В берлоге у Медведя (СИ) - Кошкина Татьяна

— Извините! — поймал девушку с бейджем сотрудника на груди. — Передайте, пожалуйста, — забыл имя и заглянул в программку, — Асие Гирлан.

— Хорошо, но у нас обычно после спектакля цветы передают, а не в антракте. Или до спектакля можете отдать кому-то из персонала, тогда их вынесут на сцену наши сотрудники, — сдержанно улыбнулась девушка и шмыгнула за дверь с табличкой “служебное помещение”.

Олимпия Васильевна выходить из зала не пожелала, поэтому встретила чрезмерно довольного сына, нахмурившись.

— Снова коньяк в буфете дегустировал?

Спорить и оправдываться Медведь не стал. Он вообще считал ниже своего достоинства спорить с женщиной, особенно, если это мама.

* * *

С тех пор Медведь не пропускал ни одного выступления и прочитал все, что смог найти в интернете о девушке. Итальянские корни, хотя она не похожа на итальянку: белокожая, сероглазая с чуть рыжеватыми на свету волосами. Подающая надежды амбициозная балерина, не замужем. Последний факт радовал особо.

Роман Медведев не считал себя человеком робкого десятка, да и назвать слабаком того, кто поднимает бревно весом в двести с лишним килограмм и в состоянии таскать по площадке грузовик весом двенадцать тонн, ни у кого не повернулся бы язык. Но когда Асия вошла в кафе, где они сидели вместе с Анатолем, Русский Гризли внезапно почувствовал себя беспомощным.

Маленькая и тонкая, с распущенными слегка вьющимися волосами, она зябко куталась в зимнее пальто. Он чуть не заказал для неё все горячие напитки заведения сразу, но так и не нашел в себе сил пригласить на свидание.

Вот и сейчас, мужчина бежал к черному входу театра. Роман давно уже знал, кому нужно позвонить, чтобы без проблем передать букетик. Посмотрел на часы, черт, она могла уже уйти!

Будьте прокляты все нерасторопные сотрудницы цветочных магазинов.

Оставалось завернуть за угол обшарпанного здания, пройти несколько метров по темному узкому переулку — там почему-то никогда не горел фонарь — и будет он, долгожданный служебный вход театра.

Но планы спутал громкий крик из темноты:

- Нет! Отпустите!

Внутри все похолодело, когда он узнал голос Асии.

Глава 2. Настойчивым поклонникам не жить!

Асия

Одна радость — этот день, наконец-то, закончился. Завтра будет новый и там все будет хорошо. Пока же я, прихрамывая, выходила из театра.

Впервые за несколько недель в руках не было букета ирисов. Может, и к лучшему? Ударил мороз, цветы непременно замерзнут, пока иду до дома. Всего три квартала от театра, но в такой мороз — не выжили бы. Хотя ради них я, определенно, взяла бы такси.

Вдохнула наполненный зимой воздух и выдохнула теплое облачко пара. Впереди узкий переулок и темнота. Они заменят лампочку в фонаре, только если кого-то убьют. Не раньше.

— Ай! — поскользнулась на ступеньке.

— Осторожнее. Берегите себя, Асия.

Из темноты ко мне шагнул человек. Приятный голос, сильная рука с длинными музыкальными пальцами придержала за локоть.

— Откуда вы меня знаете? — вылетело вместо благодарности.

Может, это он? Поэтому нет ирисов. Решил прийти сам, дождаться меня и познакомиться. Я вглядывалась в незнакомое лицо: узкий подбородок, огромные глубоко посаженные глаза и впалые щеки. В черном пальто с высоким воротником он чем-то напоминает вампира.

Разочарование. И в себе, и в нем. Наивная одинокая девочка внутри меня придумала человека, который дарит ирисы. Реальность с фантазией не совпала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я ваш большой поклонник, — он помог мне спуститься со скользкой ступеньки. — Здесь темно. Я вас провожу?

