форд-фиеста», так что пострадавший впечатался в колючие заросли, меньше всего ожидаешь такой безмятежной цветовой однородности. То ли в результате шока она перестала временно различать цвета, то ли у него действительно не было ни царапины.

- Вам больно? - спросила она, уставившись на него. Человек засмеялся.

- Ничего страшного, - ответил он. - Это я так шучу. Так ты поможешь мне выбраться отсюда или мне придется здесь висеть, пока одежда не истлеет?

- Простите, - пробормотала она совершенно искренне, хотя субъект был, похоже, не из приятных. Понятно, что она, в сущности, обязана ему жизнью и что ее бессмертная душа у него в долгу на ближайшие двадцать тысяч лет, но из этого еще не следует, что он должен ей нравиться. - Мне очень, очень жаль, но я ума не приложу, что делать.

- Что? Ладно, с тобой все ясно.

Его манера говорить и тон голоса определенно начинали действовать ей на нервы.

- Отойди в сторонку и не путайся под ногами, усвоила? Он немного подергался на месте, потом раз-другой

весьма искусно изогнулся - и каким-то непостижимым образом выпал из куста, приземлившись на ладони, дважды сделал стойку на руках и аккуратно встал на ноги в полуметре от нее. Она оторопело уставилась на него.

- Черт, как это у вас получается? - удивилась она. Он вздохнул.

- Годы тренировок, - ответил он, не отрывая глаз от живописных разрезов на рукавах пиджака. - Пока.

Он пошел прочь. Теперь он был на некотором расстоянии от нее.

Он был - она подметила это еще раньше, но потребовалось некоторое время, чтобы информация зафиксировалась в сознании, - самый поразительно, сногсшибательно, невероятно, неправдоподобно привлекательный мужчина. Во всяком случае, она такого за всю свою жизнь не видала.

- Подождите! - вырвалось у нее.

Он повернул голову, и она на мгновение увидела его профиль, который в мирное время, безусловно, следовало бы запретить.

- Что еще? - нахмурился он.

Он определенно не вызывал у нее большой симпатии, но нужно было что-то сказать.

- Я… мне очень жаль. - начала она. - Вы уверены, что чувствуете себя нормально?

- Никогда не чувствовал себя лучше. У тебя все? Его голос звучал так, будто он говорил с чем-то, что

стряхивал в этот момент со своего ботинка. Неприятный тип, несмотря на профиль.

- Может быть, подвезти вас куда-нибудь? - еле слышно пробормотала она.

- Учитывая, как ты водишь… - ответил он. - Нет уж, увольте. Попробуй для разнообразия следить за дорогой. Она такая длинная, темно-серая с белой полосой посередине.

- Да, хорошо, - послушно согласилась она. Ее внутренний советчик призывал ее треснуть зануду по башке, и на этот раз она даже склонна была прислушаться к непрошеным советам. И при этом не могла отвести глаз от незнакомца. - Что ж, - сказала она, - тогда не смею вас больше задерживать.

- Прекрасно! - услышала она в ответ.

- По крайней мере, позвольте мне заплатить за костюм.

Он вновь остановился.

- Спасибо. Ты очень любезна, - процедил он, как будто говорил с маленьким докучливым ребенком, - но тебе это не по карману, а мне раз плюнуть. Небось секретарша, угадал?

- Извините?

- Не извиняйся. Это достойная профессия, и если ты будешь упорно работать еще лет двадцать, то дорастешь до офис-менеджера. А пока что я в гроб не лег бы в том костюме, который ты в состоянии купить. Это я так шучу, - добавил он, - не бери в голову. Вот собьешь меня снова в две тысячи двадцать шестом - тогда, может, мы до чего-нибудь и договоримся.

Не исключено, в принципе, что он намеренно воспринимал каждое ее слово в штыки, руководствуясь рыцарским порывом - поскорей избавить ее от огорчения и вины, пробудив в ней ответную неприязнь. Хотя вряд ли, с ним это как-то не вяжется.

- Что ж, - проговорила она, - если вам действительно ничего не нужно…

- Да нет, я так, для красного словца, попрактиковаться в светской болтовне. Иди, пожалуйста, отсюда и в следующий раз сшибай лучше дерево или столб.

Он снова пошел прочь. Она побежала за ним и схватила за рукав, который остался у нее в руке.