Потеря приобретающая. Сборник эссе - Виктор Кротов

Скачешь по лугу – нет, по волнующемуся морю высоких трав – и чувствуешь, что так и задумано, чтобы ты был на коне. Чтобы вы с ним вместе неслись по просторной земле, излучающей летние ароматы. Чтобы его могучая сила поддерживала и влекла тебя с той пьянящей скоростью, которая нужна для ощущения бескрайней свободы…

Вот вы проезжаете посёлком, ты подъезжаешь к киоску, чтобы купить бутылочку воды, но голос твой доносится до продавщицы откуда-то сверху, а в окошечко киоска к ней заглядывает хитрый лошадиный глаз, высматривающий что-нибудь вкусненькое…

Мальчишки и девчонки провожают вас восхищёнными взглядами. Однажды я не удержался от искушения и спросил у двух ребят, стоявших с открытыми ртами:

– Не подскажете, как тут проехать на Дикий Запад?

Один из них оторопел, а другой тут же нашёлся и небрежно махнул рукой:

– Кажется, вон туда, а потом направо.

А купание лошадей во время днёвки! Без седла, без лишней одежды въезжаешь на Дунае в воду, поднимая торжественный фонтан брызг. Но вдруг Дуня останавливается и задумывается, не пойти ли ему обратно. Соскальзываешь с его спины, тянешь поглубже – и вот вы уже плывете рядом, и ты обнимаешь его лоснящуюся влагой шею, слегка придерживаясь за гриву…

А ночная прогулка! Когда всё другое – и окрестности, и запахи, и поведение лошадей, которые всё видят и чуют гораздо острее тебя. Галоп при свете луны: сквозь череду фантастических теней, когда стук копыт – дык-дык, дык-дык – становится главной музыкой посреди затихшей местности…

Конный поход. Возможность побыть другим существом. И вместе с тем – ощутить что-то бесконечно важное. Красоту и гармонию нашего мира. Близость с удивительным созданием, столь отличным от тебя, но соединённым с тобой невидимыми нитями жизни, гораздо более прочными, чем повод. Дружеское родство с теми, кто рядом с тобой скачет на лошадях, ведёт их, как и ты, на водопой, чистит их и угощает сахарком, а значит, переживает в душе чувства, очень близкие к твоим. Наконец, благодарность Создателю, соткавшему все эти нити в нескончаемый узор, крошечный фрагмент которого можно назвать конным походом…

Опыт возлежания на солнечных псах

Тот, кто валялся на солнечных псах,

Знает по опыту о чудесах.

Я лежу на ковре из золотистых ретриверов. Голова на одном, ноги на другом, руки обнимают третьего и четвёртого. Тёплое дыхание слышно справа и слева – словно под моей головой некий сказочный собачий Тянитолкай с головами в обе стороны. Я ещё обмениваюсь фразами с людьми стоящими рядом, но это имеет всё меньшее значение. Словно живой собачий ковёр оказался ковром-самолётом и плавно поднимает меня всё выше – к тому самому седьмому небу, на котором уже неважно, человек ты или собака, потому что там все счастливы. Надолго ли? Какая разница… На миг, равный вечности, но заканчивающийся гораздо быстрее: мгновенно, как ему и положено.

Положено и мне уже вставать, освобождать мой шерстяной ковёр для следующих записанных на полёт. Ковёр тут же вскакивает на шестнадцать непоседливых лап и разбегается, тычась четырьмя блаженными мордами в других соискателей седьмого неба.

Центр канис-терапии «Солнечный пёс» продолжает свою работу с особыми детьми и с особыми взрослыми – короче говоря, со всеми нами, ведь каждый из людей в чём-то особый. Но главные гости здесь, конечно, дети. Гости не замечают, что они ещё и пациенты, а просто радуются мохнатым терапевтам, которые терпеливо позволяют им дрессировать себя и валяться на себе…

А я ухожу… нет, всё ещё лечу… иду и лечу одновременно, огорошив встреченных знакомых медитативно-риторическим вопросом: «А вы летали на собаках?..». Хорошо, что это знакомые, они не примут меня за наркомана. Да и нет тут ничего похожего. Наркотик дарит иллюзию, а собаки подарили мне свою живую реальность.

И я лечу дальше…

Потеря приобретающая,

или для чего исчез предлог «для»

Ужас! Как такое могло случиться?

На обложке книги, только что привезённой из типографии, в названии потеряно целое слово!..

Как в том бородатом анекдоте про энциклопедию, издатель которой был фантаично сосредоточен на том, чтобы избежать опечаток и добился практически полного их отсутствия. Только на переплёте золотыми буквами было вытеснено: «ЭНЦИКЛОПУДИЯ».

