Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов

бушует настоящий ураган, рушатся и рассыпаются призрачной пылью — они больше не нужны…

Небо над тигром темнеет, бесчисленные крылья закрывают светило, слитное кожистое хлопанье, резкие, дикие, ни на что не похожие вскрики — стая летит на охоту.

Всё, лес позади, — вернее, позади плещущиеся волны серого тумана, вздымающиеся и вновь опадающие. Перед тигром только узкая тропка тверди, а впереди, на крошечном пятачке суши, сгрудилось сколько-то минотавров, и среди них — хозяйка.

В небе кружит чёрная воронка гигантского живого смерча — крылатые создания вьются над поневоле сбившимися в кучку минотаврами. Кто-то из них вскинул оружие, но Барра знает, что это уже не поможет. Ничего не поможет, кроме его быстроты.

Вьющиеся бестии больше всего напоминали огромные пасти, к которым для чего-то приделаны короткие крылья, как у летучих мышей. Они кружатся всё быстрее, быстрее, набирают скорость — и обрушиваются вниз сплошной лавиной.

Барра сорвался с места, распластался над тропой; она тоже рушилась и исчезала, всё «реальное» перестало быть нужным.

Тигр не знает высоких слов. Зато он знает, что хозяйку надо спасти, и не «любой ценой» — а просто спасти.

Тигр не знает множества слов, зато он знает, что такое любовь.

Райна

…После той твари Дальних всё пошло как-то совсем скверно. Минотавры схватились с «троллем, что под мостом», и громадное большинство их там и осталось. Битва длилась и длилась, и Райна готова была поклясться, что мёртвые, пронзённые костяными крюками твари, минотавры поднимались вновь, снова кидаясь в безнадёжную схватку.

Сейчас Деве Битв казалось — она всем существом своим ощущает отчаяние и ярость бойцов, их боль, предсмертный ужас, трепет последней агонии; и внезапное возвращение, новые силы, новая попытка, оборачивающаяся лишь новой болью.

И всё это становилось силой, исторгаемой у сражавшихся.

Их душам некуда было уходить, и они оставались прикованы к телам.

И продолжали биться.

— Оставь их, звездноокая, — прохрипел минотавр Барх, кого валькирия с немалым трудом вытащила из побоища под мостом. — Оставь, это ренраз!

— «Ренраз»?

— Судьба, звездноокая. Оставь их своей судьбе, а нас веди дальше.

«Веди дальше», легко сказать! Куда тут вести, в сплошной мгле, среди обманных и лживых видений?

— Гляди, доблестная!

Туман волновался, завесы его расходились, перед Райной и минотаврами поднимались мрачные вершины древнего елового бора.

«Ты победила, Дева Битвы. А теперь пора, возвращайся, первый из Кругов Земных тобою пройден. Ступай по тропе смело, велик и страшен Железный Лес, и придётся тебе в него ещё вернуться…» — припомнила Райна сказанные ей слова.

Что ж, круг второй, надо понимать.

— Железный Лес, братья! — Она вскинула меч. — Железный Лес, его надо пройти.

Никто из её воинов не спросил, зачем.

Узкая тропа вилась меж вековых стволов. Лес недобро молчал, лишь где-то высоко в вершинах перекликались мрачные голоса.

Минотавры озирались да крепче стискивали оружие. Однако даже здесь, в непривычной для них чаще, ловко сбили ряды, сдвинули щиты, у кого они оставались после схватки с троллем у моста. Барх, лишившийся одного рога, вышагивал рядом с валькирией.

— Звездноокая… — понизил он голос. — Есть ли выход отсюда?

— Не ведаю, храбрый Барх. Знаю лишь, что сражаться надлежит так, чтобы оказаться достойной песен и саг. Даже если их некому будет рассказать.

— Но кто теперь враг?

— Любой, кто преградит нам путь.

…Сперва всё шло хорошо. Выскочила мохнатая шестирукая тварь, замолотила кулачищами — Барх и остальные смели её с тропы прежде, чем Райна успела вскинуть меч. Повалилось поперёк дороги дерево, прямо в лица полетели колючие стрелы каких-то горбунов-пигмеев — минотавры мигом составили щиты «черепахой» и взяли преграду штурмом, деловито растоптав писклявых нападавших.

Отряд валькирии приободрился, дружно топал по мягкой лесной дорожке; Барх даже затянул боевую песню, мол, нечего нам таиться, пусть все видят, кто идёт!

Второй круг, думала Райна. Второй круг.

Прорицание вёльвы имело три части. В первой — пророчилась гибель старым асам, в том числе и Отцу Богов, Старому Хрофту… её отцу. Во второй — в бой вступало молодое поколение, дети богов, повергая рано торжествующих победу убийц. И в третьей — мир погибал, несмотря ни на что, ибо вспыхивало и сгорало мировое древо, рушился небесный свод, а земля погружалась в бездонное море.

Если так, то второй круг должен стать нашей победой. Мы потеряли многих и многих в той схватке у моста; немногие уцелевшие должны были отомстить убийцам, неважно, в какую телесную форму им будет благоугодно облечься.

После горбатых карликов вновь наступило затишье. Минотавры, как могли, перевязали своих, раненных короткими и тонкими, но очень острыми стрелами — хоть никто заметно не пострадал; затопали дальше.

И, сами того не ожидая, вдруг оказались на открытом месте.

А за спиной, в небесах над верхушками леса, столь же внезапно захлопали бесчисленные тёмные крылья.

Трогвар

Обычно, когда ведёшь в бой армию полудемонов, нет нужды заботиться об их боевом духе. Эти твари ненавидят всё и вся, включая своего непосредственного командира. Крылатому Псу, Трогвару, соратнику самого Восставшего, достались не просто полудемоны, но стражи великой вивлиофики владыки Ракота, и, как оказалось, полудемоны сколько-то образованные.

Дух Познания каким-то образом извлёк их из времён, когда ещё не пала Тёмная Цитадель, так что сотник Храбах с упоением повествовал Крылатому Псу о славных победах легионов Тьмы — «при Золотом Холме, при Песчаных Демонах, при Потухших Звёздах»; не только о тех, где командовал сам Трогвар, но и об иных — о великой засаде в Межреальности, когда рати Тьмы окружили и уничтожили целую эльфийскую армаду, сумевшую выйти в Междумирье на громадных кораблях, движимых сильнейшей магией; о том, как много дней держался дотла выжженный светлыми ратями никому не ведомый мирок, превратившийся в настоящую мясорубку — он притягивал к себе все тропы, какие только могли проложить слуги Ямерта. Владыка Ракот создал здесь «чёрный аттрактор», завязав и заплетя пути так, что воинства светлых долго бились в каменные бастионы, пока наконец рати Восставшего не «отступили в полном порядке», на прощание взорвав укрепления, подземелья и донжоны, похоронившие под собой «неисчислимые множества коварных врагов».

Сотник Храбах рассказывал живо и образно, правда, слишком уж увлекаясь эпитетами в превосходных степенях.

Он рассказывал, а потом вдруг умолк на полуслове. И остальные полудемоны умолкли также, потому что в этот миг всех и каждого достигла беззвучная команда «вперёд!».

Разворачивались кожистые крылья, бойцы Трогвара тяжело отрывались от здешней тверди.

«Лети прямо. Повергай всех, кто преградит тебе путь».

«И всё? — мелькнуло у Крылатого Пса. — Владыка Ракот доверял нам куда более сложное!»

«Ты не