— Ладно.

А какие у меня варианты? Отбиться от мужчины я все равно не смогу, да и помощь пригодится. Выйдем на свет и сбегу под каким-нибудь предлогом. Может, он не такой и плохой? Правда?

Мы передвигались медленно, но неумолимо шли вперед. Самое темное и страшное место, обычно я всегда быстро пробегала его, сегодня не получилось. Стоило впереди забрезжить свету, как мой спутник произнес:

— Вы очень красивая, Асия.

— Спасибо, — ответила быстро и попыталась ускорить шаг, но меня придержали за локоть.

— Вы не понимаете. Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Будьте со мной, Асия!

С силой развернул меня лицом к себе. Сапоги послушно проскользили по льду. Я попыталась освободить руку, но он держал крепко.

— Мне пора, отпустите, — прошипела тихо, мечтая о том, чтобы кто-то из коллег вышел через служебный вход.

— Ты читала мои письма? Думаешь, я смогу тебя отпустить, когда ты уже в моих руках? Я мечтал о тебе каждую ночь, каждый день. Ты моя и будешь только моей, — лепетал он, как безумный. Боже. Так он и есть безумный! Псих!

Страх вспыхнул и связал по рукам и ногам невидимыми веревками. Незнакомец толкнул меня и прижал к грязной стене переулка. Насыщенное мятное дыхание коснулось лица, такое чувство, что он сожрал целую пачку жвачки, пока ждал меня.

И тут впервые в жизни я закричала во все горло, уворачиваясь от его губ.

— Нет! Отпустите!

Пыталась оттолкнуть, но он был сильнее.

В следующую секунду случилось чудо. Кто-то огромный с громогласным рыком:

— А ну оставь её!

Оторвал от меня этого сумасшедшего. Отшвырнул в сторону, как котенка, и встал между нами. Голос показался мне странно знакомым, но в полумраке я не смогла различить лицо, пока мужчина не приблизился.

— Вы в порядке? — навис надо мной. — Асия?

— Роман?

От удивления мы не сразу заметили, что мой обидчик сбежал из переулка.

* * *

Последним человеком, которого я ожидала встретить вечером рядом с театром, был Роман Медведев — друг Матвея Власова, мужа моей хорошей подруги. Мы виделись всего два раза в жизни, но забыть этого огромного человека нереально. Я едва доставала ему до середины плеча.

Его руки были такими огромными, что когда при первой нашей встрече он позволил себе странный жест — накрыл мою руку своей — я испугалась. Моя ладонь просто потерялась в его. Я понимаю, что этим действием и словами: “Не нервничай, маленькая, все будет в порядке!” — Медведев хотел меня подбодрить, но вышло как-то наоборот.

— Ты как? Сама идти можешь? Бледная очень, — наклонился ниже и заглянул в лицо. Для этого ему пришлось согнуться в три погибели.

Мои колени дрожали. Нет, я могу идти. Назло себе сделала шаг вперед и тут же поехала. Дурацкие сапоги, давно пора купить новые. Скользят, как коньки.

— Понятно, — меня в очередной раз за вечер придержали за плечо.

И прежде, чем я успела возмутиться, подхватили на руки. Снова утонула, на этот раз целиком. Кажется, этими руками он мог поднять еще десять таких же, как я. Но прижимал к себе так неожиданно нежно, что я не стала возмущаться.

— Здесь уже не скользко.

Мужчина аккуратно поставил меня на посыпанный песком тротуар. Снова разочарование. Я готова была попросить донести меня до дома, но вовремя прикусила язык. Если мама увидит такое представление, а она из окна непременно увидит, скандала не избежать. Да и о чем я думаю? Совсем с ума сошла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо, — голос дрожал.

— Не за что. Я случайно мимо проходил и услышал крик. Что это за мужик? Ты его знаешь? Надо заявление написать.