Такое выверенное название… По афоризму «Семья – это компас для младенца» книга по семейной педагогике так и озаглавлена: «Компас для младенца». А теперь…

Теперь – катастрофа!

Чётко и неумолимо на обложке чернело: «Компас младенца». Всего-то предлог потерян, но младенец сразу обрёл неожиданную самостоятельность. Он мог теперь обойтись без семьи. Неведомый компас находился в его собственном распоряжении, семья уже не подразумевалась. Преждевременная вольница пьянила крошку, не успевшего сформироваться и сориентироваться в семейном окружении, и он готов был ползти куда глаза глядят, куда наугад крутнулась стрелка этого лихого, уже не связанного с родным очагом прибора…

Да и без филологических переживаний, чисто практически, дело обстояло уныло. Этот явный брак, хоть и не касался содержания, но закрывал книге дорогу на прилавок. Даже дальняя перспектива хотя бы частичного возвращения денег, с трудом найденных на издание, теперь рухнула и увлекла за собой планы выпуска следующих книг, давно ждущих своей очереди…

И ничего уже не исправить. Потеря предлога «для» стала предлогом цепочки других потерь.

От этих мыслей я проснулся среди ночи, и заснуть уже не получалось.

Но что-то мешало мне впасть в окончательное отчаяние. Что?

Лихорадочно перебирая по минутам вчерашний вечер, я наконец вспонил.

Это была улыбка жены. Родная, радостная и радующая улыбка.

– Понимаешь, – светилась Машенька мне навстречу, – у тебя словно вышла совсем новая книга. «Компас для младенца» уже выходил. Теперь гляди – даже новая значительность появилась. – И она произнесла нараспев: – Компас младенца…

Вдруг сейчас, среди ночи, мне стало весело от её улыбки.

Тут же потерянное словечко возникло из небытия, куда его отправил верстальщик, и принялось хозяйничать, наводить порядок в возникшей ситуации.

– Значит, так. Под обложкой всё на месте. Для того, кто не поленится её открыть, всё будет в порядке. Получается, что и на обложке я всё-таки присутствую – только незримо, потаённо, таинственно. В этом особая загадочная интрига новой инкарнации книги. Ты, автор, неужели хотел бы остаться без этой удивительно случившейся особенности?..

Молча и завороженно я покачал головой. Нет, не хотел бы…

– Ты ведь не упустишь случай внести в свои мемуары, над которым давно работаешь, забавный эпизод про свой вариант «энциклопудии»?.. Не упустишь пофилософствовать о том, что наше несовершенство всегда поджидает нас, чтобы мы не погрязли в иллюзии собственной безукоризненности?..

– Не упущу, – пообещал я.

Кому я это сказал?.. Потерянному с обложки словечку?.. Сам себе?.. Машенькиной улыбке?..

– А знаешь, можно даже эссе об этом написать. Тогда налицо прямая творческая выгода: не потеряйся я, не было бы нового эссе.

Рука моя уже тянулась за листом бумаги, чтобы запечатлеть эту вдохновенную речь.

– Пиши, пиши, – напутствовало меня потерянное словечко. – И не забудь меня процитировать Целиком, прописными буквами: «ДЛЯ». Можешь даже восклицательный знак поставить. Ведь в этом же всё дело, в конце концов, – ДЛЯ чего я исчезло? ДЛЯ чего и верстальщик лопухнулся, и ты сам проморгал, когда на обложку мельком глянул и написал, что её утверждаешь. ДЛЯ чего я старалось, рисковало, оставляя, так сказать, свой пост? Ведь не смеха ради, а по серьёзным причинам, как всё в жизни происходит! Вот их и ищи, эти причины – вместо тех глупостей, которые тебе в ночную голову лезут: дорога на прилавок… возвращение денег… Ты писатель? Вот и пиши.

Впрочем, меня уже не надо было уговаривать. Вот их и ищи, эти причины – вместо ы нового эссе. без

Разделение труда

Дилетант хватается за всё. Профессионал уважает разделение труда, стремится к нему, культивирует его.

Детство склонно к дилетантству, потому что всё надо перепробовать, всё примерить, выбрать для себя подходящее.

Зрелость тянется к профессионализму, к разделению труда.

Разделение труда.

Муравьиная философия?

Муравьи-работники, муравьи-солдаты, муравьи-слуги…

Но давайте дослушаем это слово: разделение. Оно не только отделяет нас друг от друга, сунув каждому в руки его задание. Оно ещё и соединяет нас.

Мы разделяем друг с другом боль и печаль, заботы и труд.

Мы разделяем с коллегами-профессионалами то дело, за которое взялись вместе.