Большой Синдикат Желаний - Джон Бэнгс

- Генри У. Оберон, Американская Волшебная Корпорация, Уолл-стрит, а? - пробормотал Уилбрахам. - Клянусь Богом, хотел бы я знать…

- Стой! - умоляюще вскричала жена, хватая его за руку. - Прошу тебя, остановись, Ричард. Ты уже истратил два из своих трех желаний. Подумай, что тебе больше всего нужно, прежде чем использовать третье.

- Мудрая Этелинда, - проворчал муж, нежно погладив ее по голове. - Очень, очень мудро сказано; теперь я буду осторожен. Так, дайте-ка подумать… хотел бы я… хотел бы я…

Уилбрахам надолго умолк, и вдруг лицо его озарилось радостью.

- Я хочу иметь еще три желания! - крикнул он.

Еще один удар грома потряс дом до основания, и сверкающая золотисто-желтая молния осветила комнату, ослепив их, а затем все снова погрузилось во мрак.

- Господь милосердный, - вздрогнула добрая женщина. - Надеюсь, что это ответ на твое пожелание.

- Это легко выяснить, - ответил Уилбрахам. - Я выскажу еще несколько простеньких желаний, и если они сбудутся, то мы узнаем, был ли этот раскат грома посланием от Американской Волшебной Корпорации, позволяющим использовать их по предъявлении.

- Ну что ж, не будь слишком экстравагантным, - предупредила жена.

- Я буду настолько экстравагантным, насколько захочу, - возразил он. - Если мое четвертое желание сработает, Этелинда, то мой адрес отныне - улица Беспечности и авеню Сокровищ. Во-первых, я хочу, чтобы эта старая ферма оказалась в Баллихэке!

- Баллихэк! Конечная, все выходят! - раздался у двери грубый голос.

Уилбрахам бросился к окну и выглянул в ночь - вернее, только что это была ночь, а сейчас перед ним открылось гораздо более жуткое зрелище. Огромные плотные облака дыма висели над неприветливой, зловещего вида местностью, покрытой обугленными останками деревьев и почерневшими обломками камня. Среди этого безнадежного мрака двигалась бесконечная колонна изможденных рабочих, мужчин и женщин.

- О господи! - расстроенно воскликнул он; жалкая, убогая картина потрясла его. - Это еще хуже Диггвилля. О небо, хоть бы мы снова перенеслись обратно.

- Диггвилль! Пересадка на транспорт до улицы Беспечности и площади Богатства! - прокричал за дверью грубый голос, и Уилбрахам, снова выглянув в окно, с радостью увидел знакомые окрестности.

- Они работают исправно! - счастливо сообщил он.

- Верно, - ответила жена. - По-видимому, действуют. А ты, мне кажется, опять остался на бобах. У тебя снова в запасе всего одно желание, ты напрасно растратил четыре из пяти.

- А почему бы и нет, моя дорогая, - благожелательно улыбнулся Уилбрахам, - если мое следующее желание - получить шесть новеньких, прямо с фабрики?

Лицо миссис Уилбрахам прояснилось.

- О, великолепно! - восхищенно вскричала она. - Пожелай этого, пожелай, - торопись, а не то позабудешь!

- Мой заказ - еще шесть желаний! - рявкнул Уилбрахам.

Как и в прошлый раз, сверкнула молния, прогремел гром.

- Спасибо! - сказал Уилбрахам. - Эти феи времени даром не теряют. Кажется, я вижу выход из наших затруднений, Этелинда, - продолжал он елейным голосом, потирая руки. - Не будем страшиться прихода завтрашнего дня и наступления срока этой треклятой старой закладной; напротив, желаю, разрази меня гром, чтобы завтра настало и эта чертова закладная была ликвидирована.

Это импульсивное высказывание привело к самому потрясающему результату. Часы в холле захрипели и зажужжали, и часовые стрелки завертелись со свистом, как будто стержень был только что смазан. Из-за восточного горизонта выскочило солнце, словно выпущенное из пушки ядро, и, прежде чем изумленные супруги смогли понять, в чем дело, часы в деревне пробили полдень, а сами они уже провожали из дому старого полковника Дигби, держателя закладной, причем Уилбрахам сжимал в правой руке бумаги, удостоверяющие полную ликвидацию этого ужасного документа.

- А сейчас, - объявил Уилбрахам, - я хочу это отметить. Что скажешь насчет скромного ленча, моя дорогая? Что-нибудь простое, но сытное - например, немного русской икры, устриц из Линнхэвен Бэй, настоящий черепаховый суп, водяную черепаху, нырка, салат из крокодилового мяса с грушами и апельсиновое желе на двоих, а?

