Девичья башня - Самид Агаев

Раймонд сделал неопределенный жест. Слова незнакомца льстили его самолюбию, но вместе с тем он чувствовал неясную тревогу и пытался понять к чему клонит визитер.

– Значит, вы из воинства Христова? – спросил Раймонд, хотя это было очевидно.

– Да, барон. Мы были на святой земле практически в одно время. Но встретиться нам не привелось.

– Мне это кажется странным, – заметил Раймонд.

– Вы были на рыцарском турнире, который устраивала графиня Н. Я тоже, был там, но вы уже уехали. Можно сказать, что мы разминулись.

– И вы поехали за мной?

– Да, хотелось увидеть боевого, так сказать, товарища.

В словах посетителя было преувеличение, но неловко было указывать на это.

– Хорошо, что вы заглянули ко мне, – вежливо сказал Раймонд.

– У меня к вам просьба, барон. Вы позволите злоупотребить вашим гостеприимством и заночевать здесь? Завтра поутру я отправлюсь в путь.

Раймонд не мог ответить отказом.

– Конечно, – сказал он, – я распоряжусь, чтобы вам отвели комнату. Можете сейчас отдохнуть. Мы ужинаем в девять в этом зале. Вас пригласят.

Раймонд потряс колокольчик, а когда появился мажордом, отдал необходимые распоряжения. Гость раскланялся и ушел вместе с мажордомом. Время, оставшееся до ужина, Раймонд провел, перебирая струны гитары. Какая-то мелодия, возникшая у него в голове во время вчерашнего рыцарского турнира. Он взял несколько аккордов, прежде чем она вновь соизволила явиться к нему. До наступления темноты трубадур подбирал слова для новой песни. Без четверти девять появился слуга и принялся сервировать стол. Второй слуга разворошил угасший огонь в камине, обнажая горячие угольки, подбросил дров. Поленья занялись сизым дымом, и вскоре всполохи света озарили зал. Бросив взгляд на стол, Раймонд увидел на нем всего два прибора.

– У нас сегодня гость, – сказал он.

– Да, ваша милость, я знаю, – отозвался слуга.

– Почему же ты не ставишь для него прибор. Он будет с нами ужинать.

– Госпожа будет ужинать в своих покоях, – ответил слуга.

«Неужели она все еще злится, – подумал Раймонд, – на нее это не похоже».

– В девять часов пригласи шевалье к столу, – распорядился Раймонд.

– Слушаюсь, сеньор.

Раймонд вышел из зала. Сделал несколько шагов по коридору и поднялся по ступеням на следующий этаж в спальную своей супруги. Лада встретила его обычной улыбкой, и у рыцаря отлегло от сердца.

– Тебе лучше? – спросила Лада. – Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, мне гораздо лучше. А что с тобой? Тебе нездоровится?

– Нет, с чего ты взял?

– Почему же ты не будешь ужинать в зале.

– Я не хочу.

– Просто не хочешь и все? У нас гость.

– Меня беспокоит этот гость, он мне не нравится, мне кажется, что я его раньше видела. Если он из Иерусалима, то это не к добру.

– Ты преувеличиваешь, – сказал Раймонд, – у страха глаза велики. Во Франции восемь рыцарей из десяти участники Крестового похода. Это ничего не значит.

– А ты знал его раньше?

– Нет, но он слышал обо мне.

– Возможно, я ошибаюсь, – сказал Лада, – но ужинать с ним я не буду.

– Как скажешь, дорогая, – согласился Раймонд.

Лада подставила щеку, и Раймонд дотронулся до нее губами. Когда он был в дверях, Лада заметила:

– Если он проездом, то я ошибаюсь. Если же он приехал нарочно, то это не к добру.

– Не волнуйся, – сказал Раймонд. – Фра Герэну сюда не дотянуться. В любом случае у нас есть охранная грамота императора.

С этими словами он оставил Ладу и направился в зал. Жильбер уже сидел за столом и пил вино. При виде хозяина он улыбнулся и сказал:

– Я уже подумал, что буду ужинать в одиночестве.

– Простите за опоздание, – сказал Раймонд. – Я был у жены, ей нездоровится, она просила передать свои извинения, она не будет ужинать с нами.

– Очень жаль, – отозвался шевалье, – я наслышан о ее красоте, надеялся ее увидеть.

– Неужели в округе ходят слухи о красоте моей жены. Это странно, поскольку она нигде не бывает.

– Ну не то, чтобы ходят слухи, но, когда я спросил, мне сказали, что она поистине красива.

– Мне льстит ваш интерес к моему дому.

Говоря это, Раймонд резал мясо и не видел быстрого взгляда, который бросил на него гость.

– А что новенького в Иерусалиме? – спросил Раймонд.

– Скучаете? – вопросом на вопрос ответил Жильбер.

– Не скучаю, но скажем так, испытываю некоторое любопытство.

Не дождавшись ответа на вопрос, Раймонд его повторил.

– Да как вам сказать, все по-прежнему, – неопределенно сказал Жильбер. – Сарацины, правда, активизировались. Поговаривают, что будет новая война.

– А что император, – спросил Раймонд, – он, ведь, заключил перемирие?

– Насчет императора вам виднее, – заметил Жильбер.

– Почему? – удивился Раймонд.

– Потому что он к вам благоволит, – сказал гость.

И встретив недоуменный взгляд хозяина, добавил:

– Ходят такие слухи. К тому же, что мы можем знать, сидя в своих палестинах. А император здесь на большой земле, и вы здесь.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Раймонд. Зародившееся в нем подозрение улеглось. – Скажите, шевалье. Вы здесь проездом или приехали нарочно?

– И то, и другое. Я еду в Париж, но, узнав, что вы здесь живете, нарочно сделал крюк.

– Благодарю, мне приятно это слышать. Ешьте, пейте. А ты, – обратился к слуге Раймонд, – следи за тем, чтобы у сеньора кубок был всегда полон.

Слуга бросился выполнять приказание.

– А в каком полку вы служили? – спросил Раймонд.

– Простите мне мое любопытство, – сказал гость, – а что вы пьете? Ведь это не вино.

– Это сицилийская водка, – ответил Раймонд. – Да люди нашего положения ее не пьют. Но мне пришлось выпить ее днем, а поскольку знающие люди говорят, что смешивать напитки нежелательно, то я вынужден сегодняшний день закончить ею же.

Знающим человеком была Лада, но Раймонд не мог сказать об этом, чтобы не создавать превратного мнения о своей жене.

– Я не думаю, что гастрономические пристрастия имеют отношение к положению человека в обществе, – вежливо ответил Жильбер.

– Готовы ли вы подтвердить свои слова делом? – шутливо спросил Раймонд.

– По вашим же словам, знающие люди не советуют смешивать напитки, – замялся шевалье.

– Дело в том, что в их советах есть один нюанс. Смешивать можно, но с одним условием, каждый следующий напиток должен быть большей крепости, нежели предыдущий.

– Это существенное замечание.

– Так, может быть, выпьете водки? – предложил Раймонд.

– Благодарю вас, – отказался шевалье, – может быть позже. Я отлучусь ненадолго.

– Конечно, проводите господина Жильбера.

Шевалье вышел из зала в сопровождении слуги.

Раймонд взглянул на оставшегося лакея и приказал:

– Плесни ему в вино немного водки, может это развяжет ему язык.

Когда шевалье вернулся, Раймонд предложил тост за здоровье императора и предупредил, что за здоровье императора полагается осушить кубок до дна.

Раймонд выждал некоторое время и задал вопрос:

– Так в каком же полку вы служили, вы не ответили?

– Я не ответил, – несколько развязно подтвердил Жильбер, и Раймонд заметил, что гость захмелел.

– У вас доброе вино, господин Раймонд, – сказал Жильбер, – или я уже выпил изрядно. Во всяком случае, пить водку, нет никакой надобности. Что же касается места моей службы, то это был полк господина Танкреда. Но это все в прошлом. Лучше расскажите о себе, о своем творчестве. После того памятного приема у наместника в Иерусалиме только и разговоров было как о ваших песнях. Многие интересовались вами, но вы вдруг исчезли. Как сквозь землю провалились. Куда вы уехали?

– Что именно вас интересует, – спросил прямо Раймонд, – мое творчество или мое исчезновение из Иерусалима?

– Полно, барон, не таитесь, – вкрадчиво сказал шевалье, – всем известно, что вы провели как мальчишку самого Великого магистра иоаннитов. И похитили у него прекрасную пленницу. Не она ли имеет честь быть вашей женой?

– Если это действительно известно всем в Иерусалиме, то мне жаль гроссмейстера, – ответил барон. – В глазах иерусалимской знати он должен, в таком случае, выглядеть посмешищем. Если же это известно только вам, то, наверное, нам с вами есть, о чем поговорить.

– Вы проницательны, сударь, отдаю должное вашему уму, – заметил Жильбер. – Должен сказать, что вы здорово насолили гроссмейстеру. Вы похитили его пленницу, вы убили его офицера.

– Прошу прощения, – прервал его Раймонд, – я никого не похищал, это важно. У меня был приказ императора на поимку этой дамы. Что же касается командора, то он убит на дуэли. Он вызвал меня при свидетелях и при них же был убит. Магистру не в чем меня упрекнуть. Но вы, сударь, будучи офицером полка господина Танкреда, какое отношение имеете к госпитальерам?

– Самое прямое, – без обиняков на этот раз сказал Жильбер. – Я имею честь принадлежать к воинству.