- Прекрасно, Ричард, - ответила супруга, сияя от восторга, - но я не знаю, как нам приготовить здесь подобный пир. На рынке Диггвилля…

- На рынке? - презрительно переспросил Уилбрахам. - Зачем нам теперь рынки? Рынки мне не нужны. Я просто хочу, чтобы эта трапеза была организована прямо здесь и сейчас, готовая к…

- Ленч подан, сэр, - доложил высокий, величественный незнакомец, появившийся в дверях столовой.

- Ах, вот как? - сказал Уилбрахам. - А кто вы, собственно, такой, черт вас подери?

- Я главный дворецкий Корпорации Фей, состоящий у вас на службе, сэр, - вежливо ответил незнакомец, низко кланяясь миссис Уилбрахам.

Описывать эту трапезу нет нужды. Все, что перечислил хозяин в своем изысканном меню, было здесь, и счастливые супруги, у которых со вчерашнего вечера не было во рту ни крошки, воздали ей должное.

- Прежде чем ты предпримешь что-либо еще, Ричард, - сказала миссис Уилбрахам после того, как подали утку, - помнишь, сколько у тебя еще желаний из последних шести?

- Нет, не помню, - ответил Уилбрахам.

- Тогда лучше будет, если ты закажешь еще несколько, пока ты не увлекся этим восхитительным ленчем, - посоветовала осторожная женщина.

- Добрый совет, Этелинда, - обрадовался муж. - Подам-ка я заявку сразу на двенадцать дюжин. Нет смысла тратить время на пустяки, когда можно совершить земельную сделку, не пошевелив и пальцем.

- И еще… тебе не кажется, дорогой, - продолжала женщина, - что нам было бы неплохо завести несколько книг - нечто вроде Книги Учета Желаний, - чтобы в один прекрасный момент не превысить наш кредит?

- Этелинда! - воскликнул Уилбрахам с пылающим от восторга лицом. - У тебя самая деловая голова из всех, которые когда-либо украшала прическа!

Так все и началось. Приобрели кассовую книгу; в ее колонки, подобно поступлениям в обыкновенных долларах, Уилбрахам заносил свой доход в желаниях, а на противоположной стороне тщательно записывал их расход. Первая запись о двенадцати дюжинах желаний была сделана в тот вечер:

16 марта 19.., вексель на предъявителя Американской Волшебной Корпорации, 144.

Вскоре за ней последовали другие; и к концу года Уилбрахам, умело пользуясь своими ресурсами, экономно расходуя прибыль от своего третьего желания, сумел заказать и исполнить более десяти тысяч желаний, и его когда-то ветхая ферма превратилась в одно из прекраснейших поместий в стране. На месте старого особняка возник дворец. Там, где когда-то амбары готовы были обрушиться под собственной тяжестью, теперь красовались полные скота хлева и великолепные маслобойни. Развалины конюшен исчезли, сменившись невиданно шикарными гаражами, где пыхтели автомобили всех моделей и мощностей, готовые отправиться в путь по дорогам Диггвилля - эти дороги по одному знаку Уилбрахама превратились в отличные шоссе. А в обитых плюшем гнездах птичников, возникших взамен прежних унылых курятников, ежедневно несли яйца тысячи кур, внося вклад в благоденствие своего хозяина Уилбрахама, яичного короля - именно так его называли отныне. Слава его гремела по всему миру, и ежедневно толпы туристов приезжали поглядеть на плодородное поместье мирового властелина поставок яиц. И, что самое лучшее, у него на счету по-прежнему оставалось четыре тысячи триста сорок семь желаний!

Главные воротилы финансового мира уже начали обращать внимание на это новое светило; постепенно обнаружилось, что их наиболее важные, тщательно выверенные махинации терпят неудачу самым неожиданным образом. Несмотря на их попытки стимулировать или притормозить торговлю, казалось, в действие вступила какая-то новая, незнакомая сила, сводящая все расчеты на нет. А когда магнатам стало известно, что всего лишь желание, выраженное вслух Уилбрахамом, заставляет ценные бумаги подскакивать к небесам или падать на самое дно, несмотря на все их усилия, то капитаны бизнеса серьезно забеспокоились.

- Завтра, - заявил Джон У. Мидас однажды вечером в клубе в разговоре с Уилбрахамом и его друзьями, - акции Международной Всеобщей Золотопромышленной упадут на тридцать семь пунктов.

- Не совсем так, полковник, - возразил Уилбрахам. - Они поднимутся на семьдесят пунктов.

- Да что вы говорите! А откуда вам это известно? - удивился Мидас.

- Так будет, потому что я этого хочу, - ответил Уилбрахам.

И назавтра Международная Золотопромышленная начала торги с 96 и 5/8, при закрытии эта цифра составила… 166 и 5/8, а те, кто смеялся над Уилбрахамом и играл на понижение, обанкротились. Полдюжины подобных случаев показали прежним властелинам Уолл-стрит, что отныне с Уилбрахамом следует считаться. Желая обезопасить себя, наиболее выдающиеся магнаты собрались однажды в доме мистера Эндрю Рокернеги, чтобы обсудить ситуацию.